– Машина в озере. Машина в озере. Меларен, возле аллеи Ворбю, рядом с рестораном Макса.
Голос звучал столь же солидно и уверенно, как раньше.
Похоже, на него ничто не влияло.
Вероятно, так смотрит на мир человек, находясь высоко над ним.
Возникло странное ощущение. На миллисекунду она оказалась в состоянии невесомости. Не существовало никакого сопротивления, ничто не удерживало ее, кроме ремня безопасности, и она почувствовала, как их с Николь прижало к потолку. Инстинктивно она крепко схватила Николь и прижала к себе, чтобы подготовиться к предстоящему удару. Сине-зеленая вода все приближалась. Темная и непроницаемая, точно ожидающая их неподвижная стена. Мария заметила, что Пийя открывает дверцу, что мотор по-прежнему работает, но шума дороги и шин не слышно.
Это казалось самым странным.
То, что было так тихо.
Хотя они так быстро двигались.
Тишина сделала раздавшийся хлопок еще более оглушительным. Вода оказалась суровой и жестокой. Будучи только что спокойной и далекой, она вдруг сделалась белой, бушующей и всеобъемлющей. Она хлынула на машину. На переднем сиденье с глухим треском надулись подушки безопасности. Мария ударилась лбом о подголовник переднего сиденья. Все лицо охватила боль, но она не выпускала Николь из рук. Машина нырнула в воду под углом, носом вперед, но теперь опустилась и задняя часть. Вода начала просачиваться внутрь через щели под дверцами. Мария увидела, как Пийя пытается высвободиться из-под подушки безопасности, которая более или менее крепко удерживала ее на месте. Они начали быстро тонуть. Вода хлынула внутрь через открытую водительскую дверцу. Мария поняла, что необходимо что-то предпринять. Она быстро отстегнула ремень Николь. Дочка была бледна, но выглядела скорее удивленной, чем испуганной. Впереди Пийя сумела отжать в сторону подушку безопасности и начала выползать через открытую дверцу. До сих пор она не удостоила сидящих сзади ни единым взглядом, словно их там не было, словно они перестали существовать. Это наполнило Марию яростной энергией. Женщина впереди уже уничтожила большинство членов ее семьи. Но на этот раз у нее не получится. Они выживут.
Мария попыталась отстегнуть свой ремень, но мешала Николь, и она не доставала до кнопки. Пийя сумела вылезти из тонущей машины и поплыла прочь. Вода прибывала. Она была безумно холодной, и Мария уже дрожала.
– Мы должны отсюда выбраться, – сказала она Николь и восхитилась тем, что ее голос прозвучал так спокойно. – Положись на меня.
Она попыталась открыть свою дверцу, но та не поддавалась, точно ее приварили. Казалось, будто ее держит все озеро. Мария опять взялась за ремень, даже приподняла одной рукой Николь, чтобы добраться до кнопки, но не нащупывала ее. От бесплодных поисков ее начала охватывать паника. Вода уже плескалась над животом, скоро придется поднимать Николь, чтобы та не оказалась под водой. Это потребует обеих рук, и тогда ей будет уже не отстегнуть ремень. Вода поднялась ей выше груди. Скоро машина целиком заполнится водой. Она увидела в глазах Николь нарастающую панику и услышала, что ее дыхание становится все более учащенным.
Необходимо думать. Сосредоточиться. Что она слышала? Или читала? Как это там? Давление в целиком заполненной водой машине такое же, как снаружи. Тогда она сможет без проблем открыть дверцу. Вроде так? Какое это, собственно, имеет значение, особого выбора все равно нет.
Воспользовавшись кнопкой рядом, она опустила боковое стекло. Когда оно спокойно скользнуло вниз, она с удивлением поняла, что электроника в машине продолжает работать. Вода стала врываться в отверстие подобно водопаду, и Мария подняла лицо Николь поближе к себе. Николь дрожала от холода и страха. Мария заглянула глубоко в глаза дочери.
– Ты должна плыть, дорогая. Как ты плавала прошлым летом. Плыви к берегу. Обещай мне.
Николь смотрела на нее в упор. Смертельно напуганная.
– Я догоню, обещаю. – Она быстро поцеловала дочку в лоб. Машина скоро заполнится водой целиком. – Дыши глубоко, дорогая. Глубоко-глубоко.
Николь выполнила то, что ей велели, и Мария принялась нащупывать маленький рычажок, открывающий дверь. Отыскала его, открыла дверь, взялась за Николь и со всей силы, на какую была способна, вытолкнула ее в отверстие. Какое ужасное ощущение – разжимать руки, чувствуя, как исчезает маленькое тельце дочери! Мария попыталась разглядеть ее, но мутная вода по-прежнему слишком сильно бурлила, чтобы она могла что-нибудь видеть.
Она, насколько удалось, вытянула спину и сумела поднять лицо к остававшейся под самым потолком маленькой полоске воздуха. Сделав последний вдох, она снова опустила голову под воду и принялась отыскивать кнопку ремня безопасности.
Ванья съехала с дороги, проскочила прямо через кустарник и остановила машину буквально в метре от воды. Машина в озере уже погрузилась в воду настолько, что видна была только крыша, и вокруг нее все бурлило из-за того, что вытеснялся последний воздух.
Кто-то плыл к ним. Пийя Флудин.
Никого другого вокруг машины или в воде. Себастиан скинул куртку и ботинки и, не задумываясь, бросился в воду.
Ему уже доводилось бывать там.
Тогда вода была теплее, безумно бушевала и швыряла его из стороны в сторону.
Тем не менее, никакой разницы.
Ему уже доводилось бывать там.
В воде, отобравшей у него тех, кого он любил.
Он изо всех сил плыл к машине. Видел, как Ванья стоит на берегу с телефоном в руке и вызывает скорую помощь. Подъехал полицейский на мотоцикле и побежал в сторону воды и Пийи. Себастиан снова перевел взгляд на машину. Еще секунду виднелся верхний край крыши, но затем тоже скрылся. Никаких признаков жизни. Он нырнул в направлении машины, но вода была мутной и темной, и он почти не видел даже собственной вытянутой руки. Опять вынырнул на поверхность. Увидел, что кто-то вырвался из воды одновременно с ним. Мария.
– Николь! – в панике закричала она.
Она вертелась на поверхности, истерически осматриваясь вокруг.
– Она осталась в машине? – прокричал ей Себастиан. Она увидела его. Ему еще не доводилось видеть таких испуганных глаз.
– Нет, я выпустила ее! Я сначала выпустила ее!
Он слышал, как плач смешивается со страхом. Она снова нырнула. Он нырнул следом. Так же темно и невозможно что-либо увидеть, как раньше. Но он нащупал рукой машину. Ухватился за край крыши у открытого окна и затащил себя внутрь. Чувствовал только холодный металл, видел только угловатые промышленные формы.
Ничего живого.
Никакой Николь.
Он, сколько мог, оставался там, пока ему не пришлось подняться обратно на поверхность. Мария тоже оказалась там. Она была обессилена, дрожала от холода и шока.
– Николь! – крикнула она, уже слабее, от измождения. Наверное, она скоро не выдержит. Он набрал побольше воздуха и снова нырнул.
