– Но и не крадется ценой холодной беспощадности, как ты обокрал принцессу Ангарад! – вскричал Тарен.
– Беспощадность? – усмехнулся Мордант. – Подобные слова – игрушки для таких, как ты. Для меня они не значат ничего. Моя колдовская сила вынесла меня за пределы ваших понятий. А книга послужила дураку. Она показала ему всю бездну его глупости! Но драгоценный камень… О, этот камень служит мне, как и все вещи, в конце концов. Ангарад сказала мне, что камень облегчит любую ношу и поможет достичь самой заветной цели. И она не обманула меня, хотя мне пришлось потратить годы, прежде чем я постиг его тайну. По моему приказу он уменьшает вес самой тяжелой вязанки хвороста до веса крохотной веточки. При помощи камня я воздвиг стену из колючих кустов. Когда мое мастерство достигло вершин, я нашел и скрытый под землей родник.
Немигающие глаза колдуна засветились.
– Наконец, – прошептал он, – наконец камень привел меня к тому, что я искал всегда: к сокровищнице Дивного Народа. Да, там не было камней, дарующих вечную жизнь, но какая разница! Рано или поздно я найду, что ищу. Теперь сокровища Дивного Народа, копи, тайные тропинки, норы, щели и щелочки – все открыты для меня!
Мордант склонился над Тареном.
– Там меня заметил один из стражей Дивного Народа. Я не позволил ему поднять тревогу. Никто не мог с ним справиться, а я сумел! Мой драгоценный камень оказался больше, чем просто безделушкой, превращающей хворост в пушинку. Я постиг сердцевину его мощи! По моему приказу этот соглядатай Дивного Народа превратился в слепого ползуна крота! Да, – прошипел колдун, – я обрел даже бόльшую силу, чем искал! Кто теперь посмеет не подчиниться мне, когда я могу превращать людей в жалких пресмыкающихся, какими они на самом деле и являются! Только ли камень я искал? Целое королевство Дивного Народа было в моей власти! И весь Придайн! И тогда я понял свое предназначение. Род человеческий обрел наконец своего властителя.
– Властителя?! – гневно вскричал Тарен. – Ты отвратительнее тех, кого презираешь. Как ты можешь говорить о человеческой жадности и зависти? Камень Ангарад должен служить, а не порабощать! Рано или поздно твоя жизнь станет расплатой за все твое зло.
Ледяная вспышка в глазах Морданта мелькнула, словно змеиный язык.
– Ты так думаешь? – зловеще спросил он.
За стеной раздались крик, шуршание колючек и грохот упавшего тела. Мордант удовлетворенно кивнул:
– Еще одна муха попалась в мою паутину!
– Ффлеуддур! – выдохнул Тарен, когда Мордант вышел наружу.
Он подкатился поближе к Гурги, и тот попытался зубами разорвать путы, стягивающие руки Тарена. Но тут колдун вернулся, волоча за собой связанное тело, которое он швырнул рядом с пленниками. Это был, как и опасался Тарен, несчастный бард.
– Клянусь Великим Белином, это вы! Что с вами случилось? И что случилось со мной? – воскликнул ошеломленный Ффлеуддур. – Вы долго не возвращались… Я пошел посмотреть… Боялся, что вы застряли в этих зарослях. – Бард болезненно поморщился. – Ну и встряска! Моя шея свернута на сторону и, кажется, навечно!
– Тебе не следовало за нами идти, – прошептал Тарен. – Я не мог предупредить тебя. Что с Доли?
– Он в безопасности, – ответил Ффлеуддур. – Думаю, он в большей безопасности, чем мы.
Мордант внимательно за ними наблюдал.
– Ага, – догадался он, – это Дивный Народ послал вас шпионить за мной! Вы заодно с презренным карликом! Но он слишком глуп, чтобы убежать от меня. Что ж, пусть будет так. Думаете, я пощажу вас? Вы разделите его судьбу.
