Томас подошел к двери. Закрыл ее, но не удовлетворился только этим. Вдобавок он опустил в паз тяжелый массивный засов.
– Это еще зачем? – опасливо спросила я.
– Чтобы никто не врывался и не мешал нам, – спокойно пояснил он. – Твоя Милдред готова при любом шорохе на штурм комнаты пойти. А теперь раздевайся.
– Не могу, – печально выдохнула я. – Я… В общем… На мне ничего нет под халатом.
– Тем лучше, – заверил меня Тегрей, подойдя ближе, и с нескрываемым предвкушением потер ладони. – Давай быстрее, Альберта! Мы и без того уже с таким пустяком потеряли много времени.
Я нерешительно взялась за пояс. Пальцы при этом предательски затряслись.
– Слушай, я понимаю, что ты стесняешься, – ласково произнес Тегрей. – Не стоит. Ну подумай сама: что такого нового мы с Томасом увидим? В том же борделе я уже имел счастье оценить все прелести твоей фигуры. Благо, что полупрозрачная нижняя сорочка не оставляла особого простора для фантазий.
Из коридора после этого послышалось приглушенное восклицание, и я скривилась еще сильнее. Ох, сдается, Милдред сейчас приникла к двери, жадно ловя малейшие звуки. Даже страшно представить, как после этого она на меня смотреть будет.
Томас, все еще стоявший около порога, досадливо поморщился и прищелкнул пальцами. По стенам после этого поползли ветвистые зеленые сполохи каких-то чар.
– Теперь снаружи никто и ничего не будет слышать, – сообщил он мне. Кашлянул и весело спросил у Тегрея: – А что нам мешает, собственно, воспользоваться магией? Раз Альберта так упорствует в своем нежелании раздеваться, то поможем ей. Под действием парализующего заклинания она не сможет сопротивляться. А нам больше не придется терять драгоценные минуты на ее уговоры.
– Не надо! – испуганно воскликнула я. – Я сама!
В глубине души я осознавала, что Томас шутит. Но все же. А вдруг и впрямь оглушит какими-нибудь чарами.
После чего медленно и осторожно повернулась к ним спиной, стараясь не обращать внимания на ломоту в пояснице. Развязала пояс и повела плечами, позволив халату упасть с них.
В комнате после этого воцарилось потрясенное молчание. Ни Томас, ни Тегрей не торопились прервать затянувшуюся паузу.
– Выпороть, говоришь, – первым очнулся герцог. – Дружище, а это неплохая идея. Авось после этого ума прибавится, а вредности убавится. Альберта, ты хоть видела свои синяки? И после этого ты собиралась всего лишь отлежаться пару деньков?
– Меньше слов, – оборвал его Томас. – Кто ею займется? Ты или я?
– Я, – коротко бросил Тегрей. – У меня больше опыта в целебной магии. А дело тут серьезнее, чем я предполагал.
Томас, к моему удивлению, не стал возражать.
– Тогда пусть Томас выйдет, – потребовала я. – Зачем ему присутствовать?
– Ты действительно этого хочешь, дорогая? – с какой-то странной предвкушающей интонацией поинтересовался Тегрей.
Ох, пожалуй, не хочу. Даже не знаю, чего я боюсь больше: того, что Томас останется и станет свидетелем всего происходящего, или того, что он уйдет. И тогда Тегрей вполне может позволить себе лишнего.
– Нет, – тихо призналась я. – С тобой наедине я точно не желаю оставаться.
Тегрей фыркнул от с трудом сдерживаемого смеха, и я украдкой шмыгнула носом, полностью признав свое поражение.
Я стояла ни жива ни мертва, опасаясь бросить хоть взгляд назад. И что будет дальше?
Неслышно ступая, ко мне подошел Тегрей. Скинул камзол прямо на пол и тщательно засучил рукава белоснежной рубашки.
От таких приготовлений мне стало совсем дурно. Лучше бы я вчера сломала себе шею на этой проклятой лестнице!
– Ложись на диван, – спокойно сказал он. – Сможешь? Или помочь?
Вместо ответа я прикусила губу и очень аккуратно опустилась на колени. В спине при этом что-то неприятно похрустывало. Затем прижалась животом к прохладной простыне и уткнулась лицом в подушку, стараясь не всхлипывать от боли слишком громко.
– Отлично.
Диван прогнулся под весом Тегрея, когда он сел рядом. А затем я почувствовала приятное тепло. Он не прикасался ко мне, всего лишь вел ладонью над спиной. Но по моей коже бежала расслабляющая волна, неся с собой избавление от страдания.
О небо, как же мне было хорошо! Я чувствовала, как мой позвоночник перестает выкручиваться от мучительных спазмов, как исчезают, растворяясь в чужой силе, терзающие меня спицы боли.
Неожиданно я осознала, что негромко постанываю от удовольствия. Пугливо замолчала, для надежности впившись зубами в уголок подушки.
Понятия не имею, сколько это продолжалось. Наверное, не больше пары минут. Но для меня они длились настоящую вечность, наполненную блаженством и негой. Когда Тегрей убрал руку, я с нескрываемым огорчением вздохнула, ощутив, как прервалась между нами незримая связь.
А в следующее мгновение взвизгнула от неожиданности, потому что этот подлый тип взял и отвесил мне звонкий шлепок. Попыталась было соскочить с дивана, но Тегрей придавил меня к нему, без особых проблем заломив за спиной обе моих руки одной своей.
– Что?.. – От негодования мой голос срывался и дрожал. – Что ты делаешь?..
И вскрикнула вновь от нового увесистого удара чуть ниже поясницы, только что вылеченной усилиями Тегрея.
– Преподаю тебе урок, – насмешливо сказал Тегрей, от души шлепнув меня еще раз. – Альберта, ты в курсе, что сломала себе копчик? Калекой бы ты, конечно, от этого не стала. Но была бы обречена мучиться от постоянных болей до самой смерти.
– Хватит! – взмолилась я после еще пары ударов. – Достаточно! Это унизительно!
– Ага, – весело подтвердил Тегрей, и не думая прекращать процесс экзекуции. – О небо, как давно я мечтал об этом!
– А как же клятва? – напомнила я. – Ты не имеешь права…
– Не имею права физически или магически принуждать тебя к чему-нибудь, – не дал мне договорить Тегрей. – Но мне сейчас от тебя ничего не нужно. Напротив, я совершаю благое дело.
Слезы градом лились из моих глаз. И не столько от боли, сколько от позора. Хотя стоило признать очевидный факт: рука у герцога была тяжелой. Впрочем, я помнила это еще по той оплеухе, которую однажды получила от него.
– Томас! – попыталась я призвать на помощь своего жениха. – Ну хоть ты ему скажи!
– Я могу только добавить, – с коротким смешком отозвался тот. – Но вижу, что Тегрей и без того вполне справляется.
– Заметь, наказываю я тебя не за то, что ты свалилась с лестницы, и даже не за то, что сбежала из столицы, выставив меня каким-то идиотом в глазах брата и Томаса, – размеренно проговорил Тегрей, в буквальном смысле вколачивая каждое слово в меня. – А за то, что до последнего упиралась, не признаваясь в столь серьезном происшествии. Это глупость, Альберта, несусветная глупость. Ты обязана была сразу же отправить Милдред за кем-нибудь из нас. Просто чудо, что все завершилось благополучно для тебя!
