– Кабриолет? Сделанный по спецзаказу, не иначе. «Тесла» пока не производит кабриолеты.
Джордж пропустил слова Люка мимо ушей.
– Никто не ожидал, что Айлз окажется в таком положении, – и меньше всех сам Айлз. Зловещая тишина опустилась на стадион «Кэпитал уан арена»…
– И тут кто-то как перданет! – заорала Айрис, высунула язык и изобразила губами громкий, непристойный звук. – На весь стадион! Вонь жуткая!
– Айлз делает глубокий вдох… дважды ударяет мячом в пол – это его фишка…
– Джордж не только болтун, он еще и ведет очень активную вымышленную жизнь, – сообщила Айрис Люку. – Привыкай.
Джордж покосился на них.
– Айлз бросает злобный взгляд на одинокую фанатку «Селтикс», дразнящую его с центральной трибуны, – лицо у нее тупое и на редкость безобразное…
Айрис снова «перднула».
– Итак, Айлз поворачивается к корзине… Бросок!..
Мимо.
– Господи, Джордж! – воскликнула Калиша. – Это было ужасно. Давай, закругляйся – проигрывай или пусть уже будет ничья. Надо поговорить. Новенький еще не знает, куда попал.
– А мы будто знаем, – буркнула Айрис.
Джордж согнул ноги в коленях и снова бросил мяч. Тот покатался по ободку, подумал… и свалился в сторону.
– Победа «Селтикс»! Победа «Селтикс»! – завопила Айрис, сделала чирлидерский прыжок и потрясла в воздухе невидимыми помпонами. – Ну все, иди знакомиться с новеньким.
Джордж подошел, отмахиваясь от мошкары, – приземистый, крепкого телосложения. Люк подумал, что профессиональным баскетболистом он может стать только в своих фантазиях. Увидев его бледно-голубые глаза, Люк сразу вспомнил фильмы с Полом Ньюманом и Стивом Маккуином, которые они с Рольфом смотрели по каналу Ти-си-эм. От одной мысли о том, как они валялись на диване перед теликом и лопали попкорн, ему стало нехорошо.
– Здо́рово! Тебя как звать?
– Люк Эллис.
– А я Джордж Айлз. Девчонки тебе уже все рассказали, наверное. Они думают, я – бог.
Калиша стиснула руками голову, будто та нестерпимо заболела. Айрис оттопырила средний палец.
– Бог любви.
– Только Адонис, а не Купидон, – вставил Люк, пытаясь влиться в разговор. – Адонис – бог плодородия и красоты.
– Как скажешь… Ну, что думаешь об этом славном местечке? Жуть, да?
– А где мы, можете объяснить? Калиша называет это место Институтом…
– Еще можно называть его «Приютом миссис Сигсби для детей с паранормальными способностями», – добавила Айрис и сплюнула на землю.
Люку показалось, что он вошел в кинозал посреди сеанса. Точнее, что ему включили третий сезон сериала с запутанным сюжетом.
– Кто такая миссис Сигсби?
– Здешняя хозяйка, та еще сучильда. Скоро вы познакомитесь, и мой тебе совет: не дерзи ей. Дерзких она не любит.
– Ты ТЛП или ТЛК? – спросила Айрис.
– ТЛК, полагаю. – Хотя чего тут полагать, все же ясно. – Вокруг меня иногда двигаются предметы. Сами собой. Поскольку я не верю в полтергейст, видимо, это я их двигаю – силой мысли, типа. Но не могли же меня из-за такого пустяка…
Не могли же меня из-за такого пустяка сюда поместить, подумал Люк. Однако поместили.
– ТЛК-положительный? – уточнил Джордж, направляясь к одному из столиков.
Люк пошел следом, а за ним и девочки. Он мог рассчитать примерный возраст деревьев вокруг, перечислить сотню названий разных бактерий, прочесть лекцию о творчестве Хемингуэя, Фолкнера и Вольтера, но что толку? Никогда в жизни Люк не был настолько не в теме.
– Еще бы понимать, что это значит.
Калиша пояснила:
– Положительными они – смотрители, лаборанты и доктора – называют детей вроде меня и Джорджа. Вообще-то нам не положено это знать…
– Но мы знаем, – закончила за нее Айрис. – Это ни для кого не секрет. ТЛК- и ТЛП-положительные могут пользоваться своим даром, когда захотят – по собственной воле. А остальные не могут. Например, предметы начинают двигаться вокруг меня, только если я злюсь, или очень рада, или просто напугана. Это происходит само собой, без моего ведома. Как чихание. Так что у меня средние способности. Детей со средними способностями называют «розовыми».
– Почему? – спросил Люк.
– Потому что им на документы в папочке наклеивают розовый стикер. Вообще-то подопечным не положено видеть содержимое папки, но я однажды заглянула в свою. Они иногда допускают небрежность…
– Ага. За их небрежность тебе же и прилетит. Советую не искать приключений на задницу, – вставила Калиша.
– Розовые чаще проходят испытания. И уколов им достается больше. Меня один раз макали. Стремно, конечно, но могло быть и хуже.
– Что значит мака…
Джордж его перебил:
– Я вот ТЛК-положительный, у меня в папке нет никаких розовых кружков. Этому парню розовое не наливать.
– Ты тоже видел свою папку? – спросил Люк.
– А мне не надо ее видеть, я суперкрут. Зацени.
Джордж даже не стал делать сосредоточенное лицо, как у йога, однако случилось удивительное (точнее, Люка это поразило, а вот девочек – нисколько): облако мошкатни над головой Джорджа вдруг отлетело назад и стало похоже на хвост кометы. Их будто сдувало ветром, хотя никакого ветра не было и в помине.
– Видишь? ТЛК-положительный в действии. Жаль, ненадолго.
Мошкатня уже вернулась на место и не кусала парня только потому, что от него за милю несло репеллентом.
– А когда ты бросал мяч во второй раз, – сказал Люк, – разве ты не мог заставить его упасть в корзину?
Джордж с сожалением помотал головой.
– Вот бы нам сюда ТЛК-положительного с мощным даром! – сказала Айрис. От ее былого подъема не осталось и следа: выглядела она утомленно и намного старше своих лет (Люк решил, что ей около пятнадцати). – Он бы взял и всех нас отсюда телепортировал! – Она села за стол и прикрыла глаза рукой.
Калиша подсела рядом.
– Да ладно тебе, брось. Все будет хорошо.
– Не будет! Посмотри: меня всю истыкали, как игольницу! – Айрис показала ей руки: на левой было два пластыря, на правой – три. Затем она быстро смахнула слезы и сделала, по-видимому, деловое лицо. – А ты, случайно, не умеешь двигать предметы силой мысли, новенький?
Люк ни с кем и никогда не обсуждал управление материей силой мысли (этот феномен еще называли психокинезом), кроме родителей. Мама сказала, что люди могут испугаться и лучше никому про такое не рассказывать. А папа заявил, что это отнюдь не самое важное его умение и ценить его будут за другое. Люк, в общем-то, разделял их взгляды, только вот эти ребята явно ничего не боялись. В Институте детей ценили именно за такие умения.
