Дверь розового цвета квартиры номер тридцать пять, каковая и принадлежала Давишиным, даже среди своих люксовых «побратимок» смотрелась особняком. Судя по узорчатой фактуре материала, выточена она была высококлассными мастерами из древесины индийского палисандра. Скорее всего, она обошлась хозяину не в одну тысячу долларов. Не менее богатой оказалась и обстановка квартиры. Хрустальные люстры, достойные королевского дворца, ковры, словно взятые из покоев персидского шаха, мебель черного дерева, выточенная из цейлонского эбена, каковую можно увидеть лишь в Лувре или Эрмитаже… Все это суммарно стоило сотен тысяч, а то и миллионов долларов. Чтобы все это купить, пусть даже и на нехилое жалованье генерал-лейтенанта, «генералить» нужно было бы лет пятьдесят без передышки, а то и все пятьсот. Впрочем, ощущения уюта все эти супердорогие колодки не создавали. Квартира смотрелась филиалом какого-то крупного музея, и не более того.
Хозяйка квартиры выглядела под стать своей обстановке. При внешности финалистки крупного конкурса красоты, в эффектном черном платье от лучших европейских мастеров швейного дела она смотрелась замороженной куклой. Станиславу открыла дверь и впустила в прихожую хорошенькая служанка в белом фартуке образца девятнадцатого века. Ответив на его приветствие, девушка сообщила, что «Альбина Вениаминовна готова его принять, но уделить гостю более пятнадцати минут никак не сможет».
Они прошли в гостиную, где в глаза Стасу и бросились все эти люстры, трюмо, шкафы-«витрины» и шкафы-«сейфы». Давишина стояла у стола, высящегося на единственной, но толстой узорчатой ножке, который окружали четыре дорогущих стула, очень похожих на те, что фигурировали в «Двенадцати стульях» Ильфа и Петрова. Поэтому, когда она жестом руки пригласила Крячко присаживаться и он опустился на обтянутое дорогой обивочной тканью сиденье, в этот момент Стас внутренне ожидал соприкосновения с таящимися в его толще жемчугами и бриллиантами. Но ничего похожего там, конечно же, не оказалось.
— Я слушаю вас… — закуривая длинную, тонкую сигарету, скучающе обронила хозяйка квартиры.
— Ну, первый вопрос, можно сказать, «традиционный», — коротко кивнув, заговорил Крячко. — Кто, по-вашему, мог хотеть смерти вашего мужа?
— Не знаю… — все с тем же равнодушием произнесла Давишина, пуская кольца дыма.
— Ну а какие-то враги у него были? — Стас задал следующий вопрос, изо всех сил стараясь говорить ровным, в чем-то даже доброжелательным тоном.
Но ответ был все таким же, достойным мороженой трески или минтая:
— Возможно…
Внутренне начиная не на шутку закипать (вот же, стерва занудная!), но внешне изображая безмятежную улыбку, Станислав продолжил эту словесную игру в «кошки-мышки»:
— Во время вашего отдыха на юге муж вам когда звонил в последний раз?
— Не помню…
— Но он вам звонил?
Как видно, необходимость дать хоть какой-то конкретный ответ Давишину очень раздосадовала. Помрачнев, она недовольно выдавила:
— Да.
Задав своей собеседнице еще несколько вопросов и получив на них все такие же обтекаемо-пустые ответы, Крячко объявил, что очень признателен ей за «содержательный и интересный» разговор, который, безусловно, поможет в расследовании гибели ее «горячо любимого» супруга. Покидая апартаменты Давишиных, Стас усиленно изображал чуть ли не ликование и довольство состоявшейся встречей. Он уже заметил, что чем позитивнее и жизнерадостнее он выглядит, тем более желчной становится Альбина. И лишь выйдя на улицу, Стас дал волю своим эмоциям, сообщив Гурову все, что он думает об «этой дебильной кошелке, курице нагламуренной, козе прибабахнутой и макаке шандарахнутой». А потом, немного поостыв, добавил, что устроить «дорожное приключение» Феликсу Батумскому сегодня не получится — еще вчера он куда-то смылся и до сих пор в границах Москвы не появлялся, поэтому намеченное откладывается на завтра-послезавтра.