– Да, Доли из Дивного Народа наш друг! – вскричал Тарен. – Сними с него свое заклятие. И предупреждаю: остерегайся вредить кому-либо из нас. У тебя ничего не выйдет, Мордант! Я – Тарен из Каер Даллбен, и мы под защитой самого волшебника Даллбена.
– Даллбен, – хмыкнул Мордант. – Сивобородый, выживший из ума старик! Он бессилен против меня. Даже Даллбен склонится передо мной и станет выполнять мои приказания. Что касается вас, – добавил он, – я вас не убью. Это было бы слишком пустяковым наказанием. Вы будете жить столько, сколько вам уготовано прозябать в новом обличье, и каждый злосчастный миг вашей жизни помнить меня и мою месть.
Мордант приблизил к глазам драгоценный камень, снял с шеи цепь и повернулся к Ффлеуддуру.
– Пусть смелость, пославшая тебя на поиски твоих приятелей, теперь станет трусостью. Убегай при лае собачьей своры, таись при звуке шагов охотника. Распластывайся в страхе при шорохе листьев и дрожи от колыхания бесшумной тени.
Драгоценный камень ослепительно сверкнул. Костлявая рука Морданта вытянулась над лежащим бардом. Тарен услышал вскрик Ффлеуддура, но голос барда заклокотал и умер в его горле. Гурги пронзительно завизжал, и застывший от ужаса Тарен увидел, что барда рядом с ним нет. В руке Морданта, яростно дергая лапками, бился серовато-коричневый заяц.
С резким смехом Мордант поднял зверька над головой и презрительно скривился, потом небрежно швырнул зайца в плетеную корзину рядом с клеткой Карр.
Колдун сделал шаг и склонился над Гурги, у которого от страха выпучились глаза и безмолвно, словно у рыбы, открывался и закрывался рот.
Тарен попытался разорвать веревки. Мордант поднял сверкающий камень.
– Это существо, – медленно проскрипел он, – это полуживотное совершенно бесполезно. Слабый раболепствующий зверь, будь всегда слабым и стань добычей сов и змей!
Тарен изо всех сил пытался разорвать свои путы.
– Ты погубил нас, Мордант! – вскричал он. – Но твое собственное зло погубит и тебя!
Драгоценный камень сверкнул вновь. Там, где лежал Гурги, на задних лапках стояла серая полевая мышка. Она вдруг встрепенулась и с пронзительным писком юркнула в темный угол комнаты.
Мордант устремил ледяной взгляд на Тарена.
Глава девятая
Рука Морданта
– Твоя судьба, – сказал Мордант, – твой удел будет иным. Нет, ты не затеряешься в лесных зарослях или в темной норе. Ты надеешься, что мои планы рухнут? Что ж, ты останешься моим пленником и своими глазами увидишь мой триумф. Но в кого же превратить тебя? В собаку, униженно клянчащую объедки с моего стола? В орла, сидящего в клетке и изнывающего от тоски по свободному простору небес?
Драгоценный камень Ангарад сверкал в пальцах Морданта. Отчаяние сковало Тарена. Он смотрел не отрываясь, словно пташка, завороженная змеей. Сейчас он завидовал несчастным Гурги и Ффлеуддуру. Когти ястреба или челюсти лисицы рано или поздно положат конец их жалкому существованию. А его собственные дни будут тянуться бесконечно в медленной агонии плена, в унижении и рабстве, пока жестокая рука Морданта не захочет прервать их тягучую череду.
Усмешка колдуна каплей яда стекла с его тонких губ. Когда Мордант снова заговорил, Тарен вдруг почувствовал, что крохотное теплое тельце прижалось к его запястьям, стянутым за спиной веревками. Пораженный, он едва не вскрикнул. Это был Гурги. Преданный друг в мышином обличье, бесшумно перебирая крохотными лапками, невидимо для колдуна добежал до Тарена и теперь острыми зубками перетирал веревки.
