– Желаю вам удачи в расследовании, – ядовито произнесла я, баюкая в ладони бокал, к которому пока так и не притронулась.
Томас и Тегрей переглянулись. Затем уставились на меня.
– Мы отправляемся в Бриастль, – с нажимом повторил Тегрей. – Тебя это тоже касается.
– Неужели? – Я покачала головой. – Почему это? Мне и тут неплохо живется.
– Наша песня хороша – начинай сначала, – недовольно буркнул себе под нос Томас. Отправился к прихожей, кинув на ходу Тегрею: – Даю тебе десять минут. Буду ждать в карете.
Но остановился, когда Тегрей неожиданно всхлипнул. С недоумением воззрился на герцога, который спрятал лицо за раскрытой ладонью, как будто скрывал слезы.
Что это с ним? Он действительно плачет? Но почему?
– О женщины – и имя вам коварство, – патетично воскликнул Тегрей. – Альберта, как ты могла? Как?
Я широко распахнула глаза, не понимая, что вообще происходит. В чем он меня обвиняет?
– Ты воспользовалась моим беспомощным состоянием! – выплюнул гневное обвинение Тегрей и ткнул в меня указательным пальцем. Отнял ладонь от лица, и я с негодованием увидела, что этот негодяй широко ухмыляется, получая явное удовольствие от всей сцены. – Можно сказать, надругалась, когда я был без сознания! А теперь собираешься бросить меня! Это бесчестно, Альберта! Как мне жить после такого позора?
– Паяц, – презрительно фыркнул Томас и торопливо вышел прочь, не желая присутствовать при дальнейшем разбирательстве. Уже от самого порога крикнул, напоминая: – Десять минут, не больше!
Тегрей тут же скользнул ко мне, а я одновременно с этим попятилась.
– Только не говори опять, что не поедешь со мной, – произнес он, послушно остановившись на достаточном от меня расстоянии. – Альберта, почему ты противишься? Ты ведь любишь меня, а я люблю тебя. Так почему ты так упорно сопротивляешься мне?
– Ты любишь меня? – недоверчиво спросила я.
– А разве ты в этом сомневаешься? – Тегрей негромко рассмеялся и сделал ко мне шаг. – Альберта, да я жить без тебя не могу! Что мне сделать, какую клятву тебе дать, чтобы ты поверила мне?
– Я не знаю. – Я растерянно всплеснула руками. – Тегрей, неужели ты всерьез? Ты…
– Брат короля, а ты – обычная провинциалка, – завершил за меня Тегрей. – Но, Альберта, я даю тебе слово чести, что ты станешь герцогиней Визгорд! Даже если мне придется из-за этой свадьбы навсегда навлечь на себя гнев Роберта и покинуть Бриастль. – Хитро подмигнул мне и вкрадчиво добавил: – Но интуиция подсказывает, что кто-кто, а мой брат будет только счастлив от такого союза. Правда, во всеуслышание обязательно выразит мне свое неудовольствие, а мой поступок подвергнет всеобщему порицанию.
– Рад? – Я скептически изогнула бровь. – С чего вдруг?
– Да потому что тем самым я докажу ему, что действительно отказался от претензий на престол Альмиона, – пояснил Тегрей. – Это будет самым неопровержимым свидетельством того, что я забыл о желании стать следующим королем.
– Неужели ты на самом деле готов к этому? – Мне отчаянно хотелось поверить Тегрею. Но я боялась. Боялась, что в любой момент он расхохочется и язвительно посоветует быть не такой наивной.
– Я сделал свой выбор. – Тегрей в один гигантский шаг преодолел разделяющее нас расстояние. Покачал головой и негромко, словно беседуя сам с собой, посетовал: – Эх, ситуация неподходящая. Я хотел все сделать при более романтичной обстановке. Ну да ладно. Я уже привык, что ты постоянно нарушаешь мои планы. – А затем вдруг опустился передо мной на одно колено и спросил, глядя снизу вверх: – Альберта Вейсон, я предлагаю тебе руку и сердце. Ты согласна стать моей супругой?
В этот момент входная дверь опять хлопнула. Тегрей, не меняя коленопреклоненной позы, со свистом втянул в себя воздух, удерживаясь от ругательства. Затем раздраженно бросил, продолжая глядеть на меня:
– Томас, иди ко всем демонам! Еще пять минут!
– О, ваше высочество, – послышалось в этот момент подобострастное от арки.
А это еще кто такая? Точно не Милдред, голос слишком молодой. И я посмотрела на незваную гостью. Досадливо цокнула языком, увидев, что на пороге стоит Сесилия.
Блондинка выбрала для этого визита свой самый лучший наряд. Она успела скинуть в прихожей пальто, поэтому красовалась в длинном небесно-голубом платье, облегающем ее словно вторая кожа. Пушистые светлые волосы не были убраны в прическу и красиво разметались по ее худеньким плечами.
Тегрей, в свою очередь, перевел взгляд на девушку и мученически закатил глаза. После чего встал и повернулся к ней, всей своей позой выражая раздражение.
– Ваше высочество, – повторила Сесилия и внезапно бухнулась на колени. Самозабвенно зарыдала, прижав к лицу ладони.
Стоит признать: актриса из нее так себе. Даже у Тегрея получилось более правдоподобно. Зуб даю, что в действительности с ресниц красотки не сорвалось ни слезинки. Наверняка боится, что тушь потечет и испортит макияж.
– О небо, – страдальчески вздохнул Тегрей. – Ну и что ты ревешь? Только выкладывай поскорее. Я сейчас немного… занят.
– Простите меня, – сдавленно пробормотала Сесилия. – Во имя всех богов – простите! Я понятия не имела, с кем разговариваю. Все мои слова о… ну… о ваших предпочтениях…
Ага, понятно. Сесилия сегодня утром узнала, что господин Треон, с которым она мило болтала в ратуше накануне, на самом деле брат короля. И вспомнила, какие глупости наговорила о его тайных пристрастиях. Ославила на весь Мерситаун, объявив любителем мужских ласк. Осознав это пришла в настоящий ужас и явилась молить о снисхождении. За такие проделки дочурки ее отец может навсегда быть отлучен от двора. Хотя я уверена, что никакой он не главный камергер, но какое-то отношение к службе при дворце имеет.
– А, ты про то, что я являюсь любителем извращенных связей, – понятливо протянул Тегрей, и его глаза полыхнули мрачным огнем.
– Да-а, – провыла Сесилия, склоняясь еще ниже и лбом почти уткнувшись в пол. – Пожалуйста, ваше высочество! Пощадите меня. Я так виновата перед вами.
– Ведь ваша фамилия Рейт? – полюбопытствовал Тегрей, глядя на девушку с нескрываемой брезгливостью.
– Да, – слабо пискнула она.
– И кем же на самом деле является твой отец? – продолжил он расспросы. – Только не надо этой лжи про то, что он главный камергер.
– Он… он… – Сесилия на сей раз вполне натурально всхлипнула, как будто и впрямь давилась рыданиями. – Он слуга. Обычный слуга. – После чего растопырила пальцы, бросила на Тегрея сквозь них боязливый взгляд и жалобно попросила: – Только Фреду не рассказывайте!
Что и требовалось доказать. Фреда точно ожидает много неприятных открытий в ближайшем будущем. Но, впрочем, это не мое дело. Как я уже говорила, он взрослый мужчина. И должен был задаться вопросом, почему вдруг дочь главного камергера увлеклась им – обычным мужчиной незнатного происхождения и без особых связей в столице.
