Бурмистров ушел, а Гуров и Крячко уселись за компьютер, к которому подключили жесткий диск с компьютера Воротникова. Предстояла долгая и кропотливая работа. Нужно было найти хоть какие-то контакты покойного Лешки. Контакты не в переписке в сетях, а реальных друзей и знакомых, с кем он часто встречался, кто мог знать, была у него татуировка на руке или нет. И самое главное, через кого можно было бы установить личность любовницы парня.
На город давно уже опустилась ночь, а сыщики просматривали сообщения, посты, которые Лешка отмечал в сетях, просматривали страницы его виртуальных друзей. Но друзей у него было мало. В «ВКонтакте» всего десяток, да и заходил сюда Воротников редко. В «Одноклассниках» он был поактивнее, но тоже нельзя было сказать, что жизнь на его страничке кипела. Крячко выписал пять фамилий тех, кто мог быть по возрасту и по активности общения настоящими одноклассниками Воротникова. Никаких следов встреч с кем-то в реале оперативники не нашли. Снова стали просматривать фотографии. Давние, сделанные явно еще до армии, а это фото в автосервисе и это в автосервисе. А эти дома, и эта сделана дома. Да, Лешка Воротников не любил тусовок, это уж точно. Работа, дом — вот и весь его день.
— Главное, что мы и эту женщину в сетях среди его друзей не нашли, — пробормотал Стас. — Видимо, дамочка боялась мужа, боялась афишировать их отношения с парнем. Оно и понятно, если учесть, как муженек ей врезал за измену.
— Давай хотя бы просмотрим гостей, кто заходил на его страничку, — предложил Лев. — Может, она у него не в «друзьях», так хоть заглядывала к нему, на его фотки посмотреть или из ревности, чтобы знать, что у него с другими дамами шуры-муры не начались.
— Давай, — без энтузиазма согласился Стас. — Ты полистай пока, а я пойду еще кофе сделаю.
— В меня уже не лезет, — отмахнулся Гуров. — Голова и так чугунная.
Крячко ушел к журнальному столику, включил чайник, стал насыпать в бокал растворимый кофе, сахар. Лев сидел у компьютера под настольной лампой и вяло шевелил мышкой, крутил колесико, просматривая страницы гостей. Нет, не похожа, и это не та, эта вообще девчонка. Теоретически на его страничку могла зайти дочь той женщины, но детей у нее, кажется, нет. Или с ними не живут, взрослые уже. Вот задачка!
И тут ему в голову пришла мысль проверить почту Воротникова. А почему они уперлись в его контакты только в социальных сетях? Почта в Яндексе была почти пуста, но в глаза бросилось письмо более чем недельной давности. Оно не содержало текста, а лишь «скрепку». Открыв просмотр, Гуров замер, боясь спугнуть удачу.
— Стас, иди-ка сюда! — громким шепотом позвал он.
Крячко мгновенно оказался рядом и навис над плечом напарника, разглядывая фотографии. Это были фото, сделанные на пикнике где-то на природе у водоема: то ли река, то ли пруд или озерцо. Небольшой пляж, кустарник местами близко подходит к воде. Стационарные мангалы и столики на одной ножке. Какая-то турбаза или просто платное место для отдыха на природе. Таких десятки тысяч вокруг Москвы. И на фото ни одного признака, по которому можно было бы определить место или название турбазы.
— Вот Воротников, — ткнул пальцем в экран монитора Стас. — Вот еще парень примерно его возраста. А вот мужчина повзрослее.
— Трое мужчин, а женщин… — тихо проговорил Лев. — Четыре, наверное. Да, четыре, а вот и та самая! Узнаешь, Стас?
— Точно, это точно она! — согласился Крячко, всматриваясь в изображение на экране монитора. — Весело у них. И шашлычки, и волейбольчик, и бадминтон. И место это неизвестно где, и на майках, как у футболистов, надписей с фамилией, естественно, нет.
— Стой, стой! Давай назад, Стас! — неожиданно оживился Гуров. И когда Крячко вернул на экран предыдущую фотографию, указал на машину, стоявшую у кустов задом. На ней был отчетливо виден регистрационный номер. — Вот зацепка!
— А если это не их машина, а кого-то из персонала… — начал было Крячко, но тут же замолчал. На следующем фото одна из женщин в купальнике открывала заднюю дверь этой же машины, судя по цвету и схожему фону кустов на заднем плане.
Оксану Валерьевну Муромову остановили возле дверей офиса строительной организации, в которой она работала экономистом. Это было немного жестоко по отношению к женщине, которая, вполне возможно, никакого отношения к гибели Воротникова не имела. Но утечку информации на этом этапе было необходимо предотвратить полностью, иначе она дойдет до преступника, до организатора. Перед Муромовой извинились, но настоятельно потребовали сесть в машину и проехать в полицию.
Когда женщину привезли и проводили в кабинет Гурова, она была бледна, взволнована, но виду старалась не подавать. Белая блузка, юбка, легкая кофточка делали доставленную похожей на типичного офисного работника, каких сотни тысяч по всей Москве. А ведь там, на фотографиях, Муромова выглядела моложе, привлекательнее. Да, отдых действительно красит человека, подумал Лев, а работа порой заставляет выглядеть утомленным, задавленным рутиной. Тем более что женщина не замужем.
— Оксана Валерьевна, — заговорил Гуров, — я прошу простить нашу бесцеремонность, но иного выхода у нас не было. Такова ситуация. Речь пойдет о преступлении, в результате которого погиб человек, другому человеку нанесен огромный материальный ущерб. Сказать вам все это там, на улице, наши сотрудники не могли. Не имели права в интересах следствия. Вы можете нам помочь в расследовании. Простите за напоминание, но это ваш гражданский долг. Прошу вас взвешенно, максимально точно и ответственно отвечать на наши вопросы. Вы готовы?
— Господи, страхи какие! — нервно улыбнулась Муромова. Ее пальцы чуть подрагивали на ручках поставленной на колени дамской сумочки. — Спрашивайте, только мне кажется, что вы меня с кем-то путаете. Я не была свидетелем преступлений, даже в ДТП не участвовала… Года три уже. Но тогда никаких жертв, просто помятое крыло и разбитый бампер.
— Давайте мы будем спрашивать вас по порядку, — предложил Крячко и стал выкладывать перед Муромовой распечатанные фотографии из электронной почты Воротникова. — Скажите, где и когда были сделаны эти фото?
— Эти? — удивилась женщина и стала перебирать фотографии. — Это с нашего последнего пикника. Недели три назад. Это в Отрадном на Синичке. Речка там такая есть. А откуда они у вас? Это же Прохор фотографировал. Что с ним?
Вопрос был задан с такой неподдельной тревогой, что Гуров немного успокоился. Так сыграть невозможно, уж он-то точно знал. По крайней мере, Муромова в темном деле не замешана. Скорее всего.
— Прохор — это кто? — строго осведомился Крячко, нависая над столом с фотографиями.
— Это муж Светки Евдокимовой, Прохор. Он журналист и немного поэт. Наконец напечатал сборник стихов, и они со Светкой собрали нас на это маленькое торжество.
— Это ваша обычная компания?
— Ну… — Муромова немного замялась. — Не то чтобы мы каждый выходной вместе проводим или регулярно вот так выезжаем. Когда кто может, когда кого удается собрать. Но вообще все друг друга знают хорошо. Все-таки вы мне скажете, что с Прохором Евдокимовым?
