— Еще стоит вот на что обратить внимание! — Стас вскинул указательный палец. — Наш столичный генералитет хоть мельком, хоть «шапочно», но в общем и целом нам знаком. Этот же Давишин мне, например, почему-то не запомнился ничем. Я впервые услышал его фамилию лишь сегодня. Что за такой таинственный генерал? Чем он хоть в министерстве занимался?
— Какими-то хозяйственными делами… — Орлов конфузливо поморщился и почесал за ухом.
— Вот-вот… «Какими-то хозяйственными делами»… — иронично улыбнувшись, покачал головой Лев, — Его и ты не знаешь.
— Лева! — Орлов изобразил рукой какой-то категоричный жест. — Допустим, не знаю. Но в любом случае его убийство должно быть раскрыто во что бы то ни стало. К тому же — в кратчайшие сроки!
— Да уж, поднатужимся, поднатужимся, мон шер дженераль! Раскроем… — Гуров как-то непонятно взглянул на своего начальника-приятеля. — Вот, смотри, какая закавыка получается… Скажем, генерала Орлова знают все. За годы своей работы недругов накопил он предостаточно. Верно? А кто мог устроить покушение на генерала, которого даже коллеги практически не знают? А? Как ты думаешь? По сути-то он как тот «неуловимый Джо», который только потому неуловимый, что никому не нужен и потому его никто не ловит. Тебе это не кажется странным?
— Кажется… — согласился генерал. — Странностей вокруг Давишина действительно более чем достаточно. Но, надеюсь, на ваше стремление раскрыть его убийство это не повлияет?
— Петро! За кого ты нас принимаешь?! — сложив руки на груди, с некоторым даже горделивым вызовом изрек Крячко. — Если мы взялись за дело, то на нас никакие странности не повлияют. Ну что, наверное, хватит лясы точить? Мы пошли?
— Давайте, мужики, покажите класс работы! — тряхнул поднятым кулаком Орлов.
Войдя в свой рабочий кабинет, опера неспешно расположились за своими рабочими столами, собираясь приступить к обсуждению сегодняшнего происшествия. Но в этот момент раздалось пиликанье телефона Гурова. Звонил старший опергруппы, проводившей осмотр места происшествия. Он сообщил, что свою работу они завершили, сгоревший «Лексус» уже отправлен на аварийную стоянку, и пообещал, что в ближайшее время по электронной почте пришлет все наработанные материалы. Самые первые результаты экспертиз ожидаются не раньше чем через пару дней, но уже сейчас можно сказать, что зажигательное устройство, сработавшее в машине Давишина, изготовлено было хорошим спецом и по части механики, и по части химии. Во всяком случае, под задним диваном салона, где оно, скорее всего, было установлено, на металле есть следы оплавления. Это говорит о том, что в зажигательном устройстве было использовано что-то наподобие напалма или даже пирогеля.
Когда их разговор был закончен, Станислав поинтересовался:
— Что он там про «поджигалку»-то сказал?
— Коллеги считают, что горючая смесь, которая была использована в зажигательном устройстве, предположительно, сходна по своему составу с напалмом или пирогелем.
Услышав последнее, Крячко вопросительно взглянул на приятеля:
— Хм-м… Про напалм слышал. Это тот же бензин, только загущенный до консистенции киселя. А пирогель — это что за хреновина?
— Ну, я тоже спец по этим «киселям» не самый крутой… — пожал плечами Лев. — Но, насколько мне известно, пирогель — это тот же напалм, только его загуститель содержит магний и какие-то неорганические окислители. Температура горения — больше, чем полторы тысячи градусов, прожигает железо.
— Ага! — Стас многозначительно прищурил левый глаз, словно целился из пистолета, — То есть на основании того, что у «Лексуса» изнутри был оплавлен кузов, напрашивается вывод, что убийца использовал что-то наподобие пирогеля?.. Круто! Ну, я так думаю, эксперты более точно сумеют определить, что за горючее там использовалось, кто, как и из чего его изготавливал.