— А от кого ты узнал об отсутствии Гурманидзе? — поинтересовался Гуров.
— Лева, у меня тоже есть свои информаторы! — со значительностью в голосе ответил Станислав, — Леня Шустрый — не помнишь такого? Вот он меня время от времени снабжает информацией. Причем, заметь, без пива и воблы!
— Тоже, блин, сказал!.. — негромко рассмеявшись, иронично парировал Лев, — Понятное дело, тебе он «кое-чем» обязан. Так, «ерундой», «пустячком»… Скажем, если бы ты не смог найти настоящего убийцу, когда мы расследовали дело банкира Трофимова, то он оказался бы главным подозреваемым и гарантированно сел бы лет на двадцать. Еще бы он не стал бы тебе помогать! Ага! Ладно, вернемся к нашим текущим делам. Раз уж ты на сегодня уже свободен, могу подбросить… Ну, или как модно говорить сегодня — подогнать непыльную работенку. Надо бы заехать в редакцию газеты «Грани неведомого», поговорить с автором материала про аномальную зону на месте аварии Давишина…
— Лева, ты решил проверить еще одну версию — мистическую? — хохотнул Крячко.
— Нет, Стас, мистику приплетать к этому ДТП я не собираюсь. Надо проанализировать их информацию и уточнить: нет ли каких-то закономерностей во всех былых авариях, которые произошли на том участке Репеевского шоссе. Справишься? — подначил Гуров.
— Ха! Он еще спрашивает! — фыркнул тот. — Они где базируются?
— Да там же, на Малой Весенней, двадцать два, где и «Росвести». Здание приметное — сделано под старину. То ли рококо, то ли барокко…
— То ли баракко… — сострил Станислав. — Ладно, выезжаю. Созвонимся!
Поскольку времени у Гурова было еще в достатке, он решил перекусить в замеченном им неподалеку небольшом кафе, а потом встретиться с экс-депутатом Цеблентальским. Лев созвонился с информотделом Главка и, шагая к заведению общепита, попросил разыскать контакты и реальное местоположение Цеблентальского. В кафе было малолюдно, он сел за столик у окна и заказал себе антрекот и кофе со сдобой. Разъедаться и рассиживаться он не собирался — времени было хоть и в достатке, но и транжирить его было бы нежелательно. Как говаривали встарь: из раннего — да будет позднее.
Приступив к еде, Гуров незаметно для себя ушел в размышления, осмысливая услышанное от Ксении Люташкиной. Прежде всего у него вызвала сомнение случайность приключившегося с ней ДТП. Как ни верти, но что-то подсказывало: это очень ловко организованная «подстава». Устроили ее исключительно для того, чтобы таким способом заставить женщину работать на наркомафию. Видимо, где-то, как-то она попалась на глаза Давишину, приглянулась ему, и тогда была организована еще одна «подстава» — с задержанием. Бедолагу психологически сломали для того, чтобы она согласилась стать секс-рабыней Давишина. Кстати, не исключено, что и «подстава» с ДТП преследовала ту же самую цель.
Еще один вывод из разговора с Ксенией — Давишин был достаточно тесно связан с Гурманидзе. Теперь уже вполне определенным фактом можно считать их если не дружбу, то весьма крепкие деловые взаимоотношения. А это говорит только о том, что Давишин и не вчера, и не позавчера, а уже очень давно начал якшаться с крупным криминалитетом. Проще говоря, с большой долей вероятности, он был «кротом» в своем ведомстве, снабжающим уголовщину информацией и спасающим главарей от ответственности. Хорошенькие дела!..
