После указателя, что до Миллинокета пятьдесят миль, Тим глянул на свой телефон и увидел, что у него две палочки сигнала и девять процентов зарядки. Он позвонил Венди. Та ответила с первого гудка и сразу спросила, все ли у него хорошо. Он ответил, что да. Она спросила, все ли хорошо у Люка.
– Да. Мальчик спит. Со мной еще четверо детей. Были и другие – не знаю сколько, но порядочно. Они погибли.
– Погибли? Господи, Тим, что случилось?
– Не сейчас. Я расскажу, когда смогу, и, может быть, ты даже мне поверишь, но сейчас я еду через какую-то адскую глушь, в бумажнике не больше тридцати баксов, а карточкой я пользоваться не хочу. Там такое творилось, что нам лучше не оставлять следов. Да и устал я, как не знаю кто. Бензина еще полбака, что хорошо, но сам я на последнем издыхании. Мать-мать-мать.
– А ты… у тебя… есть…
– Венди, ты пропадаешь. Слышишь меня? Я перезвоню. Люблю тебя.
Тим не знал, услышала ли она, и если услышала, то как это восприняла. Он еще никогда не признавался ей в любви.
Он выключил телефон и положил на переднюю панель рядом с пистолетом Тэга Фарадея. События в Дюпрее казались далекими-далекими, словно из чужой жизни. Значение имели только дети: что с ними делать?
И еще: начнут ли за ними охотиться?
– Тим.
Он повернулся к Никки.
– Я думал, ты спишь.
– Нет, просто размышляю. Можно вам кое-что сказать?
– Конечно. Говори, не стесняйся. Не давай мне заснуть.
– Хотел поблагодарить. Не стану уверять, будто вы вернули мне веру в человечество, но приехать туда с Люкки… черт, это сильно.
– Скажи, ты читаешь мои мысли?
Ник помотал головой.
– Сейчас не могу. Да и вообще вряд ли сумею конфетный фантик с полу поднять, хотя по фантикам я спец. А вот когда мы объединялись… – он кивнул на детей в дальней части фургона, – тогда было совсем другое дело. Хоть и ненадолго.
– Думаешь, твои способности ослабнут? Станут как раньше?
– Понятия не имею. Да мне и без разницы. Меня всегда интересовали только футбол и уличный хоккей. – Он посмотрел на Тима. – Ну и мешки у вас под глазами!
– Да, мне бы не мешало поспать, – согласился Тим. Часиков двенадцать. Вспомнился задрипанный мотель Норберта Холлистера, где не работал телевизор и бегали тараканы. – Подозреваю, здесь есть несетевые мотели, куда за наличку пустят без лишних вопросов. К сожалению, с наличкой у меня напряженка.
Никки улыбнулся, и Тим увидел, каким красивым парнем он станет через несколько лет, если все будет хорошо.
– Думаю, мы с друзьями можем решить проблему налички. Бензина хватит доехать до ближайшего города?
– Да.
– Остановитесь там, – сказал Никки и снова прижал лоб к стеклу.
32
Незадолго до того, как в девять утра открылся миллинокетский филиал «Сименс траста», кассир Сандра Робишо вызвала начальника из его кабинета.
– У нас проблема, – сказала она. – Взгляните.
Она просматривала записи с видеокамер банкомата. Брайан Стернс сел рядом с ней. Между транзакциями камера не работала, а в маленьком мэнском городке Миллинокет это означало, что обычно она не работала всю ночь, пока часов в шесть утра не появлялись первые клиенты. На фрагменте, который они просматривали, стояло время 5:18. К банкомату подошли пятеро. У четверых рубашки закрывали нос и рот – как маски у бандитов в старых вестернах. Пятый надвинул на глаза сувенирную бейсболку с надписью «МЭН ПЕЙПЕР ИНДАСТРИЗ».
– Это же дети!
Сандра кивнула.
– Ну да, на карликов вроде не похожи. Смотрите дальше, мистер Стернс.
Дети взялись за руки и составили круг. По экрану побежала рябь, как от помех. Потом из банкомата посыпались деньги, словно из игрового автомата в казино.
– Что за черт?
Сандра мотнула головой.
– Не знаю, что за черт, но они сняли две тысячи долларов, а банкомат не должен выдавать более восьмисот. Он так настроен. Наверное, надо кому-то позвонить, только не соображу кому.
Стернс не ответил. Он зачарованно смотрел, как маленькие бандиты – по виду даже не старшеклассники – забирают деньги.
Потом они исчезли.
Шепелявый
1
Прохладным октябрьским утром месяца три спустя Тим Джемисон шагал от места под названием «Ферма Катавба-Хилл» к Южно-каролинскому шоссе 12-А. Путь был неблизкий – почти полмили. Еще немного, шутил Тим в разговорах с Венди, и пришлось бы назвать их подъездную дорогу Южно-каролинским шоссе 12-В. На Тиме были потертые джинсы, грязные ботинки «Джорджия джайнт» и огромный свитшот, закрывавший бедра, – подарок от Люка, заказанный через Интернет. Спереди сияли большие золотые буквы: «АВЕСТЕР». Тим никогда не видел Авери Диксона, но свитшот носил с благодарностью. Лицо Тима покрывал густой загар. На ферме «Катавба» уже лет десять ничего не выращивали, зато за амбаром сохранился акр сада, и сейчас как раз наступило время собирать урожай.
Он дошел до почтового ящика, повернул ключ, начал перебирать рекламный мусор (в последние годы люди совсем перестали получать настоящую почту) и внезапно замер. Желудок, до того совершенно здоровый, свело. По дороге подъехала машина, сбавила скорость и остановилась. Ничего особенного в ней не было, просто «шевроле-малибу» в рыжей дорожной пыли, с дохлыми насекомыми на решетке радиатора. Это были не соседи, их машины Тим знал. Может, коммивояжер или просто заблудившийся путник хочет спросить дорогу? Нет. Чутье его не обманывало. Неизвестно, кто за рулем, но Тим чувствовал, что ждал этого человека. И вот дождался.
Тим запер почтовый ящик и сунул одну руку за спину, будто хотел поддернуть ремень. Ремень был на своем месте, как и «глок», принадлежавший некогда рыжему помощнику шерифа по имени Тэггарт Фарадей.
Приехавший заглушил мотор и вышел. Он был в джинсах намного новее, чем у Тима, – еще с магазинными складками по бокам – и застегнутой доверху белой рубашке. Лицо у незнакомца было одновременно привлекательное и невзрачное – сочетание, которое кажется невозможным, пока не встретишь такого субъекта. Глаза голубые, волосы – того нордического оттенка, который кажется почти белым. Собственно говоря, именно таким воображала его покойная Джулия Сигсби. Мужчина пожелал Тиму доброго утра, Тим ответил тем же, не убирая руку из-за спины.
– Тим Джемисон? – Гость протянул ладонь.
Тим глянул на нее, но пожимать не стал.
– Да. А вы кто?
Блондин улыбнулся:
– Давайте скажем, что меня зовут Уильям Смит. Это имя значится на моем водительском удостоверении. – «Смит» прозвучало нормально, а вот «удостоверение» больше напоминало «удоштоверение». – Зовите меня Билл.
