– Моя темница примирит вас и научит быть хорошими соседями, – продолжал Смойт. – Останетесь там, пока не образумитесь! Что касается Корниллы, то я раскроил себе череп, переломал кости, оказался на краю голодной смерти, пока гонялся за ней. И потому считаю ее своей! Это мой военный трофей! И малая плата за те хлопоты и неприятности, которые вы мне доставили. Еще день – и все королевство могло заполыхать!
Гаст и Горион взревели от ярости. Тарен больше не мог оставаться в стороне. Он подошел к королю.
– Сир, даже если они проведут всю свою жизнь в вашей темнице, это не поднимет ни одного затоптанного колоска на разоренном поле. Аэддан потерял все, что надеялся приобрести своим тяжким трудом, он лишился урожая, который дал бы возможность выжить ему и его жене. Вы обещали мне свою милость. – Тарен помедлил. – Тогда я отказался. Могу ли я попросить ее сейчас?
– Проси что хочешь, мой мальчик, – ответил Смойт. – Считай, ты уже это получил.
Тарен помолчал, не решаясь выпалить то, что было у него на уме. Он поглядел в глаза Гасту и Гориону, внимательно посмотрел на Смойта и наконец вымолвил:
– Вот о чем я прошу вас, сир: отпустите Гаста и Гориона.
Смойт изумленно заморгал. А Горион, с удивлением глянув на Тарена, порывисто воскликнул:
– Ха, это тот скотник, который так хитро увел у меня лошадь! Я счел его грубым мужланом, но слова его благородны, а просьба разумна! Послушай его, Смойт! Он говорит мудро!
– Освободи их, – продолжал невозмутимо Тарен, – чтобы они работали рядом с Аэдданом и постарались исправить то, что сами же и уничтожили.
– Что? – завопил Гаст. – Я принял его за героя, оказал гостеприимство, а он, выходит, всего лишь неотесанный простолюдин! Как только осмелился он предлагать Гасту Щедрому рыть землю, словно кроту, и вдобавок без вознаграждения?
– Дерзость! Наглость! Оскорбление! – неистовствовал Горион. – Я не позволю, чтобы Гориона Доблестного судил какой-то скотник!
– И Гаста Щедрого, не забудь, тоже! – подхватил Гаст.
– Тогда судите себя сами, – ответил Тарен, протягивая к ним две горсти, полные земли и жалких смятых и поломанных ростков пшеницы. – Вот, что осталось от достояния Аэддана. Это все равно как если бы вы зарубили его мечом. Посмотри на это внимательно, лорд Горион, потому что здесь больше правды, чем в твоих выдумках о чудищах и великанах. Это для крестьянина дороже, лорд Гаст, чем все твои владения и стада. Это его собственность, его непосильный труд.
Гаст и Горион умолкли. Грубые владетели кантрефов уставились в землю, как провинившиеся мальчишки.
Аэддан и его жена наблюдали за всем, не произнося ни звука.
– У парня голова на плечах получше, чем у меня! – воскликнул Смойт. – Его приговор намного мудрее. И милосерднее, потому что мой выбор – темница, а его – доброе дело!
Владетели кантрефов неохотно кивнули в знак согласия.
Тарен обернулся к Смойту:
– И последняя моя просьба, сир. Бóльшую часть добычи отдайте тому, у кого в этом бóльшая нужда. Сир, вы хотели взять Корниллу себе? Отдайте ее Аэддану.
– Отказаться от Корниллы? – начал было Смойт, грозно поводя глазами. – От моего военного трофея?.. – Вдруг он смолк и кивнул. – Будь по-твоему, друг мой.
– Аэддан станет заботиться о ней, – продолжал Тарен, – а Гаст и Горион зато потом получат ее телят.
– А что будет с моим стадом? – всполошился Горион.
– И с моим! – вторил ему Гаст. – Они оба так перемешались, что никто не сможет их разделить!
