Кролик испуганно пустился наутёк. Он во весь дух помчался к ближайшим кустам, густым и колючим, над зарослями крапивы. Чудик, пригнувшись к земле, бежал за ним по пятам, сердце у него сильно билось. Крапива хлестала его по лицу, шипы и колючки цеплялись за одежду – пустяки, Чудика хорошо защищала волчья шерсть. Кролик бежал быстро, но мальчик был быстрее. Одним прыжком он настиг зверька, бросился на него, схватил его за задние лапы, разинул рот с оскаленными зубами. Кролик закричал. Совсем как маленький ребёнок – вот как он закричал. И вытаращенными от ужаса глазёнками уставился на Чудика.
И Чудик разжал когти.
Кролика как ветром сдуло, а Чудик сидел в зарослях папоротников и крапивы и дрожал всем телом. На его когтях остались клочья кроличьей шёрстки.
Он медленно поднялся на ноги. Куртка и брюки были усеяны репьями. Эти колючие шишки прицепились и к шерсти на его лице. Он потёр лицо – или морду? – лапами, пытаясь избавиться от репьёв, но мешали длинные когти, далеко не такие ловкие, как человеческие пальцы.
Чудик вдруг почувствовал страшную усталость. Он с большим трудом продрался сквозь колючие плети ежевики, надвинул на лоб капюшон и понуро поплёлся назад, на лужайку. Ему было холодно, несмотря на густой волчий мех. И хотелось домой. Хотя он не мог представить себе, что скажет дома родителям. Не знал он и где находится, однако волчье чутьё уверенно вывело его на нужную дорогу.
Глаза Чудика великолепно видели в темноте. Видеть-то видели, однако ему было не по себе, он чувствовал себя как самый обычный девятилетний мальчик, глубокой ночью очутившийся один-одинёшенек на незнакомых тёмных улицах. Потихоньку брёл он вперёд. Лишь раз, когда какой-то прохожий преградил ему дорогу, да ещё и руку к нему протянул, он оскалил зубы и зарычал. Незнакомец в испуге шарахнулся и перебежал на другую сторону улицы, и тут к Чудику на минуту вернулось это потрясающее ощущение: я волк! Но в ушах у него по-прежнему не умолкал жалобный крик кролика, и ему вдруг померещилось, что он опять сжимает когтями мягкие, худенькие задние кроличьи лапки. От этого Чудика пробрал страх – он испугался самого себя.
Уже подойдя наконец к двери своего дома, он растерялся: нельзя же в таком виде появиться перед родителями, это исключено. Чудик открыл дверь и тихонько прокрался по лестнице наверх. На этот раз повезло – никто из соседей навстречу ему не попался.
Их с Линой укрытие на чердаке было единственным местом, куда он мог податься. Единственным местом, где он чувствовал себя в безопасности.
Проскользнув в убежище через щель в задней стенке старого шкафа, он с ногами забрался на продавленный диван. Но даже здесь было не спрятаться от луны. Её бледный свет сочился в чердачное оконце и полосой лежал на истёртом ковре.
«Не страшно, – подумал Чудик, обхватив руками колени. – Здесь я, по крайней мере, никого не съем, и учитель Хмур меня здесь не найдёт, чтобы нащёлкать фотографий».
Сколько времени Чудик так просидел, он и сам не знал. Но в какой-то момент в шкафу раздался шорох, и появилась Лина.
– Вот, значит, где ты! – Она облегчённо перевела дух. – Ну, приятель! Где мы тебя только не искали! Даже в приют для собак-потеряшек ходили. А что, тебя вполне могли сцапать какие-нибудь охотники на бездомных собак.
Она села рядом с Чудиком и обняла его одной рукой за плечи.
– Насчёт Хмура с его фотками не беспокойся, их больше не существует. В смысле фоток не существует. Наша Фыркель накинулась на него, как кобра. Фотоаппарат выхватила, плёнку вытащила и засветила. «Оставьте мальчика в покое, негодяй вы этакий!» – так вот прямо и крикнула ему. Да так громко, что из всех окон люди повысовывались. А потом сказала ещё кое-что, тихо-тихо: «Послушайте-ка, вы, недоумок, я наговорю директору школы самых ужасных вещей о вас! Да-да, я не остановлюсь перед клеветой». Хмур стоял будто его мешком по голове треснули. Потом приехало такси, и мы исколесили полгорода, всё надеялись тебя найти. Нашей фрау Фыркель это обошлось в кругленькую сумму, я думаю.
– Мне очень жаль, – пробормотал Чудик и посмотрел на луну в оконце.
– Твоим родителям я сказала, что ты сегодня остался ночевать у нас. Хорошо?
Чудик кивнул. Он молча разглядывал свои когти.
– Я сегодня чуть не убил кролика, – проговорил он наконец.
– Где?
– В каком-то парке.
Лина на некоторое время притихла. Потом она сказала:
– Ты был голоден. А волки не ходят за продуктами в супермаркеты. Хочешь бутерброд с сыром? Вот, у меня тут ещё один…
Чудик отрицательно помотал головой:
– Ну как же ты не понимаешь. Я чуть не убил его. Готов был убить и съесть. Целиком сожрать, с косточками и шерстью.
– Да мы все ведь только и делаем, что едим животных, – сказала Лина. – Каждый день.
– Но это же совсем другое! – воскликнул Чудик. – Их я сам не убивал.
– Правильно, – кивнула Лина. – Грязную работу вместо тебя делал кто-то другой. А волки сами выполняют всю грязную работу. По-моему, невелика разница. – Девочка достала из сумки бутерброд с сыром и принялась жевать. – Сыр засох, – заметила она.
– Нет, ты совершенно ничего не понимаешь! – Чудик сжался в комок, уткнувшись головой в колени. – Это было ужасно. И знаешь что? Мне безумно понравилось за ним гнаться. И вот это было ужасней всего. Я схватил его за ножки, такие тоненькие, а потом… – Он затряс головой. – Потом он закричал, как маленький-маленький ребёнок, и я его отпустил. – Чудик выпрямился. – Дай мне амулет.
– Хорошо. – Лина осторожно достала амулет из кармана брюк.
Чудика снова бросило в жар, но на этот раз вроде бы не так сильно, как тогда, в музее. Он посмотрел за оконце. Луна скрылась. Ага, может быть, в ней дело…
Лина положила амулет в протянутую лохматую лапу Чудика. Амулет был горячий, очень горячий, но всё-таки не обжигал. Чудик повесил его себе на шею и сунул под свитер.
– Ну что? Что ты чувствуешь? – не терпелось узнать Лине. – Какой он?
– Как горячая картофелина. Ничего, терпеть можно. – Чудик зевнул. – Знаешь, я посплю тут немножко, на этом диване. Всё-таки завтра в школу…
– Валяй. – Лина встала. – Но обещай мне, что никуда отсюда не уйдёшь. Или лучше будет, если я с той стороны запру шкаф на ключ?
– Незачем… – пробормотал Чудик.
И крепко заснул.
Щетина и солнцезащитные очки
– В следующий раз, если тебе вздумается ночевать где-то вне дома, будь любезен, сам предупреди нас, – сказал папа Чудика на другой день утром.
– Ладно, – проворчал Чудик и запустил зубы в третий по счёту кусок булки с джемом.
– Что тебе дать с собой в школу? Бутерброд с колбасой?
