— Что, опять женщина?
— Увы, — развел руками Стас. — Эти ребята — сотрудники службы безопасности одного бизнесмена. Зовут его Арутюн Вартанян. Его фирма называется «Голиаф-Трейд». Многопрофильное предприятие, так или иначе связанное с автомобилями. Есть подразделение, которое занимается чисто автоперевозками, есть сеть автомагазинов запчастей для грузового автотранспорта, есть подразделение, которое занимается целевыми поставками запчастей для сельскохозяйственной техники.
— А есть и жена, — поддакнул с усмешкой Гуров. — Неужели армянка?
— Нет, русская. Зовут Анастасия. Очаровательная пышная женщина сорока пяти лет и очень скучающая, потому что муж не разрешает ей работать. Ну, вот наш «Казанова» и приглядел ее для своих целей. Насчет денег он явно не успел ничем разжиться, а вот о любовных похождениях молодого оболтуса и неверной жены Арутюнов как-то узнал и велел своим молодцам припугнуть незадачливого любовника так, чтобы тот долго-долго лечился от энуреза и диареи. Убивать его они не собирались.
— Блефовали перед нами или не поверили, что мы полиция?
— Да, не поверили. Тем более все произошло неожиданно. Думали, что это кто-то из знакомых Эдика кинулся его спасать и что в руках у тебя «травмат». Я их задержал пока, а потом уж решай, то ли следователь арестовывать будет, то ли выпустим. В нашем деле эти головорезы никакой роли не играют, но посидеть им надо, пока мы все не проверим. Черт их знает, что там может еще всплыть. Они и так нам все планы спутали своей слежкой за парнем.
В художественное училище Гуров приехал около одиннадцати часов. Заместитель директора, Нина Николаевна, сначала испугалась, когда гость предъявил удостоверение полковника полиции. Видимо, репутация учебного заведения очень много значила для нее, и она ревностно охраняла от всяких бед своих учащихся. И тогда Гуров объяснил, что девочка ему нужна для консультации, как свидетель. Занятия почти во всех группах к этому времени уже закончились, и летом учебные помещения пустовали. Оставались лишь энтузиасты да участники различных конкурсов, которым нужно было готовить свои работы и требовалась помощь педагогов.
Гурова проводили в кабинет «натюрмортов». Два десятка стульев и образцы интерьера — у каждой стены свой. Белый тюль, тяжелый бархат, ажурные столики. На столиках и в остекленных шкафах вазы, столовая посуда, искусственные цветы, бутафорские фрукты: яблоки, груши, гроздья винограда. В шкафу несколько образцов эскизов в карандаше. Лев остановился и невольно залюбовался. Собственно, он никогда не уставал любоваться умению художников, да и не только в живописи. Казалось бы, вот просто яблоко на блюде, а ведь живое, хотя и рисовалось с муляжа. А игра света? Это все лишь карандашный рисунок, а как много передано.
Нечто подобное Лев испытывал во время походов с женой на выставки фоторабот. Можно сфотографировать женщину, сидящую на стуле, и это будет просто ее изображением. Даже хуже, это будет только часть ее, а остальное на снимке не увидишь — ни ее характера, ни внутреннего мира, ни ее места в этом мире. А настоящие фотохудожники умеют играть со светом, умеют придавать телу своего объекта те позы, тот наклон головы, зафиксировать тот жест, которые будут истинным портретом женщины. И сторонний наблюдатель увидит внутреннюю пластику души человека, его настроение в данный момент, его взгляд на этот мир. Найти все это в любом человеке, даже в яблоке, — вот в чем талант художника.
— Здравствуйте, — послышался за спиной уверенный девичий голос.
Гуров обернулся и увидел хрупкую девушку с небрежно забранными в хвост светлыми волосами и внимательным взглядом. Джинсы, маечка, открытые сандалии на ногах. Обычная современная 20-летняя девчонка, но Льва поразили ее глаза. Девушка не просто смотрела на него, в ее взгляде уже существовала оценка, она уже составляла образ, искала лучшее освещение. Да, это взгляд художника, подумал он. Эта девушка иначе смотрит на мир, с другой точки зрения. Глядя на любой предмет или на пейзаж за окном или из окна электрички, она уже делает наброски, пытаясь схватить, передать на бумаге свои ощущения.
— Это вы меня ждете? — спросила девушка.
— Вы Лера Матусова? Тогда я жду вас. Видите ли, Лера, мне нужно с вами посоветоваться. Вы признанный мастер временных рисованных татуировок в вашем кругу. Вот об этих рисунках и хочу с вами поговорить. Я — полковник Гуров из МВД, можете называть меня Лев Иванович.
— А что рисунки? — удивилась девушка, проходя к столу, куда он жестом пригласил ее сесть. — Рисунки как рисунки.
— Ну, не скажите, — улыбнулся Лев.
Чтобы не пугать девушку, он стал рассказывать, что видел ее работы на руках ребят и о том, как они отзывались о таланте своей подруги Леры. А еще сказал, что хотел проконсультироваться с девушкой вообще по теме рисунков на руках, и попросил показать рисунки из своего архива. Лера засмеялась, но было понятно, что ей приятно такое отношение к ее работам, хоть татушки — это всего лишь баловство, но вот экзотические рисунки и образы в миниатюрах — это уже серьезное увлечение, которое могло найти применение в работе, например, дизайнера.
Буквально через минуту Лера вернулась, ворвалась в кабинет с планшетом в руках. Она уселась рядом с гостем и стала показывать и взахлеб рассказывать о роли символики в жизни людей. Когда-то в древности люди никуда без символов не ходили и никакими делами не занимались. Символы были чисто религиозными, олицетворявшими духов окружающего мира, которым древние люди поклонялись, были символы-обереги или символы удачи. И дело, как полагала Лера, вовсе не в силе магического рисунка, сколько в самом человеке, безгранично верившем этим символам. Когда идешь на охоту с верой, что добудешь дичь, то так и будет, когда идешь в бой против воинов другого племени и веришь, что твои символы, нанесенные на твое копье, помогут тебе быть быстрее и точнее, то ты и в битве победишь.
— А сейчас? — с интересом спросил Лев. — Сейчас символы помогают в жизни или утратили свою силу в сознании человека?
— Я же говорю, — горячо отозвалась Лера, — все зависит от силы веры человека в тот или иной символ.
— А роли художника в рисунке никакой? — улыбнулся Лев. — Мне всегда казалось, что всю магию создает именно рука художника. Я вот видел рисунки на руках у Эдика Липатова, вы знаете такого?
— Да, он один из постоянных моих клиентов, — кивнула Лера. — Парень хороший, только безалаберный, шебутной какой-то. Мне-то, конечно, все равно, мне главное — техника нанесения, опыт, ну, и реклама вроде, а он странный. Ищет меня, через знакомых находит, просит, чуть ли не с мольбой, что-то такое, а чего, сам не понимает. Ну, выберем с ним, сделаю ему рисунок, и он опять исчезает. А потом все повторяется. Он никогда не просит стойких рисунков. Чтобы на несколько дней хотя бы.
— А эти звери ему для чего на руках? Чем он мотивировал выбор звериных оскалов?
— Вроде перед девчонкой выпендриваться собирался. Он рассказывал, но я не очень слушала. Так, посмеивалась снисходительно. Все, кто татушки делает, нормальные или временные, все хотят покрасоваться перед кем-то. Кто перед друзьями в компашке, кто перед девчонками или парнями.
