Фабиан повел остальных двоих в дом. Сразу за прихожей открывалась большая кухня. Перед накрытым для завтрака столом лежал перевернутый стул. Повсюду кровь. На столе, на полу, и даже расположенная в нескольких метрах стена забрызгана кровью. Было не особенно трудно угадать, где лежала жертва. Вытекшая кровь образовала на половике возле перевернутого стула контуры маленького тела.
– Георг Карлстен, восемь лет, – уточнил Фабиан более слабым, чем прежде, голосом. Он присел и указал на кровавые следы маленьких босых ног, которые вели из комнаты и с каждым шагом утрачивали четкость, а потом и вовсе исчезали неподалеку от большой лестницы.
– Его младший брат тоже находился здесь.
– Кто, черт возьми, способен на такое? – вырвалось у Билли, который, присев, рассматривал отпечатки маленьких ног. – У них было много врагов?
– Пока мы обнаружили только этого Седера. Но многие считали их слегка не от мира сего, с их экологией и борьбой за окружающую среду. Немного чудаковатыми, – ответил Фабиан.
Торкель глубоко вдохнул, у него внезапно возникло очень неприятное ощущение: что-то в мисочке с овсяными хлопьями на столе и в присутствующей повсюду крови делало случившееся таким будничным и одновременно отвратительным.
– Когда нам попадается нечто подобное, речь обычно идет о семейных конфликтах и распрях по поводу опеки, – заметил он.
– Здесь мы ничего такого не обнаружили, – сказал Фабиан. – Они были женаты двенадцать лет. Никаких контактов с социальными службами. У Карин есть сестра в Стокгольме, которую мы искали, но пока не нашли. Родители Эмиля уже умерли. Он был единственным ребенком.
Фабиан указал на слабый грязный след на полу возле половика.
– Это первый четкий отпечаток, который мы нашли, есть еще несколько на втором этаже, и они показывают рисунок полностью.
Билли присел и присмотрелся к следу.
– Какой размер обуви у Яна Седера?
– Мы можем это узнать, наши сейчас у него. Я послал им отпечаток.
Торкель решился. Ему не требовалось смотреть дальше.
– Поступим так. Я хочу, чтобы вы двое сосредоточились на доме. Внутри и снаружи. Расширьте территорию поиска. Преступник сюда каким-то образом добрался. Я хочу знать, как именно.
– Я обещал Эрику постараться еще заглянуть к Седеру, – попытался запротестовать Фабиан.
– Ты не успеешь. Седер сидит, где сидит. Самое главное место здесь. Введи Билли в курс всех своих находок и никого сюда не подпускай, чтобы тут не шастал кто попало.
Фабиан кивнул со слегка удрученным видом. Направляясь к входной двери, Торкель постарался приветливо улыбнуться.
– А второй этаж вы не хотите посмотреть? – с удивлением спросил Фабиан. – Отец и второй мальчик лежали наверху.
Торкель покачал головой.
– Покажи Билли. Я хочу узнать побольше о семье. – Он повернулся к коллеге. – Билли, можно тебя на пару слов?
– Безусловно.
Они вышли на крыльцо. Торкель понизил голос и придвинулся поближе, чтобы разговор оставался между ними.
– Мне он показался вполне толковым, но перепроверь все, что он нашел. Меня немного беспокоит то, что они сразу зациклились на Седере и могли упустить что-нибудь, ведущее в другом направлении.
Билли кивнул.
– Естественно.
Торкель благодарно положил руку на плечо Билли. Ванья всегда была из них двоих негласным фаворитом, но Билли за последний год здорово вырос. Он никогда не поднимает особого шума и не может похвастаться таким же чутьем, но всегда оказывается на месте, когда нужен.
– Я знаю, что в этот раз на твои плечи ложится очень многое. Но я собираюсь позвонить Урсуле и спросить, не сможет ли она немного нам помочь, – сказал он.
– Она же на больничном?
– Думаю, ей будет полезно понемногу начать включаться.
– Я могу подсоединить ее, чтобы она получала доступ ко всему материалу.
Торкель улыбнулся ему. Да, Билли всегда там, где он нужен.
Торкель узнал у Фабиана дорогу к семье Турссон и решил пойти пешком. По пути он позвонил Урсуле. Та даже, на удивление, обрадовалась вопросу, не согласится ли она участвовать в расследовании дистанционно, и сама попросила его проследить за тем, чтобы Билли поскорее подключил ее адрес.
Голос Урсулы, когда они обсуждали дело, приносил ему облегчение. Торкель слышал, что она оживает, будто ее внутренняя энергия получала какой-то выход, когда они говорили о конкретных вещах. Какими бы жестокими они ни были, ей это нравилось больше, чем говорить о чувствах.
Вполне в ее духе.
Лучше разбирается в мертвых, чем в живых.
Торкель пообещал позвонить ей позже вечером, чтобы они смогли обменяться впечатлениями о первом дне. Так они обычно и работали, и его обрадовало то, что Урсула оценила его предложение. Он остановился. Это дорога обратно? Возврат к уже знакомому, к тому, что у них уже когда-то было? Возможно, там-то он и совершил ошибку. Попытался превратить их отношения в обычные отношения между мужчиной и женщиной. Их близость строилась на том, что они вместе раскрывали преступления. Не на том, что они жили вместе и составляли пару, как все остальные.
Ему хотелось этого.
А ей вовсе нет.
Такова правда.
Дом Турссонов располагался к северу, позади рощи за домом Карлстенов, и, по словам Фабиана, туда вела узенькая тропинка. По ней в день трагедии пришла к дому соседская девочка Корнелия.
Рядом с заброшенной сушилкой Торкель быстро обнаружил утоптанную тропинку, уходящую тонкой змейкой в густой лес. Он прибавил шагу. Было приятно войти в свежий лес с его ароматами и очистить голову от зловонного запаха запертой смерти. Здесь, всего в десятке метров от прорезающейся во дворе зелени, весна продвинулась совсем не так далеко. Земля была по-прежнему влажной после зимы, и кое-где еще лежали разрозненные кучки снега, прежде всего с теневой стороны больших деревьев. Торкель поднялся на невысокий холм и остановился. Сквозь кустарник метрах в тридцати виднелся желтый дом. В просмотренном Торкелем материале о семье Турссон содержалось не особенно много. Мужчина и женщина лет сорока с дочерью. Муж работает в финансовом отделе муниципалитета, а жена – в здравоохранении. Их дочка часто играла с соседскими мальчиками. На Пасху они уезжали к родственникам и вернулись домой в среду вечером. На следующее утро Корнелия побежала к соседям и обнаружила трупы. Жаль, что Турссонов не было дома. Расстояние между домами невелико, Турссоны, вероятно, слышали бы выстрелы и смогли бы указать точное время убийства. Кроме того, это избавило бы их дочку от жуткого впечатления – от вида убитой Карин в прихожей. Правда, это с таким же успехом могло бы закончиться катастрофой, если бы они побежали к соседям посмотреть, что происходит, или, еще хуже, если бы их дочка уже играла там с мальчиками.
