– Нам с женой сказали, что в Бофорте есть интересные старые здания, и мы решили проехать напрямик, но наш навигатор облажался.
– Я сказала, надо остановиться и спросить дорогу, – произнесла женщина, и Тим, входя, увидел, как она глянула на мужа (если блондин действительно был ее мужем) с шутливым негодованием. – Он не хотел. Мужчины всегда уверены, будто знают, куда едут, верно?
– Вот что. Мы сейчас немного заняты, – сказал шериф Джон, – и у меня нет времени…
– Это она! – выкрикнул Люк за спиной Тима и Венди, так что оба чуть не подпрыгнули.
Другие полицейские обернулись. Люк протиснулся мимо Венди так стремительно, что чуть не сбил ее с ног.
– Это она прыснула мне в лицо из баллончика! Ты убила моих родителей, сука!
Он рванулся к ней. Тим поймал мальчишку за шиворот и дернул обратно. Блондин и женщина в платье с цветочным рисунком озадаченно переглянулись. Как самые нормальные люди. Только Тим вроде бы успел заметить, как на лице женщины промелькнуло другое выражение. Успел заметить ее пристальный взгляд.
– Тут какая-то ошибка, – сказала она, выдавливая растерянную улыбку. – Кто этот мальчик? Он сумасшедший?
Хотя сейчас Тим был всего лишь ночным обходчиком, он мгновенно переключился в режим полицейского, как тогда, когда подростки ворвались в «Зоунис» и подстрелили Абсимила Добиру.
– Предъявите документы, – сказал он.
– Послушайте, в этом нет никакой надобности, – ответила женщина. – Не знаю, за кого нас принял мальчик, но мы заблудились, а мама мне в детстве говорила: если заблудишься, обращайся к полицейскому.
Шериф Джон встал.
– Хм-хм. Возможно, так оно и есть, и в таком случае вам же нетрудно будет показать водительские удостоверения?
– Конечно, – сказал мужчина. – Вот только бумажник достану.
Женщина с досадой сунула руку в сумочку.
– Берегитесь! – крикнул Люк. – У них оружие!
Тэг Фарадей и Джордж смотрели изумленно, Фрэнк Поттер и Билл Уиклоу – растерянно.
– Секундочку! – прогремел шериф Джон. – Руки держать на виду!
Ни он, ни она не замедлились ни на мгновение. Мишель Робертсон вытащила из сумочки не водительские права, а «зиг-зауэр найтмер майкро». Денни Уильямс выхватил из-за спины «глок», а вовсе не бумажник. И шериф, и помощник шерифа Фарадей потянулись к табельному оружию, однако слишком медленно.
Зато не промедлил Тим. Он выхватил пистолет из кобуры у Венди и навел его двумя руками.
– Бросайте оружие!
Они не подчинились. Робертсон прицелилась в Люка, и Тим выстрелил в нее. Ее отбросило спиной на двустворчатую дверь участка с такой силой, что матовое стекло треснуло.
Уильямс упал на одно колено и наставил «глок» на Тима. Тот едва успел подумать: этот тип – профи, мне крышка. Но тут пистолет дернулся вверх, словно на невидимой ниточке, и предназначенная Тиму пуля ушла в потолок. Шериф Джон двинул блондина ногой в висок, и тот рухнул на пол. Билли Уиклоу наступил ему на запястье.
– Брось пистолет, ублюдок!
В это мгновение миссис Сигсби, поняв, что все идет не по плану, велела Луи Гранту и Тому Джонсу пустить в ход автоматы. Уильямс и Робертсон значения не имели.
Значение имел только мальчик.
33
Два «ХК-37» наполнили мирные дюпрейские сумерки оглушительным грохотом. Грант и Джонс поливали автоматным огнем кирпичный фасад полицейского участка, выбивая из стен облачка розоватой пыли, круша окна и стеклянные панели дверей. Оба стрелка стояли на тротуаре, остальные члены Золотой группы рассредоточились позади них на улице. Доктор Эванс отошел в сторонку и зажал руками уши.
– Давай! – орала Вайнона Бриггс, приплясывая на месте, как будто ей приспичило в сортир. – Мочи их!
– Вперед! – крикнула миссис Сигсби. – Все разом! Мальчишку захватить или убить! Захва…
И тут сзади раздалось:
– Никто не тронется с места, мэм. Клянусь Спасителем, если хоть кто-нибудь сделает шаг, мы уложим всех до одного. Вы двое там впереди, бросайте оружие сию секунду.
Луи Грант и Том Джонс обернулись, но автоматы не бросили.
– Живо, – приказала Энни, – не то вы покойники. Это не игрушки, ребята. Вы на Юге.
Грант и Джонс переглянулись, затем аккуратно положили автоматы на асфальт.
Миссис Сигсби хорошо видела двоих под покосившимся навесом «Алмаза»: лысого толстяка в пижаме и встрепанную женщину в чем-то вроде мексиканского серапе. У толстяка была винтовка. Женщина в серапе держала одной рукой пистолет, другой – револьвер.
– Теперь остальные, – потребовал толстяк. – Вы под прицелом.
Миссис Сигсби смотрела на двух провинциальных дурачков перед заброшенным кинотеатром и устало думала: неужели это никогда не кончится?
Выстрел в полицейском участке, затем, после недолгой тишины, второй. Когда провинциальные дурачки глянули в ту сторону, Грант и Джонс наклонились поднять автоматы.
– А ну прекратить! – крикнула женщина в серапе.
Робин Лекс, которая не так давно застрелила через подушку отца Люка, воспользовалась этим моментом, чтобы вытащить свой «зиг-зауэр». Остальные члены Золотой группы опустились на одно колено, чтобы освободить Гранту линию огня. Так их учили. Миссис Сигсби осталась стоять как стояла, словно ярость из-за неожиданной помехи уберегла бы ее от пуль.
34
Когда началось столкновение в Южной Каролине, Калиша и ее друзья сидели, обреченно понурясь, у двери на Ближнюю половину. Айрис оказалась права: дверь ни черта не открывалась.
Никки: Может, мы все равно можем что-нибудь сделать. Вырубить персонал на Ближней половине, как вырубили красных смотрителей.
Авери мотнул головой. Сейчас он походил не столько на маленького мальчика, сколько на усталого старичка. Я пытался. Пробовал дотянуться до Глэдис, потому что ненавижу ее. Ненавижу ее лживую улыбочку. Она сказала, что не слушает, и вытолкнула меня.
Калиша глянула на детей из Палаты А, которые снова разбрелись, словно тут было куда идти. Девочка ходила колесом, мальчик в грязных шортах и рваной футболке легонько бился головой о стену, Пит Литлджон по-прежнему тянул свое «йа-я-я». Однако на зов они придут, и сила все так же велика.
Калиша взяла Авери за руку.
– А если все вместе…
– Нет, – ответил Авери. Мы можем вызвать у них легкий страх, головокружение, сосущее чувство под ложечкой…
Калиша: Но почему? Почему? Если мы смогли убить того бомбиста в Афганистане…
Авери: Потому что бомбист не знал. И тот проповедник, Уэстин, не знал. А когда они знают…
