– Я требую компанию! – кричал опекун из коридора.
– Родственники! – не унимался он. – Але?! Эй! Так как это моя квартира и крючок, на который ты заперлась, тоже мой, я имею право его убрать. Сейчас уберем крючок.
Дверь с ударом распахнулась, и в комнату ввалился Захар. И если бы не противоположная стена, в которую он врезался по инерции, то наверняка упал бы на пол. Аня вздрогнула, но ничего не сказала опекуну. Костя вскочил с раскладушки.
– Как ты себя ведешь?! – крикнул он.
– Как-то веду, – сказал Захар.
– Как тебе не стыдно?! – снова крикнул Костя.
– Это ты чего осмелел? Голос прорезался? – сказал Захар и присмотрелся к подбитому глазу Кости. – О! Это тебя неплохо приложили.
– Неприлично врываться в комнату! – не унимался парень.
– Пойдемте на кухню, – сказал Захар.
– Мы собираемся спать, – сказала Аня.
Захар подмигнул ей.
– Это вы тут, случаем, не в одной кровати спите?
– Нет.
– Пошли посидим, поболтаем, успеете, выспитесь еще.
– Аня сказала, что мы не хотим! – Костя подошел вплотную к опекуну и смотрел ему в глаза.
Захар схватил парня за волосы и наклонил его голову к своим коленям.
– Смелый стал?! – резко произнес опекун.
– Отпусти! Больно! За волосы нечестно! – Костя взялся за предплечье опекуна и пытался высвободиться. Аня вскочила и подбежала к Захару, но тот попятился назад и вышел в прихожую. Костя оказался в дверном проеме, и Аня не могла обойти брата. Девушка попыталась дотянуться до лица опекуна, чтобы расцарапать его, но тот отпрянул, а потом схватил Костю за ухо и начал выкручивать. Костя заорал от боли.
– Отойди назад или я оторву ему ухо! – яростно произнес опекун, с силой дернул за мочку, и на пол закапала кровь. Костя кричал, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
– Хорошо, хорошо, мы все сделаем, отпусти его! – в истерике заорала Аня.
– Неужели так сложно было сразу сделать, как я просил? Почему вы провоцируете меня на грубости?! – проговорил Захар, наконец-то отпуская парня.
Костя упал на колени, прижимая руки к уху. Аня кинулась к нему.
– Дай посмотрю, – сказала она. – Надо помазать и забинтовать. Я сейчас.
Девушка попыталась пройти в ванную, но опекун преградил путь.
– Вы что, совсем тупые?! Я же сказал, что идем на кухню!
– Можно я хоть ухо забинтую?
– Я сейчас оторву ему это ухо!
– Ладно, ладно. – Костя встал, вытер нос рукавом и прошел на кухню. Аня и Захар – следом.
– Что нам делать? – тихо спросила девушка.
– Изображайте счастливую семью, как будто мы тут сидим и пьем пиво. Как будто мне не пришлось вас заставлять, и вы все сразу поняли, без грубостей. Я не люблю грубости, но тут вы сами виноваты… – Захар уселся на свое сиденье от табуретки, лежащее на полу.
Девушка тряслась от страха, глядя на довольное лицо опекуна, а тот выжидательно смотрел на нее. Она вытерла слезы с покрасневшего, немного опухшего лица и сделала глубокий вдох и выдох.
– Как прошел день? – спросила Аня.
– Присаживайся, – произнес Захар.
Сестра села за стол напротив брата. Костя держался за ухо и смотрел себе на ноги. Щека и руки у него были в разводах крови.
– Почему моя жена изменяла мне? – спросил Захар.
Аня боялась что-то отвечать. Опекун только немного успокоился, и неверными фразами она могла вызвать очередной приступ его гнева.
– Почему она хотела других мужчин? – Захар наклонился чуть вперед и дотянулся до пива, стоящего под столом. Поочередно, открыв зубами три бутылки, он поставил две на стол, а одну себе между ног.
– Пейте.
Аня послушно взяла бутылку и прислонила горлышко к губам. Сделала вид, что отхлебнула.
– Ты не выпила, – сказал Захар. – Пей!
Сделав несколько глотков, девушка сморщилась от горького вкуса хмельного напитка.
– Теперь ты, – велел Захар Косте.
Парень отхлебнул из бутылки.
– Ну вот, – произнес Захар, – так бы сразу.
Он открыл пачку с сухарями.
– Ты так и не ответила на мой вопрос. Почему моя жена хотела других мужчин? – хрустя сухариком, спросил Захар.
– Я не знаю, – тихо произнесла Аня.
– Как тебе моя внешность?
– Нормально.
– Врешь. Я же знаю, что я тебе противен. – Захар встал. – Лысина в сорок лет появилась. Ты, наверно, любишь парней с густой шевелюрой.
– Нет, – ответила Аня.
Девушка чувствовала, что он смотрит на нее. Она пыталась не встретиться с ним взглядом.
– У тебя есть молодой человек? – спросил Захар.
– Нет.
– А был когда-нибудь?
– Нет.
– Шестнадцать лет – и ни разу не было мужчины? – Захар удивился.
– Не было.
– Я у своей жены был первым, – сообщил Захар, подошел к кухонному шкафчику и вытащил две вилки.
– Когда я узнал, что на протяжении наших отношений у нее было несколько любовников, я задумал убить блудную суку.
Захар встал напротив Ани, держа в обеих руках по вилке.
– Но не смог. Я не убийца. Я избил ее. А потом подошел, вот так же, как сейчас к тебе. – Он прикоснулся зубьями вилок к вискам девушки. Аня вздрогнула, и по щеке ее покатилась слеза.
– И сказал, что вытащу ей глаза. – Захар чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть лицо Ани.
– Перестань! – Костя вскочил со стула. – Перестань!
Захар положил вилки на стол.
– Не пугайтесь, – сказал он, – скучно как-то. Я сегодня в карты играл в кабаке. Проиграл мужику, и пришлось покупать ему выпивку.
Захар достал колоду карт из кармана штанов.
– Поиграем?
Аня кивнула.
– В дурака на раздевание.
– Я не буду раздеваться перед тобой, – сказала девушка.
– А может, ты выиграешь, и я буду.
– Я не хочу на раздевание.
– Опять ты за старое, – с досадой проговорил Захар, швырнув бутылку в стену. Осколки со звоном разлетелись по всей кухне.
– Хорошо! – Девушка крикнула и разрыдалась. – Давай! Давай раздавай!
Захар раздал на двоих. Аня с презрением смотрела в свои карты. Неужели она это делает? Плевать, лишь бы быстрее закончился этот вечер. За время их первой партии опекун успел опустошить еще одну бутылку пива, в результате чего он захмелел еще сильнее, но все равно умудрился выиграть.
