Он обнял меня, прижал к себе, и только спустя минуту, когда я хоть немного пришла в себя, заговорил:
— Саш… Ты сильная. Ты сможешь их найти. Я знаю примерный квадрат дтя поисков, но там тоже бункер, ни одного входа обнаружить пока не удалось.
Он поднял взгляд на жуткие снимки, и те мгновенно исчезли, а на их месте появилась карта страны.
— Они где-то здесь, — сказал Алишер, указывая на нужный участок. — Мы ищем. Но я знаю, что так ничего не найдём. Наши поисковики тоже пытаются уловить хотя бы отголоски энергии Риса. Пока успехов нет. Но я верю в тебя. Ты сможешь. Попытайся ещё, пожалуйста.
И я пробовала… снова и снова. Вот только результатов почти не было. Хотя даже это «почти» очень обрадовало Гая. Мне удалось ощутить лишь отголосок энергии Лёши. Но даже по ней я никак не могла сказать, где именно он находится. Брат ощущался, словно за плотной завесой, будто был глубоко под землёй. И всё-таки я ткнула пальцем в место на карте над предполагаемым бункером.
Им оказался пустырь — старое заброшенное поле. Ни домов вокруг, ни посёлков. Лишь небольшая лесополоса. Но ошибки точно не было, Лёша находился где-то там… под толщами земли. Вот только найти вход в эти катакомбы мне так и не удалось.
Я пробовала раз за разом, но добилась только того, что вообще перестала чувствовать брата. Причём это случилось не сразу, а постепенно. Импульсы его энергии стремительно становились меньше, тусклее… а потом пропали вовсе.
— Лёша, — прошептала я, даже не пытаясь сдерживать всхлип. — Нет… Пожалуйста…
Я запрещала себе делать выводы. Старалась уБерить себя в мысли, что это всё происки Джен, что с моим братом всё в порядке. Но уже сама себе не верила. Слишком очевиден и логичен был ответ.
Гай снова меня обнял и, почувствовав его рядом, я всё-таки разрыдалась.
— Али, я больше его не чувствую, — прошептала, смахивая со щеки слезинки. — Совсем.
— Не паникуй, — строго сказал он, правда, при этом нежно гладил меня по плечу. — Не смей верить в худшее! И с ним, и с Рисом всё хорошо. Почти, — поправил себя он. — Ты молодец, Саш. Ты существенно сузила границы поисков. На крайний случай, мы просто вызовем технику и начнём копать, пока не доберёмся до этого демонова бункера. Но их вытащим.
— Скажи, — начала, поднимая лицо и глядя ему в глаза. — За что она так с Рисом? Да, он пообещал защищать Лёшу, но разве за это его бы стали так… избивать?
— Это месть, Саш. Просто месть одной гадкой ползучей твари, которая спит и видит, как бы меня уничтожить, — проговорил он, не отводя взгляда. — И Микаэль ей стал нужен только теперь именно по этой причине, ведь она точно могла попытаться найти его раньше. А знаешь почему? Потому что в десять лет его бы так или иначе отправили на проверку, и та бы выявила и зашкаливающие показатели внутренней энергии, и дар, которым владеют мужчины меньше чем в десятке родов по всему Союзу. О нём бы доложили мне, а я бы однозначно сообразил, чей это ребёнок.
— Зачем он ей? — спросила, чувствуя, что слёзы больше не бегут.
— Можно только предполагать, — проговорил Алишер. — Но точно не из-за глубокой родственной любви. Они с Мирель были очень близки, но не думаю, что Джен стала бы заботиться о её ребёнке. Для неё Микаэль в первую очередь — мой сын. А значит — инструмент давления. Или наказания.
— Думаешь, она бы убила мальчика? — от этого предположения душу сковал холод.
— Возможно.
— А Рис? Что она собирается с ним сделать?
— Чего бы ни собиралась, у неё не получится. Я не позволю.
Он говорил с такой уверенностью, что я тоже начала верить в успех. Да, мы найдём и Риса, и Лёшу. Обязательно. По-другому просто не может быть.
— Мне нужно идти, — сказал вдруг Гай и нехотя выпустил меня из своих объятий.
— Туда? К бункеру?
— Да.
— Я с тобой! — решительным тоном выпалила я.
— Нет, Саша. Это не обсуждается, — тут же осадил меня Алишер.
Но сдаваться я не собиралась.
— Находясь там, я сумею найти вход! — И пусть сама в этом сомневалась, но говорить старалась очень уверенно.
— Нет, — холодно бросил Гай. — Оставайся здесь. Из дома ни ногой!
Он развернулся и, забыв про брошенный китель, направился к выходу.
— Я же могу помочь! — выкрикнула, догнав его у самой двери. — Али, пожалуйста!
— Нет, Сандра! — холодно отрезал Алишер и, встряхнув меня за плечи, рявкнул: — Сиди здесь! С Микаэлем. Джен известно, что вы оба у меня. Если попадёшь к ней в руки, то долго не проживёшь.
— Но Лёша… Рис. Я найду их! — продолжала стоять на своём.
Он посмотрел на меня своими почерневшими глазами, в которых теперь не осталось ни одной светлой эмоции, и лишь теперь я начала понимать, что Алишера Эргая боятся не зря.
— Ты останешься в доме, пойдёшь наверх и ляжешь спать. Прямо сейчас, — ледяным тоном проговорил он.
И в тот же момент случилось странное: моё сознание будто окутало дымкой, возникло ощущение, что его просто переключили в другой режим, в котором я уже не имела над собой никакой власти.
С нарастающим ужасом я будто со стороны наблюдала, как молча киваю, разворачиваюсь и направляюсь к лестнице! Хотелось закричать, но у меня не получилось даже пискнуть. Ноги шли, руки держались за перила, взгляд — обращён на ступеньки. Потом был коридор, спальня, кровать… А едва моя голова коснулась подушки, сознание померкло, и я провалилась в сон.
* * *
Один скупо освещённый коридор сменялся другим. Со крипом открывались, а потом захлопывались за спиной массивные металлические двери с кодовыми замками. Покатые спуски чередовались со ступеньками, и вот на них Лёше приходилось хуже всего. Идти он не мог — правая нога совсем перестала гнуться, потому два сопровождающих Джен бугая просто волокли его за собой. А ведь когда несколько часов назад они все направлялись на поверхность, Алексей вполне мог идти сам, пусть и едва успевал за своими конвоирами.
Тогда он ещё не понимал, что от него хотят. Решил — ведут убивать. Но, как оказалось, ошибся. Его просто вывезли на какой-то пустырь и бросили посреди поля. Он лежал на земле, сквозь которую только начала проклёвываться молодая травка, смотрел на затянутое тучами серое небо, и никак не мог надышаться этим свежим живительным воздухом.
Лёша всё ждал, что сейчас эта гадкая женщина опять достанет из кармана свой умный шарик, прикажет своим бугаям поставить пленника на колени и самолично расстреляет из какого-нибудь хитрого оружия. Он даже мысленно попрощался с родными, с друзьями, даже молитву какую-то вспомнил.
Но… проходили минуты, и ничего не происходило. Джен топталась рядом, сосредоточенно о чём-то раздумывая, а её сопровождающие и вовсе отошли подальше и спокойно переговаривались, даже смеялись.
