– Вы подождали его?
– Нет, я сразу уехала. Зачем вы мне их показываете? – сердито кивнув на фотографии, спросила Пийя.
– И что сделали? – поинтересовалась Ванья, притворяясь, будто даже не слышала вопроса Пийи.
– Просто ехала. В панике. Все пошло наперекосяк. Я была в шоке, мне требовалось немного времени, чтобы все переварить, поэтому я заехала в лес, остановилась и… ну, просто сидела.
– И пришли к тому, что не станете обращаться в полицию, – утверждающе вставил Торкель. Пийя опять переключилась на него.
– Я не могла. Вы знаете, кто я, чем я занимаюсь. Я не могла оказаться замешанной. – Она снова обратилась к Ванье, которая медленно продолжала выкладывать на стол новые фотографии. – Зачем вы мне их показываете?
– На прошлых выборах вы пообещали обеспечить Турсбю деньгами и работой, – проговорил Торкель, тоже притворяясь, будто не слышал ее вопроса.
– Да.
– Шахта дала бы их.
– Да.
– Скоро опять выборы. Пришла пора предоставить это.
Пийя всплеснула руками и сделала глубокий вдох, чтобы попытаться справиться с раздражением. «Хорошо, – подумал в соседней комнате Себастиан. – Раздраженные люди более склонны к совершению ошибок».
– Я пыталась повлиять на Карлстенов, я этого не отрицаю, – произнесла Пийя с деланным спокойствием. – Поэтому я и взяла с собой Франка.
– И его ружье, – вставила Ванья.
Пийя опять проигнорировала ее.
– Он должен был помочь мне уговорить их. Я не знала, что он собирается их застрелить.
Ванья быстро переглянулась с Торкелем и поняла, что он того же мнения, что она. Оборона Пийи все больше и больше принимает форму хорошо отрепетированной истории, а не спонтанного рассказа о реальных событиях.
– Когда вы узнали о существовании свидетеля, вы слегка запаниковали и попросили Эрика поехать к Франку, чтобы тот смог приблизиться к расследованию и желательно найти Николь первым. – Торкель не спрашивал. Утверждал.
– Нет.
– Я слышал ваш разговор с Франком. Ты знаешь, что я могу сделать, сказали вы, и что он должен подумать о сыне. Тогда я об этом не подумал, но это звучит как угроза. Вы напомнили ему, как уязвим будет его сын, если он не поступит правильно и не выведет вас из-под удара.
На этот раз он тоже не спрашивал.
– Нет. Я могла помочь ему. Возможно, вы слышали, что это я тоже сказала.
– Да, после довольно долгой паузы.
– Но тем не менее, я это сказала.
– Почему вы съехали с дороги? – внезапно спросила Ванья.
– Я потеряла контроль над управлением.
– Мария сказала, что поняла, что Николь узнала в ней соучастницу убийств непосредственно перед тем, как она съехала с дороги, – сказал в микрофон Себастиан. Ложь. Он ничего не знал о том, что произошло в той машине, но это казалось вполне вероятным сценарием.
– По словам Марии, вы съехали потому, что Николь узнала в вас женщину с места убийства, – услышал он слова Ваньи в допросной.
– Нет, это не так, – стала отрицать Пийя.
Ванье надоело даже пытаться сохранять профессиональный тон.
– Николь жива. Фред и Георг… – Она наклонилась и показала на фотографии мертвых мальчиков. Взгляд Пийи непроизвольно упал на них. – Они мертвы. Возможно, Франк Хеден нажимал на курок, но вы виновны ровно в такой же степени.
– Я не знала, что он собирается их застрелить, – снова проговорила Пийя, но уже с чуть меньшим убеждением.
– От того, что вы будете это повторять, оно не станет более правдивым.
Пийя встретилась с Ваньей взглядом и увидела, что молодая женщина ни на миллиметр не отводит глаз. Под конец ей пришлось посмотреть в сторону. Но признавать свое поражение она отказывалась и замаскировала это просчитанным заключением.
– Я хочу адвоката.
– Он вам понадобится.
Май показал себя с самой лучшей стороны.
Над гостиницей с большим привлекательным ведущим к воде газоном, на котором предстояло произойти бракосочетанию, с безоблачного голубого неба светило солнце. Потом, до начала празднования свадьбы в самом большом зале, предполагалось несколько часов свободного времени, и идея заключалась в том, что гости переночуют в гостинице, чтобы на следующий день, перед тем как разъехаться в разные стороны, все собрались на общий поздний завтрак и обменялись впечатлениями от прошедшего торжества.
«Два дня празднования под знаком любви» – значилось в приглашении.
Себастиан заселился в свой номер и отправился на улицу, к месту, где меньше, чем через четверть часа, должна была начаться свадьба. Он был в костюме и при галстуке, поэтому, едва выйдя на солнце, почувствовал, как ему предстоит потеть во время церемонии, и принялся озираться в поисках знакомых. Чуть поодаль с бокалами шампанского в руках стояли увлеченные разговором Торкель и Урсула и не видели его. Избежать общения с ними в течение всей свадьбы не удастся, но Себастиан не особенно спешил с ними встретиться. Особенно с Урсулой, при мысли о встрече с которой он, откровенно говоря, немного нервничал.
Неподалеку стояла молодая женщина-полицейский, которая ездила с ними в Йемтланд, – Йеннифер, с чем-то, и разговаривала с несколькими незнакомыми ему людьми. Тоже не вариант. Он продолжил водить взглядом.
Тут он увидел ее и слегка изумился.
Ванья в желтом платье, едва прикрывавшем колени, и на высоких каблуках. Он никогда не видел ее ни в чем, кроме брюк и рубашки или блузки, или как это у женщин называется. К сожалению. «Ей следовало бы чаще носить платье», – подумал он. Оно придавало ей легкости, очень привлекательной женственности и отвечавшей ее настоящему возрасту моложавости.
– Ты очень красивая, – подойдя к ней и приветственно обняв, сказал он.
– Ничего себе не воображай, – ответила она с улыбкой, но все-таки с нотками серьезности. Себастиан улыбнулся в ответ и отрицательно замахал руками.
– Я сказал только, что ты красивая. Платье тебе действительно идет.
– А я сказала только, что ты из тех, кто ходит на свадьбу для того, чтобы с кем-нибудь переспать.
– Ладно, значит, мы оба правы.
Брайан и Вильма – пара, наделенная обязанностями тамады, позвонила в колокольчик, прервала все разговоры и попросила занимать места. Ванья крепко взяла Себастиана под руку, и они пошли к складным стульям, расставленным в два ряда по обеим сторонам временной дорожки из мелкого белого песка, усыпанной лепестками роз и заканчивавшейся цветочной аркой, украшенной белыми лилиями и красными розами.
Ванья какое-то время волновалась, что ее вмешательство в ситуацию с Марией и Николь навсегда отдалит их друг от друга, но погоня за Пийей и события у воды, похоже, каким-то образом поставили для Себастиана точку, и к своему удивлению, она ощущала, что их отношения стали лучше, чем долгое время были. Казалось, будто он, в каком-то смысле, не хочет потерять ее тоже.
