— Холодно? — мрачно проговорил тот же молодой мужской голос. — Давай-ка укрою. Так быстрее согреешься.
А после Рис почувствовал, как сначала его подхватили за плечи и заставили сесть, а потом вокруг обернули что-то очень плотное, но мягкое. И сразу стало теплее.
— Одеял нет, — со вздохом заметил тот же парень. — Подушек тоже. Только вот эти старые матрасы. Кажется, они туг лежат ещё со времён развала Советского Союза. Сырые, противные, но на них хотя бы не так жёстко лежать, как на полу.
Какое-то время в комнате стояла тишина. Дарис пытался согреться, но пока не особенно успешно. Силы хоть и возвращались, но уж очень медленно. И всё, что он сейчас мог — это думать. А информации к размышлению у него было больше, чем достаточно.
Он уже сообразил, что получил сильный заряд конгайта. Кстати, случалось с ним подобное впервые — как-то раньше удача была на его стороне, зато теперь, кажется, отвернулась совсем.
— Мне таким зарядом уже раза четыре прилетало, — снова проговорил обладатель знакомого голоса. Судя по звуку, парень сидел где-то рядом, причём на полу. — Первый раз вообще тяжко было. Потом, наверное, привык. Но мне было легче: меня не трогали, давали отлежаться, восстановиться. А тебе ещё и фигню какую-то вкололи. Подозреваю, что это какое-то средство, чтобы блокировать внутреннюю энергию. Ты ж сильный, и эти твари явно тебя боятся. — Он издал едва слышный смешок и добавил: — Ума не приложу, чем ты заслужил такую немилость.
— Есть… вода? — хрипло спросил Дарис, едва шевеля губами.
— Нет, — вздохнул его сосед. — И еды тоже нет. А ещё, как я понял, нас с тобой в живых оставлять не планируют. Просто пока им не до нас, потому и привезли сюда. Видимо, думают, как бы поизощрённее убить.
Рис всё-таки разлепил веки и, несколько раз моргнув, заставил зрение сфокусироваться на противоположной стене: серой, бетонной, покрытой чёрной плесенью. В нос сразу же ударил запах сырости — проснулось обоняние, а вот холод почему-то начал ощущаться ещё острее. Комната оказалась маленькой — два на два метра, не больше. Окон не было, зато имелась массивная железная дверь. Конечно же, запертая.
А вот единственным источником света здесь служил странного вида предмет. Он лежал в углу и тускло сиял, будто его намазали каким-то сверх ярким фосфором.
— Прости, я взял твоё кольцо, — проговорил всё тот же парень. — Мне нужен был предмет, который бы стал хорошим проводником, а больше ничего подходящего не нашлось. Не люблю темноту.
Дарис медленно повернул голову в сторону и даже не удивился, увидев Алексея. Тот сидел прямо на земляном полу, опершись спиной на стену, и, как ни странно, улыбался.
— Ты… заставил кольцо светиться? — едва слышно спросил Рис, не особенно понимая, как из металлической побрякушки, пусть и призванной защищать от камер наблюдения, можно сделать фонарик.
— Я не особенно умею использовать свою энергию, но вот светильники делать научился, — пожал плечами Алексей. — Один парень в изоляторе подсказал, что так можно. У меня поначалу не получалось, а потом приловчился. Ничего сложного: напитываешь железку энергией, замыкаешь потоки восьмёркой, и всё готово. Кстати, чем больше витков, тем ярче светится.
Рис хмыкнул и, опершись затылком о стену, снова прикрыл глаза. Как ни странно, но Лёшина непосредственность умудрялась вселять надежду, хотя надеяться им обоим было почти не на что. Их же явно увезли из бункера, но вот куда — Дарис не знал. У Джен на случай срочного побега имелось немало вариантов, где скрыться. Но уходить ей пришлось не одной, а с толпой сподвижников. Скольких она увела с собой? Два десятка? Три? Пять? Такую толщ- незаметно не спрячешь. Тем более, когда вокруг множество военных.
