– Мне просто любопытно, почему Милдред так отчаянно не пускала нас сюда, – проговорил Томас, остановив на мне взгляд. Удивленно вздернул бровь и спросил: – Альберта, с тобой все в порядке? Ты словно из гроба восстала – настолько бледная.
– Все хорошо, – солгала я и растянула губы в улыбке.
Правда, боюсь, в итоге получился настоящий оскал, потому что теперь насторожился и Тегрей. Отлепился от косяка и сделал шаг вперед, внимательно глядя на меня.
– Милдред просто воспитана в старых традициях, – продолжила я. – И для нее ваше поведение – нечто выходящее за всяческие грани приличия!
– Альберта, тебе больно? – спросил Тегрей. – Томас прав. Ты выглядишь так, как будто сознание вот-вот потеряешь. Что случилось?
– А по-моему, нормально она выглядит, – едва слышно сказала Стелла.
– Я просто устала вчера, – уклончиво проговорила я. – Денек выдался на редкость суматошным.
– Боюсь, сегодня он будет таким же напряженным, – заметил Тегрей, продолжая хмуриться. – Альберта, ты поедешь с нами…
– Немедленно оставьте ее в покое! – в этот момент раздался из коридора гневный вопль очнувшейся Милдред. – Никуда она с вами не поедет, изверги и сатрапы! Девочке нужен покой! Раз уж она наотрез отказывается показаться доктору!
И женщина ворвалась в комнату, чуть не сбив с ног Стеллу, которая лишь в последний момент успела увернуться.
Я мысленно застонала. Ох, ну все, спета моя песенка!
– Доктору? – изумленно переспросил Томас. – Почему?
Милдред открыла было рот, желая поведать этим мерзавцам про мою оплошность. Я умоляюще сложила у груди руки, но сделала это слишком резко, и от вспышки боли со свистом втянула в себя воздух, лишь каким-то чудом не сорвавшись на крик.
Увы, это не прошло незамеченным для Томаса и Тегрея. Эта парочка обменялась быстрыми взглядами, потом согласно уставились на Милдред.
– Что с Альбертой? – отрывисто спросил лорд Бейрил. – Что такого случилось с ней вчера? Мы доставили ее к вашему дому в целости и сохранности.
– Я подвернула ногу, – быстро ответила я. – Ничего страшного, пройдет.
Тегрей скептически вздернул бровь, тяжело посмотрев на растерявшуюся Милдред.
– Вы должны понимать, насколько это важно, – процедил он. – Госпожа Вейсон – свидетель. Увы, единственный. К моему величайшему сожалению, она к тому же упряма, как… как…
Замялся, не желая озвучивать понятное сравнение.
– Как ослица, – пришел к нему на помощь Томас и подарил мне чарующую улыбку. Продолжил, буравя немигающим взором повинно склоненную голову Милдред: – Уважаемая, если с Альбертой что-нибудь случится, то именно вы будете обвинены в этом.
– Я? – удивилась Милдред, слегка побледнев. – Почему это?
– Потому что вы взрослая и мудрая женщина, – продолжил Томас. – Неужели не видите, что ваша подопечная с трудом на ногах стоит? Что вчера произошло? Почему ей срочно нужен доктор? Сдается, вопрос тут посерьезнее, чем растянутые связки на ноге. Тем более это все равно необходимо вылечить. Сегодня нам побегать придется.
Я понурилась, осознав его правоту. По-моему, сопротивляться дальше просто глупо и неумно. Все равно правда вот-вот откроется.
– Я упала с лестницы, – негромко сказала я, пока Милдред набиралась решимости перед ответом.
– Что?! – в едином изумленном восклицании слились сразу два голоса – Томаса и Тегрея. Они опять переглянулись, и дальше продолжил один Томас: – Ты что сделала?
– Упала с лестницы, – чуть громче повторила я. Затараторила, силясь объясниться: – Когда вы ушли, я отправилась в свою комнату. Но она была занята Стеллой. Милдред я будить не хотела, поэтому решила устроиться на ночь в одном из кресел в гостиной. Но около лестницы услышала, как кто-то внизу хозяйничает. Подумала, что в дом забрался преступник. И решила бежать за помощью, выбрав удобный момент. Но… Споткнулась и упала.
– Как ты шею себе не сломала? – искренне ужаснулся Тегрей. – И ты молчала об этом?
– Я не кувырком полетела, – грустно призналась я. – А проехалась… Ну, в общем, на пятой точке.
И носом чуть ли не уткнулась себе в грудь, страшась посмотреть на присутствующих. Щеки и уши невыносимо пылали.
– У нее сзади один сплошной синяк, – пояснила Милдред. – Выглядит все очень жутко. Я хотела позвать доктора, но Альберта уперлась, как… – Усмехнулась и добавила после короткой паузы: – Как ослица.
Я услышала, как Томас со свистом втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, явно удерживая себя от ругательства. А потом раздался голос Тегрея:
– Так, Стелла, и вы, Милдред, – вон, – сухо приказал он.
– Но что вы собираетесь делать? – попробовала было возразить Милдред.
– Вон! – громче повторил Тегрей. Добавил с усмешкой: – Не беспокойтесь, никто вашу драгоценную Альберту мучить не будет. Напротив, вылечим ее.
– Ага, вылечим, – подтвердил Томас. Кровожадно завершил: – А потом было бы неплохо ее хорошенько выпороть. Это же уму непостижимо! Молчать о таком! Альберта, у тебя ум вообще есть? А если ты получила серьезную травму? Как будто не знаешь, что целебная магия тем действеннее, чем раньше ее используешь. Бессмысленно применять ее к застарелым ранам.
– Не надо меня лечить! – взмолилась я. – Все само пройдет. Честное слово! Мне бы отлежаться денек.
– Вот как раз этого мы тебе позволить и не можем, – сухо сказал Тегрей. Перевел взгляд на Милдред, которая нерешительно топталась на пороге. Та переменилась в лице и шустро выскочила в коридор. А вот Стелла осталась в комнате. С непонятным вызовом вздернула подбородок, уставившись на Тегрея.
– Я непонятно говорю? – нарочито удивился Тегрей. – Стелла – брысь!
– Но почему? – запротестовала она. – Я хочу посмотреть. Вы говорили, что мне необходимо учиться. По-моему, это прекрасный повод пополнить мои знания в области целебной магии.
Я жалобно скривилась. О нет, только не это! Меня и так в дрожь бросает от мысли, что придется раздеться перед этой парочкой. Но если при этом будет присутствовать еще и любовница Тегрея… Подобного даже в любимых журналах Велдона не увидишь!
По губам Тегрея скользнула быстрая язвительная улыбка. По всей видимости, он подумал о том же. И один томительный жуткий миг мне казалось, что он так и сделает. Милостиво позволит Стелле стать свидетельницей моего позора. Но герцог сумел удивить меня. Он покачал головой и мягко сказал:
– Учеба – это, конечно, хорошо. Но не в данном случае. Не будем смущать Альберту сверх необходимого. Она и без того сейчас со стыда сгорит.
И он был прав. Щеки у меня пламенели так, словно светились собственным огнем изнутри. Я готова была расплакаться от отчаяния и осознания неизбежного.
Стелла не стала спорить. Она метнула на Тегрея быстрый недовольный взгляд, после чего поклонилась и выскользнула в коридор.
