– А ты в основном совершенно невыносим.
Себастиан усмехнулся.
– Почему у меня вечно все идет к черту? – Ему хотелось, чтобы это прозвучало риторически с легким оттенком легкомыслия, но к своему удивлению он услышал в словах отчетливый призвук жалости к себе.
– Ты наверняка сам знаешь, – ответила Ванья.
– Нет.
– Потому что ты высокомерный, циничный, плюешь на других людей, врешь, изменяешь, унижаешь… Продолжать?
– Нет, не надо.
В машине стало тихо. Немного посмотрев на Ванью, Себастиан опять перевел взгляд на красную машину.
Ванья права. Он никогда в жизни не думал, что кто-нибудь может любить его таким, какой он есть.
Ни родители. Ни коллеги в университете. Ни кто-нибудь из множества женщин.
Лили была первой. И пока единственной. Сабина и Николь – конечно, но они дети.
И еще Ванья. Она, по крайней мере, решалась вступать с ним в конфронтацию. Оставаться. А больше никто. Он разыгрывал так много игр, так долго жил с массой полуправды и лжи, что в итоге сам стал ложью. И ничем другим.
– Осталось четыре минуты, – сообщила Ванья, сосредоточенная на идущем впереди «Вольво».
Себастиан не ответил. Он пытался разглядеть в машине Николь. Через заднее стекло он видел темные очертания голов Пийи и Марии.
Но никакой Николь.
Ее, вероятно, скрывала спинка сиденья.
Девочку, которую он потерял.
Мама.
Казалось, будто она долго ни о чем не думала.
Полностью опустошила себя. Сжалась внутри и становилась все меньше и меньше.
Надеялась исчезнуть полностью.
И вдруг возникла мысль.
Единственная мысль. Единственное слово.
Мама. В опасности.
Фреда она спасти не смогла.
Но он ничего не знал. Она тоже.
Тогда.
А теперь она знает.
Мама должна узнать.
В точности, как она была вынуждена снова открыть дверь в дом, чтобы помочь человеку, который ее спас, сейчас она вынуждена рассказать.
Даже если это обрушит ее стены. Оставит ее беззащитной. Обнажит ее перед всем, что неправильно и ужасно.
Мама должна узнать.
Внешне она медленно оторвала лицо от теплой куртки, к которой прижималась. Подняла взгляд.
Мама выглядела радостной. Удивленной. Заулыбалась.
Внешне она потянулась. К маме, склонившей к ней голову.
Внутренне она нашла свой голос. Отыскать его оказалось легче, чем она думала. Он словно бы лежал в уголке и просто ждал, когда она осмелится им воспользоваться.
– Мама, это была она, – тихо прошептала она. – Это она.
Мария уставилась на дочку.
Ее голос прозвучал слабо, но каким-то странным образом решительно. Мария представляла себе, что первые слова Николь вызовут у нее в душе ликование. Что ей захочется кричать от неподдельной радости. Не так, как сейчас. От чистого страха.
– Что ты сказала? – прошептала она в ответ, наклоняясь ближе. Она хоть и слышала, но не поняла. Не связала это с женщиной, с любопытным взглядом которой встретилась в зеркале.
– Она была там, – продолжила Николь чуть сильнее, голос звучал увереннее с каждым слогом. – Когда они умерли.
Мария вслед за взглядом дочери посмотрела вперед. Выражение лица Пийи изменилось. Любопытство исчезло. Исчезли любезность и сочувственные взгляды. Теперь Мария видела злость, смешанную с решительностью и деловитостью.
Внезапно она поняла.
Глаза в зеркале сказали то, чего ей на самом деле знать не хотелось. Правду.
Машина сильно накренилась, когда Пийя быстро вывернула руль вправо. Шины взвизгнули. Марию и Николь швырнуло влево, и не будь они пристегнуты, обе перелетели бы через заднее сиденье.
Красное «Вольво» перед ними сильно занесло. Из-под колес взвился синий дым, когда машина с диким скрипом пошла юзом, перекатилась через шоссе и, виляя, заехала на дорогу на Ворбю. Секунду Ванья была уверена, что «Вольво» продолжит ехать прямо и съедет с дороги, но Пийя, похоже, в последний момент обрела контроль и на слишком высокой скорости повела машину дальше, в сторону аллеи Ворбю и светофора.
Ванья инстинктивно тоже вывернула руль вправо. Угол в сторону поворота у нее был лучше, чем у Пийи, и поэтому ее занесло совсем не так сильно. Однако у нее тоже получилось слишком быстро, и она чуть не потеряла контроль. Управляя одной рукой, она одновременно громко кричала в микрофон.
– Что-то произошло! Машина сворачивает в сторону аллеи Ворбю! Нам немедленно нужно подкрепление!
Они увидели, как красная машина протиснулась мимо ожидавшей у светофора машины, частично выехав на траву. Она поцарапала второй машине бок, но почти не потеряла скорости, выехала на пересекающую дорогу и скрылась из виду.
Когда их машина тоже пошла юзом, Себастиан держался за поручень над дверцей. Он высматривал «Вольво», но больше уже не видел. Внезапно перед его глазами возник большой бело-синий грузовик, ехавший им навстречу. Грузовик, бешено гудя, приближался. Ванья встала обеими ногами на тормоз. Себастиан не сомневался в том, что они столкнутся, но в последнее мгновение Ванье удалось остановить их машину. Грузовик, продолжая гудеть, промчался мимо и скрылся. Оба принялись искать машину Пийи, но виадук над шоссе закрывал им обзор. Ванья включила мигалку – момент неожиданности все равно утратил актуальность, и снова нажала на газ. Она свернула направо и продолжила двигаться в том направлении, куда скрылась Пийя. Ощущение, что все будет хорошо, исчезло. Теперь возможно все. Даже самое худшее.
Побледневший Себастиан напряженно высматривал красное «Вольво». Внезапно по рации заговорил пилот вертолета, голос у него был спокойный и солидный, как будто случившееся на него никак не повлияло.
– Я ее вижу. Она едет по аллее Ворбю в направлении дороги Бутчуркаледен на очень высокой скорости.
Его деловой тон их обоих успокоил. Они ее не потеряли. У них по-прежнему есть шанс. Они выехали на прямой отрезок. Далеко впереди увидели красную машину. Ее настораживающе мотало из стороны в сторону. Казалось, Пийя полностью перестала контролировать машину. Тут машину снесло с дороги, и она помчалась по траве в сторону воды. Еще секунду они надеялись, что Пийя вновь обретет контроль и сумеет остановиться, пока не поздно. Но никакие красные огни не светились. Вместо того чтобы сбавить скорость, машина, похоже, напротив, увеличила ее. Она словно бы брала разбег, перед тем как покинуть сушу и въехать довольно далеко в озеро Меларен. Себастиан в панике закричал. Ванья погнала машину следом – к воде.
Из вертолета тут же послышалась краткая констатация факта.