— Ты знаешь, где мы? — спросил Рис, снова взглянув на Лёшу.
— Очередной бункер, — бросил тот, изобразив кислую мину. — Правда, летели мы сюда часа два. А мимо военных проходили так, будто были невидимками. Знаешь, — он усмехнулся и как-то по-доброму посмотрел на соседа по камере. — Шли так интересно, один за одним, на расстоянии полуметра. Мне это старый мультик напомнило, про собак. Там было больше сотни щенков, и они так же пытались прошмыгнуть мимо преследователей. Забавное было зрелище.
— У тебя ещё есть силы находить в происходящем что-то забавное? — удивлённо бросил Дарис.
— А что делать? Рыдать? Биться головой о стену? — с иронией уточнил Лёша. — Да я последние полгода непрерывно живу во всём этом бедламе. Сменяются камеры, конвоиры, а всё остаётся по-прежнему. И знаешь, я уже хочу, чтобы всё это закончилось… хоть как- нибудь.
— Ну, пока существует два возможных расклада, — заметил Рис, ощущая, что ему стало уже не так холодно. А зубы даже стучать перестали. — Либо нас забирают военные, либо убивает Джен. Твою голову она, кстати, обещала отправить Саше.
— Да уж, — нахмурился парень. — Сашка расстроится. А тебя, кстати, за что сюда упекли? Чем провинился?
— Родственниками не вышел, — с ухмылкой ответил Дарис. Заметив непонимание в глазах Лёши, пояснил: — Джен захлёбывается ненавистью к моему брату. Я-то, дурак, думал, что меня это не коснётся. Но, как видишь… — он вздохнул. — Хватило только раз в важном вопросе попытаться пойти против неё, и всё: дружба и сотрудничество кончились.
— Что же такого ей сделал твой брат? — Спросил Лёша. — И почему она не мстит напрямую ему?
— Не может. Шер для неё слишком серьёзный противник. Потому она и гадит другими способами, — проговорил Рис. — А что он ей сделал? Долгая история. А если в двух словах: он когда-то тоже был в рядах «Защитников свободы». Более того, едва появившись, стал любимчиком у предводителя их подразделения. У него был очень сильный и серьёзный дар, который позволял ему чувствовать себя едва ли не всесильным сверхчеловеком. И всё выглядело красиво и радужно, пока он не решил, что не станет никому подчиняться.
— То есть, он ушёл от них? — уточнил Лёша.
— Тут важно отметить один существенный момент, — хмыкнул Дарис. — Его в ряды сопротивления привела девушка. Невеста. Она — кузина Джен. У неё, как оказалось, был свой отряд, и именно с ней стал работать Шер. Но постепенно диверсии становились всё более масштабными, начались убийства, крупные теракты. И тогда мой брат заявил, что не станет в этом больше участвовать. Но отпустить его не пожелали. Вместо этого невестушка на последнем задании вывернула всё так, что его поймали военные. А он, осознав, кто именно его подставил, на первом же допросе заявил, что желает сотрудничать с властями. Не знаю подробностей, может, он датчики на всех нацеплял или ещё что придумал, но тогда поймали всех… кроме Джен. Ей единственной удалось сбежать.
— Что стало с твоим братом? Ведь по законам Союза за участие в диверсионных группировках предусмотрена только казнь.
— Ну…. Он ведь переметнулся к военным, помог поймать целую толпу опасных преступников, да и даром владел редким, и влияние родственников помогло. В общем, в его случае мера пресечения была изменена. Его приговорили к пятнадцати годам службы на благо Союза. Без звания, без зарплаты, без права голоса. Сделали этакой пешкой, чей дар являлся сильнейшим оружием. Его сослали в гарнизон на какой-то затюканной далёкой планете. И со дня суда я брата больше не видел.
