Практически у всех новорожденных брали анализ на содержание НФМ. На детей с высоким уровнем заводилось досье. За ними наблюдали, и в итоге они поступали в Институт, где врачи усиливали и оттачивали их экстрасенсорные способности. Доктор Хендрикс полагал, что набор способностей можно расширить: к ТЛК добавить ТЛП и наоборот. Однако это никоим образом не влияло на главную миссию Института, на смысл его существования. Научный труд Хендрикса об успешных экспериментах с розовыми, которых ему предоставляли в качестве подопытных кроликов, вряд ли увидит свет. И Донки-Конг, несомненно, расстраивался по этому поводу, хотя и понимал, что за публикацию в любом медицинском журнале ему светит тюремный срок, а никак не Нобелевская премия.
В дверь осторожно постучали. Заглянула Розалинда – лицо у нее было виноватое.
– Простите за беспокойство, мэм, вас хочет видеть Фред Кларк. Он явно…
– Напомните, кто это? – Миссис Сигсби сняла очки для чтения и потерла переносицу.
– Уборщик.
– Узнай, что ему надо, и доложи позже. Если мыши опять прогрызли проводку, это не срочно.
– Говорит, срочно. И он явно взволнован.
Миссис Сигсби вздохнула, закрыла папку и убрала ее в стол.
– Ладно, пусть войдет. Надеюсь, повод у него хороший.
Повод оказался плохой. Очень плохой.
2
Миссис Сигсби узнала Кларка. Она много раз видела, как он работает шваброй или щеткой в коридорах, но не припоминала, чтобы когда-нибудь у него был такой обеспокоенный вид: лицо побелело, как простыня, волосы торчали в разные стороны, словно он долго их теребил, а губы нервно подергивались.
– Что случилось, Кларк? Вы как будто привидение повстречали.
– Пойдемте со мной, миссис Сигсби. Сами увидите.
– Что именно?
Он помотал головой и повторил:
– Пойдемте со мной!
Она пошла за Кларком по коридору, соединявшему административный корпус и Западное крыло общежития. Два раза она пыталась выведать, что же стряслось; уборщик мотал головой и твердил, что она должна увидеть все сама. Ее раздражение – опять не пойми зачем оторвали от важного дела! – начало сменяться тревогой. Что-то с ребенком? Провалился очередной эксперимент – как было с Гарри Кроссом? Нет, не может быть. Если бы что-то случилось с подопечным, это обнаружили бы смотрители, лаборанты или врачи, а не уборщик.
Примерно посередине полупустого Западного крыла они наткнулись на мальчика: тот глазел на листок бумаги, висевший на ручке закрытой двери. Мальчик (кое-как застегнутая рубаха обтягивала приличных размеров пузо) увидел миссис Сигсби и тут же занервничал. Вот и правильно, подумала миссис Сигсби. Так и надо.
– Ты Уиппл?
– Ага.
– Как нужно отвечать?
Стиви прикусил нижнюю губу, поразмыслил и отчеканил:
– Да, миссис Сигсби.
– Так-то лучше. А теперь вон отсюда. Если нет процедур, займись чем-нибудь.
– О’кей. То есть хорошо, миссис Сигсби.
Стиви ушел, напоследок еще раз покосившись на дверь, однако миссис Сигсби этого уже не заметила. Она смотрела на листок бумаги. «НЕ ВХОДИТЬ», – гласила надпись простой шариковой ручкой (возможно, той, что торчала из нагрудного кармана Кларка).
– Я бы запер, будь у меня ключ.
Уборщикам выдавали ключи от различных кладовых на уровне А и от торговых автоматов, которые им было поручено загружать, но не от медицинских кабинетов и не от жилых комнат. Последние вообще редко запирались на замок, разве что какой-нибудь бунтарь разгуляется и его надо подержать взаперти денек-другой для острастки. Ключ-карты для лифтов уборщикам тоже не полагались. При необходимости спуститься на нижние уровни они дожидались какого-нибудь смотрителя или лаборанта и ехали с ним.
Кларк сказал:
– Если этот жирдяй туда заходил, то впечатлений хапнул на всю жизнь…
Миссис Сигсби, не ответив, открыла дверь и окинула взглядом совершенно пустую комнату – голый матрас на кровати, никаких постеров или картин на стенах. Словом, обыкновенная комната, каких в общежитии в последнее десятилетие (когда постоянный приток новых подопечных с высоким НФМ сошел практически на нет) стало множество. На этот счет у доктора Хендрикса имелась своя гипотеза – мол, высокий НФМ постепенно превращается в рудимент, выпадает из нашего генома как ненужный признак вроде острого слуха и зрения. То же самое произошло, например, с умением шевелить ушами. По крайней мере, так утверждал Донки-Конг, а шутил он или нет – попробуй разбери.
Она вопросительно посмотрела на Фреда.
– Загляните в ванную… – пробормотал тот. – Я дверь прикрыл на всякий случай.
Миссис Сигсби открыла дверь в ванную и окаменела. Она всякое повидала за те годы, что возглавляла Институт – самоубийство одного подопечного, например, и попытки самоубийства еще двоих, – но чтобы с жизнью покончил сотрудник?! Нет, это было что-то новенькое.
Экономка – судя по коричневой форме – повесилась на торчавшей из стены душевой лейке. Будь она покрупнее (как Уиппл, например, которого миссис Сигсби только что прогнала), душ обломился бы под тяжестью тела. Лицо покойницы почернело и распухло, а язык торчал изо рта, как будто самоубийца решила напоследок подразнить начальство. На кафельной стене миссис Сигсби прочла кое-как нацарапанное предсмертное послание.
– Это Морин, – тихо произнес Фред. Он достал из кармана стопку бумажных платков и вытер ими губы. – Морин Алворсон. Она…
Миссис Сигсби вырвалась из ледяного плена потрясения и бросила взгляд через плечо. Дверь в коридор по-прежнему была открыта.
– Закрой.
– Она…
– Закрой дверь, я сказала!
Уборщик повиновался. Миссис Сигсби пощупала правый карман пиджака. Пусто. Черт, выругалась она про себя. Черт, черт, черт! Забыла взять с собой рацию, растяпа! С другой стороны, она ведь не знала, что тут такое…
– Сходи в мой кабинет, попроси у Розалинды рацию и немедленно принеси ее сюда.
– Вы…
– Молчать! – Губы миссис Сигсби вытянулись в тонкую нить, а глаза так зловеще таращились на худом лице, что Фред невольно попятился. Да она сошла с ума! – Быстро, быстро за рацией, и никому ни слова о том, что здесь произошло!
– Конечно, конечно.
Он ушел и прикрыл за собой дверь. Миссис Сигсби села на голый матрас и посмотрела на женщину, висевшую на душевой лейке. А потом – на послание, намалеванное на стене губной помадой. Открытый футлярчик валялся возле унитаза.
АД ЖДЕТ. Я ВАС ТУТ ВСТРЕЧУ.
3
Стэкхаус был в городке. Судя по осипшему голосу в трубке, вчера он неплохо покутил в «Аутло кантри» (туда он тоже наверняка ходил в коричневом костюме), но спрашивать миссис Сигсби не стала, просто велела ему немедленно явиться в Западное крыло. Он сам поймет, в какую комнату – у входа будет стоять уборщик.
