– Если хотите разбирать иноземный гравилет, то делайте это где-нибудь вне базы, – сипло проворчал Джеймс, наконец пришедший в себя.
– Почему это? – спросил Вадим.
– А вдруг он рванет? – сказал Джеймс.
– Скажете тоже! Конечно, у инопланетян мышление может быть иным, но они же не идиоты, чтобы запихивать в ангар технику, которая может взорваться, – засмеялся Кшиштоф.
– Так, пакуемся, и на базу, – распорядился Вадим. – Того, что мы тут набрали, хватит для первоначального анализа. Нужно получше изучить этих тварей, чтобы понять, с кем имеем дело, прежде чем продвигаться дальше. Кирилл, оставь тут двоих на охрану, пусть следят за выходом. При прямой опасности пусть открывают огонь на поражение.
– Так! Стоп! – резко воскликнул Джеймс.
Возглас заместителя председателя правительства был настолько громким, что все присутствующие разом оглянулись на одинокую фигуру чиновника. Свет от нескольких нашлемных фонарей пересекся на его фигуре, освещая ее со всех сторон. Создалось впечатление, что Джеймс – некая поп-звезда на сольном концерте.
– Хватит стрельбы! Мы и так натворили черт знает что! Вскрыли обшивку, сбили дрон, расстреляли животных. Я бы, например, не хотел, чтобы кто-то внезапно расстрелял мою машину, ворвался в дом и убил бы моего бульдога Ричарда.
– Джеймс, давайте не будем вступать в перепалку. Я как главный инженер являюсь еще и заместителем начальника станции. А значит, здесь, на спутнике, я руковожу экспедицией.
– А я ответственен за всю экспедицию в целом. В конце концов за ее удачу или неудачу отвечаю я. И руковожу всей операцией тоже я. И не вам потом отчитываться перед депутатами, советом Федерации, министрами, председателем и генеральным секретарем. Так что открывать огонь на поражение я запрещаю. В случае реальной опасности – отступайте! На этом все.
Один из инженеров отправился к лифту, чтобы встретить двух спецназовцев и еще одну антигравитационную платформу.
– Алексей, сколько вам понадобится трупов для изучения? – спросил Джеймс.
– Думаю, два или три. В зависимости от ран. Пули тут рвали тела, у разных трупов могут быть целыми разные органы. Хотелось бы иметь в наличии все органы. Только вот я все-таки не медик, пусть и профильно изучал воздействие разных вирусов на органы человека.
– Не беспокойтесь, сегодня должен прилететь Павел Логинов, наш врач. Он поможет вам с вскрытием и изучением, – раздался голос Вадима. – Придется забирать все в несколько заходов. Резак оставим здесь, мало ли где опять придется что-то прорезать. Погрузим на одну платформу гравилет, на другую – трупы этих тварей.
Слушая его распоряжения, я глянул в сторону Валентины, что расхаживала по ангару и сканировала всевозможные надписи: то жестяную табличку на стенке у самого входа, то надписи на гравилетах, короче – все, что хоть чем-то напоминало инопланетные буквы.
Я собирался поближе осмотреть трупы, дожидаясь, когда прибудет еще одна антигравитационная платформа, и тут в общем канале раздался удивленный возглас Валентины:
– Идите сюда, вы должны это видеть!
Удивленно переглядываясь, все, кроме спецназовцев, поспешили к девушке. Она застыла у небольшой стенки, пятно света освещало небольшую голограмму в виде таблички. На ней все те же непонятные то ли иероглифы, то ли клинопись, но палец Валентины указывал в самый низ таблички, где четкими буквами на всем понятном стандартном федеративном языке землян написано: «Люди, мы прибыли с миром».
Я внимательно вгляделся в изображение клетки, решив изучать кожу существа, пока не прибудет Павел Логинов. А уж вместе с ним мы приступим к вскрытию и изучению органов.
Слева работала небольшая машина, проводящая анализ крови. Я отвлекся от изучения строения клетки, перевел взгляд на высветившиеся показатели, попытался сосредоточиться на цифрах, но мысли то и дело возвращались к надписи на федеративном языке. Сам язык был разработан после войны с машинами, дабы наладить общение между разрозненными народами. Местные языки никуда не исчезли, остались и русский, и немецкий, и китайский, и английский, и французский, и многие другие, но наряду с ними теперь имелся еще и федеративный.
Если вспомнить о том, что основатель «Свидетелей первого контакта» проник в прошлое далекой инопланетной цивилизации и общался с ее представителями, то получается, он не только рассказал о координатах нашей планеты, но и о языке? Тогда встает другой вопрос, а насколько далеко в прошлое он отправился? Ведь если учесть, что корабль находится подо льдом тысячу лет, то инопланетяне должны были прилететь именно тысячу лет назад, но в то время не существовало как федерации, так и федеративного языка Земли. Значит, пришельцы рассчитывали прибыть в то время, когда такой язык уже существует, и это значит, что корабль лежит во льдах лет тридцать-сорок – именно столько лет назад федеративный язык стал использоваться повсеместно.
Только вот исследователи утверждают, что корабль больше тысячи лет пролежал подо льдом. И тут два варианта: либо корабль прилетел недавно, и исследователи ошиблись, либо Амар Джутхани настолько сглупил, что не подумал, что тысячу лет назад еще не было федеративного языка, и дал знание о нем, вместо того чтобы дать какой-нибудь язык прошлого – английский, например, или испанский.
По крайней мере у Валентины появилась зацепка. Чуть ниже надписи на федеративном был еще ряд букв. Как предположила Валентина, это может быть что-то типа транскрипции, а еще ниже может быть перевод фразы на язык пришельцев. В общем, наличие переведенной фразы с нашего языка на инопланетный поможет изучению языка пришельцев. Эти фразы можно использовать как ключ в расшифровке остальных надписей. Сейчас Валентина засела за компьютер и, судя по светящимся голограммам, тщательно изучала текст, сортируя похожие символы. Будучи языковедом и этнографом, она посвятила много лет изучению древних языков и народов, на них говоривших. Неудивительно, что такого специалиста пригласили для исследования. Возможность изучить язык инопланетян – очень важная вещь в установлении контакта.
Чуть в стороне Кшиштоф вместе с инженерами с азартом разбирал гравилет.
Двери лаборатории раскрылись, и в помещение вошел высокий черноволосый мужчина.
– С прибытием, Павел, – поприветствовал вошедшего Вадим.
– Тут, говорят, пришельца принесли.
– Не одного, а целых трех. Вон там. Пойдем.
Вадим подвел врача ко мне.
– Алексей Большаков, – пожав ему руку, представился я.
– Павел Логинов, приятно познакомиться, – произнес врач. – Сейчас я переоденусь, и приступим.
Похоже, он предпочитает не откладывать дело в долгий ящик. Спустя пять минут уже в халате, перчатках и с небольшим чемоданчиком, он подошел к лежащему на металлическом столике трупу. Еще две твари лежат в специальных мешках рядом. Когда придет их очередь – распакуем.
– Итак, что у нас уже есть? – спросил Павел.
