Лина и фрау Фыркель обменялись озабоченными взглядами.
– По-моему, уровень опасности – красный, – сказала Лина. – Далеко ещё до вашей машины?
Фрау Фыркель ответила:
– Нет-нет, один квартал отсюда.
Им пришлось проталкиваться в толпе людей, высыпавших на улицу из офисов и магазинов. Чудик не знал куда деваться от всевозможных запахов, это было просто невыносимо. Он зажал себе нос. На ощупь нос был мохнатым.
– Надвинь капюшон ещё ниже! – зашипела Лина. – И смотри вниз, под ноги. Твои жёлтые глаза сверкают точно два прожектора.
Чудик послушался. Втянул голову в плечи как только мог. Огромное скопление людей привело его в ужас. Хотелось броситься наутёк и бежать во всю мочь, как можно дальше отсюда, на вольный воздух, где он снова сможет дышать. Но вот фрау Фыркель привела их на узкую боковую улочку. И неожиданно они остались совсем одни.
– Вон она, на углу, – облегчённо вздохнув, сказала фрау Фыркель, – моя машина.
– Вы не выключили фары, – заметила Лина.
– Ой, и правда! – воскликнула фрау Фыркель. – Вот незадача! – Она торопливо открыла машину и просунулась внутрь, за руль. – Не заводится! – упавшим голосом призналась учительница спустя минуту.
Чудик стоял, подняв голову, и глядел на небо. Завеса облаков разорвалась, и в просвете появилась луна. Её яркий, ослепительно-яркий свет падал прямо на Чудика.
Он задрал подбородок и завыл.
– Господи, помилуй! – вскричала фрау Фыркель. – Прекрати и никогда больше так не делай, ты слышишь? Кровь в жилах стынет.
Чудик не ответил. Он жадно принюхивался к холодному воздуху.
– Я его учуял, – объявил он. – Хмура учуял. Он где-то здесь, рядом.
У фрау Фыркель вырвался стон:
– Только этого не хватало! Ладно, ладно, всё в порядке, главное – держать себя в руках, никаких нервов! Машина не заводится, я прогуливаюсь при луне с маленьким оборотнем… Ничего страшного. – Фрау Фыркель взъерошила свои тщательно уложенные волосы. – Наверное, надо вызвать такси. Да, конечно, так я и сделаю. Где мой мобильник? – Она стала нервно рыться в сумке. – А вы пока посидите в машине.
Лина втолкнула Чудика на заднее сиденье.
– Сними-ка на минутку капюшон, – попросила она.
Чудик неохотно откинул капюшон.
– Ух ты, страшила какой. – Лина с опаской подняла руку и погладила Чудика по мохнатому носу. – Ты теперь выглядишь почти как волк, честное слово. Но на ощупь ты в точности как моя морская свинка.
– Я не морская свинка. – Чудик сердито оттолкнул её руку. И тут же снова сунул в рот несколько собачьих коржиков.
Лину передёрнуло.
– Приятного аппетита! А ты уже придумал, что скажешь дома родителям? – спросила она.
Чудик в ответ лишь вздохнул.
– Так. – Фрау Фыркель плюхнулась на водительское место. – Такси уже едет. Вот, – она передала Лине амулет, – повесь ему на шею. Уж очень он похож на волка. Ни один водитель на свете не согласится везти его, пока он так выглядит. – Она чихнула. – Видишь ли, Шульце, глаза у тебя… От таких глаз кому хочешь станет не по себе.
Лина протянула Чудику амулет. Золотая подвеска ярко сверкала в темноте, совсем как его жёлтые глаза.
– Не буду! – отрезал Чудик. Вместо нормальной речи у него теперь получалось рычание или лай. – Убери эту штуку. Она горячая.
– Повесь амулет на шею, – потребовала Лина. – Или думаешь, я соглашусь начиная с завтрашней ночи ходить по городу с волком на поводке?
– Не хочу! – завопил Чудик. – Он жжётся. Он спалит мне шкуру! – И мальчик оскалился. Зубы у него стали острыми-преострыми, а клыки такими длинными, что выступали над нижней губой.
Испугавшись, Лина выронила из рук амулет.
А Чудик рывком открыл дверцу машины и выскочил на мокрую от дождя улицу.
– Не хочу! – крикнул он ещё раз.
Лунный свет нарисовал его тень на сыром асфальте. Чудик стоял, пригнувшись, подняв нос навстречу ветру, навострив мохнатые уши. На улице не было ни души, однако Чудик кого-то учуял. Тот самый запах: чипсы, сигареты и вонючие носки.
Хмур!
Чудик затравленно оглянулся.
В тёмной подворотне вспыхнул свет, ослепительно-яркая вспышка полоснула Чудика по глазам. Раз, и другой, и третий.
– Ну наконец-то! – заорал Хмур. – Настоящий оборотень! И я его сфотографировал! – Тощий Хмур прыгал по тротуару, как злобный попрыгунчик Румпельштильцхен из сказки братьев Гримм.
Чудик затрясся всем телом. И почувствовал – волк, таившийся где-то внутри него самого, разъярился, стал диким и злобным. Ему хотелось броситься вдогонку за добычей, грызть и кусать.
– Оставьте его в покое! – крикнула Лина.
Тут Чудик отвернулся – от Хмура, от Лины, от фрау Фыркель – и мгновенно сгинул в темноте, только его и видели.
Волк Чудик
Чудик бежал во всю прыть по тёмным улицам. Только бы подальше от людей! В домах, когда он пробегал мимо, выли собаки. Кошки шипели и удирали сломя голову. А те немногие люди, какие попадались на пути, испуганно смотрели ему вслед. Чудик бежал, не ощущая ни малейшей усталости. Ноги будто сами его несли, легко и быстро, а холодный воздух был удивительно вкусен. Улицы становились темнее, однако Чудик всё бежал, бежал и остановился лишь тогда, когда вокруг не осталось ничего и никого – одни только деревья.
Он прибежал в маленький парк. На узких дорожках стояли обветшалые скамейки. Сквозь ветви деревьев лился свет луны. Чудик скинул с головы капюшон, потом доел остатки собачьих коржиков. В животе у него по-прежнему урчало, но он решил не обращать на это внимания. Сойдя с дорожки, он выбежал на лужайку, над которой клубился туман, остановился, запрокинул голову и завыл на луну. Вой получился до ужаса красивый. Где-то вдалеке завыли в ответ собаки. Птицы испуганно взметнулись в воздух и полетели куда-то по ночному небу, тяжело взмахивая крыльями. Чудик повалился прямо на сырую траву. Крепко зажмурившись, он постарался ни о чём не думать. Он ждал, когда наконец сердце перестанет бешено биться. Но его нос непрестанно ловил всё новые запахи, а уши беспокойно вздрагивали. В кронах деревьев перекликались птицы. Где-то в траве шуршали чьи-то мохнатые лапки. Запахло кроликами.
Кролики… В животе у Чудика опять заурчало. Все его мускулы вдруг напряглись – сами собой, он ничего не мог с этим поделать. Он резко выпрямился, сел, принюхиваясь и прислушиваясь. Звуки и запахи – на всём свете сейчас не было ничего, кроме них. Чудик бесшумно вскочил с места и побежал – туда, где в высокой траве шуршали маленькие лапки.