– Пусть лорд Горион разделит стадо на две равные части, – посоветовал Тарен.
– Только не он! – вскинулся лорд Гаст. – Он отдаст мне всех тощих и больных, а себе возьмет упитанных и здоровых! Нет, я буду делить!
– Как бы не так! – вскричал Горион. – Ты подсунешь мне всех костлявых и хилых!
– Лорд Горион поделит стадо, – спокойно вставил Тарен, – но зато лорд Гаст первый выберет свою половину.
– Отлично сказано! – восторженно рявкнул Смойт, заходясь от смеха. – Клянусь моими ушами, ты поймал их! Горион делит, а Гаст выбирает! Вот потеха! О-хо-хо! Два вора устраивают честную сделку!
Аэддан и Аларка подошли и встали между Тареном и королем Смойтом.
– Кто ты на самом деле, я не знаю, – сказал крестьянин Тарену, – но ты помог мне больше, чем я тебе.
– О мудрость доброго хозяина! – возрадовался Гурги, когда два угрюмых князька приступили к дележу стада, а войны Смойта собрались возвращаться в Каер Кадарн. – Гурги находит коров, но только мудрый хозяин знает, что с ними делать!
– Если на самом деле я поступил разумно, – промолвил Тарен, – то Гасту и Гориону не придется ссориться из-за телят Корниллы. Гаст говорил, что у нее всегда рождается двойня. Надеюсь, – с улыбкой добавил он, – она не подведет.
Лишь поздним вечером путники наконец добрались до Каер Кадарн. Ффлеуддур и Гурги так устали, что сразу завалились спать. Тарен с удовольствием последовал бы их примеру, но Смойт взял его за руку и повел в большой зал.
– Будем считать, что день выдался удачный, мой мальчик, – хмыкнул он. – Ты избавил королевство от войны, а мой желудок от нескольких бочек воды. Что касается Гаста и Гориона, то не знаю, сколько они вытерпят без ссоры. Но ты научил меня одному: от моих темниц не много пользы. Завтра же прикажу их замуровать, клянусь моими костями! С сегодняшнего дня буду действовать не только кулаками, но и уговорами.
Он нахмурил брови и продолжил:
– И все же, парень, ума у меня немного, я и сам знаю. Мне проще мечом рубить. Отплати милостью за милость! Оставайся со мной в кантрефе Кадиффор!
– Сир, – ответил Тарен, – я собираюсь узнать, кто мои родичи. Я не могу…
– Родичи! – вскричал Смойт, хлопнув себя по животу. – Меня так много, что я могу стать сразу всеми твоими родичами и еще останется! Послушай, – он умерил голос и заговорил доверительно, – я вдовый, детей у меня нет. Ты тоскуешь по родителям? Я не меньше тоскую по сыну. Когда рог Гвина Охотника пропоет мне, то некому будет занять мое место, и никого я не хотел бы видеть на своем троне, кроме тебя. Останься, мой мальчик, и когда-нибудь ты станешь королем Кадиффора!
– Королем Кадиффора? – задохнулся Тарен.
Сердце его забилось. Король Кадиффора! Не нужно искать Зеркало, ведь он сможет предложить Эйлонви лучший из даров – трон! Тарен – король Кадиффора. Эти слова звучали в его ушах сладкой музыкой. Совсем не то, что Тарен – Помощник Сторожа Свиньи. И все же внезапно его радость померкла. Да, он вознесется высоко. Но сможет ли Эйлонви уважать того, кто постыдно оставил свои поиски, так ничего и не добившись? Сможет ли он уважать сам себя? Долгое время Тарен не отвечал, потом с благодарностью взглянул на Смойта.
– Честь, которую вы мне предложили, высока и дорога мне. Я бы очень хотел принять ваше предложение… Хотя лучше и достойнее иметь это по праву рождения, а не в качестве дара. Может быть, – медленно продолжал он, – окажется, что я и вправду благородного рода. Если это подтвердится, я с радостью стану править Кадиффором.
