– Не то чтобы беспокоит… Просто хочу обратить ваше внимание на одну вещь. Только не стойте над душой, ради бога, вы меня нервируете! Возьмите стул.
Пока Стэкхаус подтаскивал себе стул, миссис Сигсби нашла на рабочем столе компьютера видеофайл и включила его. То была трансляция с видеокамеры над торговыми автоматами – мутная картинка дрожала и примерно каждые десять секунд прерывалась помехами. Во время очередного перерыва миссис Сигсби нажала паузу.
– Во-первых, – противным менторским тоном заговорила она, – обратите внимание на качество изображения. Это совершенно неприемлемо. А ведь такую же отвратительную картинку выдает по меньшей мере половина наших камер. В замшелом ночном магазине Бенда камера и то лучше. – Она имела в виду соседний поселок Деннисон-Ривер-Бенд. И была, конечно, права.
– Я передам куда следует, но мы оба прекрасно знаем, какая здесь инфраструктура. Говно, а не инфраструктура! Капитальный ремонт проводился лет сорок назад, когда в стране были совсем другие порядки. Тогда жилось проще, прямо скажем. Между прочим, у нас всего два айтишника, один из которых сейчас в отпуске. Все компьютерное оборудование давно устарело, да и генераторы тоже. И вы в курсе.
Миссис Сигсби была в курсе. Проблема заключалась не в слабом финансировании, а в невозможности набирать персонал со стороны. По сути, этакая уловка-22. Институт – секретная организация, существующая в век социальных сетей и хакеров. Если наружу просочится хоть шепоток о том, что здесь происходит, это будет конец. Не только их жизненно важной деятельности, но и всему персоналу. Поэтому нанимать работников трудно, пополнять запасы расходных материалов и продуктов питания – очень трудно, а производить ремонтные работы – почти невозможно.
– Помехи идут от кухонного оборудования, – сказал Тревор. – Миксеры, измельчители отходов, микроволновки. Я попробую что-нибудь сделать.
– Может, заодно и объективами камер займетесь? Тут высокие технологии не нужны. Это называется «протирка пыли». Уборщики же у нас есть!
Стэкхаус взглянул на часы.
– Ладно, Тревор. Намек я поняла. – Миссис Сигсби снова включила трансляцию. В кадре появилась Морин Алворсон с ведром воды. С ней шли двое: Люк Эллис и Авери Диксон, феноменальный ТЛП, который теперь ночевал у Эллиса. Качество картинки было так себе, но звук хороший.
– Здесь можно поговорить, – сказала Морин. – Микрофон есть, но он давно сломан. Вы, главное, улыбайтесь почаще – как будто выпрашиваете у меня жетончики. Ну, что случилось? Только быстро.
Воцарилась тишина. Маленький мальчик почесал предплечья, ущипнул себя за ноздри и посмотрел на Люка. Значит, Диксон тут за компанию, а разговор затеял Эллис. Стэкхауса это не удивило: он же умник. Шахматист.
– Ну, мы насчет случившегося в столовой хотели спросить… Про Гарри и близняшек. Мы волнуемся.
Морин вздохнула и поставила ведро.
– Да, я слышала. Ужас, конечно. Но у ребят все хорошо, насколько я знаю.
– Правда? У всех троих?
Морин молчала. Авери смотрел на нее с тревогой, то и дело почесывался, щипал свой нос и в целом выглядел так, словно вот-вот описается. Наконец она произнесла:
– Ну, может, в данный момент и не очень хорошо… Я слышала, как доктор Эванс сказал, что они лежат в медсанчасти на Дальней половине. Врачи там опытные.
– А что еще тут есть, кроме…
– Тихо. – Она подняла руку и оглянулась. Картинка дернулась, но звук по-прежнему был чистый. – Никаких вопросов про Дальнюю половину. Мне запрещено про нее рассказывать, можно только говорить, что там хорошо – лучше, чем на Ближней половине. И что вы проведете там пару-тройку недель, а потом вернетесь домой.
Когда картинка прояснилась, Стэкхаус и Сигсби увидели, что Морин крепко обнимает обоих ребят.
– Нет, вы только посмотрите! – восхищенно произнес Стэкхаус. – Ну прямо мамаша Кураж!
[29] Молодец какая.
Миссис Сигсби шикнула.
Люк спросил Морин, точно ли Гарри и близняшки живы.
– Они ведь были… ну, как мертвые.
– Да, все дети так говорят, – закивал Авери и с силой дернул себя за нос. – У Гарри был припадок, а потом он перестал дышать. У Греты голову скособочило…
Морин не спешила оправдываться – Стэкхаус прямо видел, как она тщательно выбирает слова. А из нее, между прочим, вышел бы неплохой агент разведки – там, где разведка действительно нужна.
Мальчики терпеливо ждали.
Наконец она заговорила:
– Меня, конечно, там не было, и выглядело это наверняка страшно, я вам верю… Но у страха глаза велики, вы же знаете. – Морин снова умолкла. Авери еще разок ущипнул свой нос для успокоения нервов, и она продолжила: – Если с парнем, этим Кроссом, действительно случился припадок, то ему уже дают нужные лекарства. А насчет Греты… я проходила мимо комнаты отдыха для персонала и подслушала доктора Эванса… так вот, у нее растяжение шеи. Придется носить специальный воротник. Сестра, видимо, с ней – ну, для моральной поддержки.
– Хорошо, – с явным облегчением ответил Люк. – Если вы так уверены…
– Конечно, уверена! Больше я тебе ничего не скажу, Люк. Здесь многие врут, да я не из таких. Меня учили не врать людям, а тем более детям. Я правда считаю, что с вашими друзьями все хорошо. Но почему вы спрашиваете? Просто за друзей переживаете или задумали чего?
Люк посмотрел на Авери. Тот изо всех сил дернул себя за нос и кивнул.
Стэкхаус закатил глаза.
– Господи, если тебе так надо поковыряться в носу – поковыряйся уже!
Миссис Сигсби нажала на паузу.
– Ребенок так успокаивается, это нормально. Лучше пусть нос дергает, чем хватает себя за промежность. Таких я тоже немало повидала на своем веку – и мальчиков, и девочек. Слушайте внимательно, сейчас будет самое интересное.
– Если я вам кое-что шепну, вы ведь никому не расскажете? – спросил Люк.
Несколько секунд Морин обдумывала его слова, пока Авери сосредоточенно терзал свой несчастный нос, затем кивнула.
Люк заговорил тише (миссис Сигсби прибавила громкость):
– Кое-кто из детей поговаривает о том, чтобы устроить голодовку. Ничего не есть, пока нам не докажут, что с Гарри и близняшками все хорошо.
Морин тоже понизила голос:
– А кто?
– Я точно не знаю, – ответил Люк. – Кто-то из новеньких.
– Ты им скажи, что это плохая идея. Ты ведь умный мальчик, Люк, очень умный, и наверняка знаешь, что такое меры пресечения. Потом объяснишь Авери. – Она пристально поглядела на мальчишку, который выкрутился из ее объятий и с опаской прикрыл нос рукой – словно боялся, что сейчас она сама его схватит и оторвет. – Все, мне пора. Не хочу, чтобы вы попали в беду, и сама на рожон не лезу. Если вас спросят, о чем мы тут болтали…
