— Умереть?!
— И воскреснуть тоже.
Некто Мохов Валентин Алексеевич добился своего. Выбрал цель, разогнал ситуацию, нанес удар. Теплов ранен, Кутепов убит, Моршанский исчез. Менты на ушах, система Моршанского трещит по швам, даже Столяра задело. Если Мохову и нужно еще кого-то убить, то вряд ли в число его потенциальных жертв входит Сима. Его могут интересовать только Савелий с Гурием. Их же ищет и Столяр. Поэтому они должны исчезнуть. А Сима пусть остается. Столяру она точно не нужна, если, конечно, он поверит в то, что Савелия и Гурия больше нет. Нужно, чтобы поверил.
— Я не хочу, чтобы ты умирал!
— Ну, может, мы и не будем торопиться, — в раздумье проговорил Савелий.
Их с братом искали и Мохов, и Столяр. Почему бы не сделать так, чтобы они искали друг друга? Но тогда им с Гурием нужно еще немного пожить.
Глава 14
Бомба — оружие грозное. И сложное. В заряд тротила вставлен детонатор, он приводится в действие. Бум! И «Карфаген» разрушен. Но все же сначала нужно подложить бомбу под цель, а затем подать электрический импульс на детонатор. А это совсем непросто. Потому что за все могут очень жестко спросить.
Но Валентин Алексеевич все же решился. И цель определил, и бомбу заложил, и взрывной механизм в действие привел. В качестве тротила он использовал правоохранительный аппарат, детонатором послужил верный человек в системе. А на электрическую цепь к детонатору он замкнул случайных, в общем-то, людей, если не считать Кутепова, который давно уже стоял у него поперек горла. Теплов и два клоуна, которые помогли ему с заказом, всего лишь подвернулись под руку. Под холодную руку, твердую и точную.
— Можешь расплатиться моей… — Мохов взял паузу, со сдержанной иронией глядя на собеседника. — Своей карточкой…
Ему очень понравился суп с трюфелями, и все же тридцать миллионов рублей за такую гастрономическую роскошь — слишком много. А ровно столько было на банковском счете, ключ от которого Валентин Алексеевич предлагал полковнику Бабакину.
— Код — «шестнадцать-семнадцать», — шепнул Мохов.
Бабакин кивнул, взял карточку, сунул ее в папку для счета, который подал официант. Но тут же убрал, сунул ее в карман, как свою, и положил в папку пару пятитысячных купюр.
Деньги на карте «чистые», обналичить их можно через банкомат. Лимит на снятие — три миллиона в день. Бабакину понадобится как минимум десять дней, чтобы вывести деньги в кэш. За это время запущенное им колесо Фортуны может повернуться вспять. За это время Мохов мог заблокировать счет. Очень удобно. Деньги уже отдал, а гарантии еще сохраняются. О том же думал и сам Бабакин. Но выбора у него нет. Или так, или никак.
— Все будет хорошо. Старицын от своих показаний точно не откажется. А в должности его по-любому не восстановят…
Мохов кивнул. Пока что события развивались по его сценарию. Только с Кутеповым вышла заминка. Этот «ферзь» не захотел становиться «пешкой», повел свою игру, и было принято решение его зачистить. Ершов отправил людей, Кутепова нашли. Он должен был умереть в наказание за свои грехи, но тело бесследно исчезло. Или он выжил, или его похоронили братья-бандиты, которые работали на Теплова. Надо будет разобраться, что там да как, и принять меры. Если братья спрятали Кутепова, то их надо бы наказать. Если похоронили, то пусть живут… На том свете…
— Все будет хорошо, — повторил Бабакин.
— Все должно быть, как надо, — усмехнулся Мохов. — Как мне надо, — с нажимом добавил он.
Система у него серьезная, есть человек, который работал по Старицыну, но с Бабакиным Валентин Алексеевич решил встретиться лично. Слишком уж нужный он человек, чтобы поручать его кому-то другому.
Встреча уже закончена, пора переключаться на других, менее ценных, но более нужных людей. Мохов сухо попрощался, вышел из кабинета, в ресторанном зале к нему подключились телохранители. Их было всего двое, но каждый стоил троих.
А Виолетта стоила четверых. Роскошная красота, дикое обаяние, неуемная энергия и редкий профессионализм в своем деле. Она жила неподалеку от офиса, Валентин Алексеевич полностью ее содержал, поэтому имел полное право заскочить к ней на пару минут в любое время дня и ночи. А уж она-то знает, чем их заполнить…
Сначала в квартиру вошел Сеня. Ключом открыл дверь, переступил порог. Валентин Алексеевич остался с Аликом. Слышно было, как на этаже остановился лифт, открылись створки. Алик напрягся, выглянул из межквартирного холла, но, никого не увидев, успокоился.
Сеня вернулся, утвердительно кивнул. Чисто — можно заходить.
Виолетта принимала душ. Интересно, после чего? Пока она купалась, Мохов просмотрел запись с видеокамеры на входе. С утра к ней никто не приходил. Может, остался с ночи? А квартира большая, в ней столько шкафов, есть где спрятаться от Сени.
Умом Валентин понимал, что Виолетта имела полное право на личную жизнь, но душа этого не принимала. Он и кормит эту шлюшку, и одевает, значит, только ему и позволено «танцевать» ее и раздевать. На всякий случай он прошелся по шкафам. Никого.
Виолетта вышла из ванной, увидела его, улыбнулась. И на лицо красивая, и фигура — из модельного ряда журнала «Плейбой».
— Ты чего такой напряженный?
Взгляд у Виолетты особенный. Она не просто смотрела, а вливала в глаза свою энергию, которая стекала вниз, заполняя до отказа пустоты в порочном аппендиксе мужской души. Достаточно было одного ее взгляда, чтобы почувствовать себя половым гигантом. И сегодняшний день не стал исключением.
— Вот скажи, почему я тебя ревную?
— Потому что ты эгоист.
Продолжая смотреть ему в глаза, она подошла, обвила руками шею. Вместе с энергией тела в душу вливалось очарование ее голоса. Волнующий, журчащий, как ручеек, слушать и слушать…
— И считаешь меня своей собственностью.
— А разве нет?
Виолетта качнула головой. В собственность женщину оформляют печатью в паспорте. Она не претендовала на законный статус, но как-то раз намекнула.
Качнул головой и Мохов. Не мог он развестись со своей законной женой. Алла уже немолодая, некрасивая, но в люди он выбился благодаря ее отцу.
— Ты не торопишься? — спросила она.
— Вообще-то, да, — думая о тесте, кивнул Мохов.
Виолетта присела, ее руки соскользнули с плеч, пальцы ловко расстегнули поясной ремень.
Виктор Аркадьевич и сейчас имел большой вес в высших кругах. Старый уже, а умирать не собирался. Иногда Валентину хотелось помочь ему отойти в мир иной. Иногда… Виолетта вошла в раж, Валентин закрыл глаза, мысли в голове смешались. Пусть живет Виктор Аркадьевич. Пусть… Не до него…
— Ой! — вскрикнула вдруг Виолетта.
В комнату вошел какой-то парень — черные волосы, пронзительный взгляд. В руке у него был пистолет с глушителем.
