— Как ты себя чувствуешь? — спросила Варвара.
Полина улыбнулась, благодарно глянула на нее. Только что ее сознание блуждало в потемках, а сейчас в голове ясность, и тело уже не чужое. Она чувствовала руки, ноги, всю себя. Это потому, что Антошка с ней.
— Миша тебя всю ножом искромсал. Врачи думали, ты не выживешь.
— Выжила.
Полина улыбнулась, услышав свой собственный голос. Оказывается, она и говорить могла. Катетер, вставленный в рот, мешал, но бывало и хуже. Пить ей не хотелось, горло не пересохло, слова не застревали в нем.
— Он еще и Вадима… — Варвара глянула на Антошку, которого держала на руках с легкостью и ловкостью настоящей матери.
— Зверь, — сказала Полина.
— Да, знаю. — Варвара тяжело вздохнула. — Как он так мог с Вадимом?
— Отдай мне сына! — заявила Полина и хищно сощурилась.
— Отдать тебе сына? — Варвара смотрела на нее как базарная торговка, назначающая цену.
— И я все забуду, — пообещала Полина.
— Что ты забудешь?
— А ты ни в чем и не виновата? — Полина едко усмехнулась.
— А в чем я могу быть виноватой?
— Меня ты в леднике не запирала? Мне это показалось?
Миши нет, и все теперь можно свалить на него. Он и Полину в подземелье запер, и за Вадимом там же дверь закрыл. Полина видела Варвару, но в каком состоянии она тогда находилась? Варвара скажет, что Полине померещилось. Если она будет настаивать, то ее признают сумасшедшей и лишат родительских прав. Сейчас с этим очень строго.
— Тебе показалось, — сказала Варвара.
В глазах ее светилось ехидство. Она была уверена в своей неуязвимости и наслаждалась чувством превосходства над сестрой.
— Это все Миша, — сказала Полина.
— Это все Миша, — повторила Варвара.
— Или Герман. Он же приезжал к вам, искал меня. Ты сказала мне, чтобы я больше не звонила.
— Я не знаю, кто именно приезжал к нам. Но тебя искали какие-то люди.
— Миша держал меня на озере. Подальше от сына.
— Ты сама отдала мне Антошку.
— Миша много чего мне рассказал.
— Например?
— То, что мы не родные сестры. Родители тебя усыновили.
— И ты в это поверила? — Варвара удивленно посмотрела на нее.
— Ну, кто-то же пытался меня убить. В меня стреляли, меня резали, хоронили заживо.
— И ты думаешь, что все это устроила я?
Варвара пыталась сдерживать возмущение. Она смотрела на Полину как психиатр на человека, степень вменяемости которого он должен был установить. И если Полина будет продолжать в том же духе, то медицинское заключение станет ее приговором. Ее признают невменяемой и отберут ребенка на законном основании.
— Я все знаю! — резко сказала Полина.
— Ничего ты не знаешь.
— Но я все забуду.
— Ничего не было.
— Если ты отдашь мне сына, то да, ничего не было.
— Конечно, отдам. Как только тебя выпишут из больницы, ты сможешь забрать Антошку.
— Ты отдашь его мне прямо сейчас!
— Ну, если это тебя успокоит, — в нарочитом раздумье проговорила Варвара.
— Успокоит!
— Ну, хорошо.
— Давай! — Полина снова потянулась к сыну.
Но ребенок заплакал, Варвара прижала его к себе.
— Давай мы не будем гнать коней, — сказала она, пытаясь успокоить малыша. — Как только тебя выпишут из больницы, я приеду, привезу Антошку. Мы посидим в нашем доме, выпьем наливочки. Ничего, если я буду называть дом нашим?
Полина недоуменно повела бровью. Странный какой-то заскок у Варвары.
— Я отписала тебе свою долю в наследстве. Дом полностью твой, — пояснила Варвара и улыбнулась.
Полина кивнула, соглашаясь принять столь щедрый подарок. В конце концов, у Варвары есть все, а у нее — только родительский дом. Да и не заслужила Варвара долю в наследстве. Это ведь она виновата в том, что Полина чуть не погибла. Варвара убивала ее, и это невозможно забыть.
— Только и ты должна мне помочь.
Полина усмехнулась. Ну да, когда это Варвара делала добрые дела по простоте душевной?
— Я ни в чем перед тобой не виновата. И если кто-то там что-то крутил за моей спиной… Антошка нужен был отцу. Я не хочу и не буду ни в чем винить Вадима. Он не оставил завещания, но я его законная жена. Почти все должно достаться мне. Возможно, я вынуждена буду обращаться в суд, а для этого нужна безупречная репутация, и если на меня заведут уголовное дело, то ничем хорошим это не закончится. Пожалуйста, не надо впутывать меня и Вадима в свои отношения с Мишей. Расскажи, как все было. Миша запер тебя в леднике, а Вадим спас. Миша тебя приревновал, убил Вадима.
— Ты здесь, конечно же, ни при чем, — с усмешкой сказала Полина.
Перед глазами у нее все плыло, меркло сознание, накатывала слабость.
— Да, я здесь ни при чем! — заявила Варвара, в упор глядя на нее.
— Отдай мне Антошку! — потребовала Полина.
— Мы договорились?
— Да!
Постель превращалась в болото, Полину втягивало в трясину небытия. Но Варвара вдруг посадила на кровать рядом с ней Антошку, и Полина вернулась в чувство.
Варвара исчезла, Антошка заплакал, Полина обняла сына, мягко прижимая к себе.
— Сыночек, родной, любимый!
Послышались голоса. Галина Тимофеевна попросила отдать ребенка, но Полина мотала головой. Она не видела ни врачей, ни медсестер, чувствовала только себя и Антошку. Больше для нее никто не существовал.
— Полина, тебе нужен покой. Нельзя двигаться, — проговорил кто-то.
Но Полина лишь улыбалась. Ей нельзя было двигаться там, в леднике. Неподвижностью и экономией сил она могла выиграть у смерти день-другой. Однако Полина пошла ва-банк, с адским напряжением сил вгрызлась в землю, проложила ход к спасению. Она тогда начала, а Вадим закончил. Они вместе выбрались из ада. А теперь Полина предала Вадима своей готовностью покрывать Варвару.
Она сделала это, чтобы вернуть сына, готова была на все, лишь бы обрести Антошку. Полина удержит себя в сознании, не лишится контроля над собой. Ей придется нелегко, но она точно знала, что сделает это. Полина ведь справилась со всеми, кто пытался встать на ее пути к сыну.
Боевой настрой матери передался сыну. Антошка успокоился, прижался к Полине, затих. А потом в проходе между койками вдруг появилась детская кроватка. Антошку кто-то посадил туда.
Полина вцепилась в кроватку мертвой хваткой. Она не спускала глаз с Антошки, силой воли удерживала себя в сознании. Мать готова была в клочья порвать любого, кто попытается отобрать у нее сына.