— Да, на сегодня — это вовсе не проблема… — задумчиво резюмировал Гуров, поднимая трубку телефона внутренней связи, — Надо попросить информационщиков, чтобы сбросили личное дело Давишина. Мне кажется, причины его убийства кроются в его прошлом. То, что это чья-то месть, — я уже не сомневаюсь.
Он созвонился с начальником информотдела майором Жаворонковым, и тот пообещал разыскать все, что его сотрудникам удастся найти в базах данных о Давишине. Через каких-то пять-десять минут «досье» усопшего генерала поступило на электронную почту Льва. Высоко оценив оперативность информационщиков, Стас немедленно поднялся со своего места и подошел к столу Гурова, чтобы тоже ознакомиться с послужным списком и жизненными коллизиями Давишина. Лев открыл файл и пробежал глазами данные о дате и месте рождения, образовании и начале службы в органах внутренних дел. Затем последовали материалы о его не слишком многочисленных перемещениях по служебной лестнице, вплоть до последнего места работы в аппарате министерства. Досье оказалось настолько однообразным и шаблонным, что Крячко невольно заскучал и, пробежав глазами рапорт с просьбой об увольнении со службы, зевнул и помотал головой:
— Что за серость! Что за скукота!
В личном деле погибшего имелось также несколько характеристик, приуроченных к повышению Давишина в звании и должности, которые были написаны словно под копирку. Имел Давишин и коллекцию «дежурных» наград, в том числе юбилейных и за безупречную службу. И — все. Ни каких-то громких подвигов и достижений, ни каких-то хотя бы мелких нарушений по службе. Все образцово, шаблонно, как по линеечке.
Изобразив пренебрежительную гримасу, Стас громко фыркнул:
— Лева, если судить по этому личному делу, то это был прямо-таки робот! Не, ну все тут так стандартно-безлико, что берусь предположить: у Давишина в кадрах имелись свои люди, которые, я так думаю, имели доступ к досье, благодаря чему его тотально подчистили и отформатировали. О чем это говорит? Только о том, что человеком Давишин был, видимо, с «двойным дном». Так что искать причины его сожжения надо не только в прошлом, но и в настоящем. Чем он реально жил и занимался, узнать будет очень непросто. Те, кто завязан в его делах, хрен в чем сознаются. Так что геморроя нам перепадет — выше крыши.
— Да-а, Стас! В этом ты абсолютно прав: информацию придется добывать, что называется, по чайной ложке… — без энтузиазма констатировал Гуров. — Но нам деваться некуда. Как говорил киношный Семен Семенович: будем искать! Начнем, я думаю, с семьи, друзей-приятелей, сослуживцев Давишина. Что еще? Созвонюсь с Амбаром. Вдруг в криминальной среде есть какие-то мнения и суждения на этот счет?
— Да, это было бы очень даже кстати… — одобрил Крячко. — Ну а насчет семьи и сослуживцев… Давай-ка я возьму на себя семью Давишина? А ты — тузов министерских. А? А то у меня, знаешь ли, хроническая аллергия на генеральские погоны.
Набирая номер своего давнишнего информатора Константина Бородкина по кличке Амбар Лев сдержанно рассмеялся:
— Ладно уж! Займись семьей. А я тогда завтра с утра еду в министерство… Поговорю для начала с Васильичем…
Павел Васильевич Уланов — старый, «видавший виды» сотрудник министерства в звании полковника, который отвечал за состояние внутренних коммуникаций и безопасность главного министерского офиса, Гурову был знаком уже довольно давно. Так-то знакомство было «шапочным», но достаточно уважительным. Васильич воспринимал Гурова как настоящего «профи» по части сыска и вообще как толкового, дельного офицера, не склонного к расшаркиванию и реверансам перед вышестоящими. В той же мере и Лев относился к Уланову, видя в нем человека, умудренного жизненным опытом, хорошо знающего свое дело и поэтому, без преувеличения, незаменимого. С учетом того, что Васильич знал все нюансы взаимоотношений внутри министерства, кто с кем дружит, а с кем враждует, кто на кого и почему «стучит» и кто кого «подсиживает», свой первый визит Гуров решил нанести именно Уланову.
