Перед мавзолеем Мерлин ненадолго остановился рядом с Эмили.
– При всей злости, которую ты, возможно, испытываешь к Валентину, не забывай одно: у всех нас есть тайны, о которых мы никому не рассказываем. Иногда даже самим себе. Бывает легче не злиться, если понимаешь, что у других всё обстоит таким же образом.
Он ещё раз улыбнулся ей, хлопнул по плечу стоявшего рядом Рафаэля и исчез в ночи, как и все остальные.
– Мерлин хорошо делает своё дело, – заметила Эмили. – Но, честно говоря, мне не так-то легко оставаться такой невозмутимой.
Рафаэль рассмеялся.
– Здесь никто не остаётся таким спокойным и невозмутимым, как Мерлин. Однако пусть у тебя из-за Валентина не болит голова. Он просто мрачный современник, каким был изначально и всегда. Какие у тебя ещё планы?
Эмили вздохнула и положила руку на сумку. Записка в ней слегка хрустнула.
– Навестить… одного знакомого.
– Ты всего несколько ночей здесь, и у тебя уже есть знакомые среди неживых? – Рафаэль недоверчиво посмотрел на неё. – Неплохо.
– Это, собственно, знакомый Козимо, – Эмили с облегчением отметила, что сказанное даже не ложь. Обычно она говорила правду, но в каких-то ситуациях могла немного приврать. Но после Козимо Рафаэль был единственным существом на кладбище, которому она по-настоящему доверяла. А она так не любила врать людям, которые ей нравились.
– Мне надо… кое-что для него взять. – Девочка порылась в сумке и достала записку. – Ты не знаешь, где это?
Рафаэль развернул записку, повернул её вокруг оси, затем почесал затылок. Несколько мгновений спустя его лицо просветлело, и он энергично потряс листок. Эмили с изумлением увидела, как полетели искры, – а когда Рафаэль показал ей записку, знаки на бумаге оказались написанными самым красивым почерком.
– Одержимые склонны передавать своё настроение всему, что бы они ни делали. Очевидно, Козимо был очень взволнован, когда писал это. Но, как у лампочек с шатким контактом, иногда достаточно как следует потрясти соответствующего Одержимого – или то, что он выпустил из рук.
Сияя от радости, Эмили взяла записку.
– Это удивительно. Спасибо тебе. Я сразу же пойду туда.
– На такой восторг я не рассчитывал. – Рафаэль внимательно посмотрел на неё. – Ты знаешь, кому принадлежит этот склеп, или нет?
– Ну да… – начала Эмили. – Честно говоря, не точно.
Рафаэль вздохнул.
– Если думаешь, что твои холодные встречи на сегодня закончились, то это не так. Тебя ждёт ещё одна.
Девочка нахмурилась.
– В смысле?
– Этот склеп принадлежит Бальтазару, – ответил он, и звучание этого имени пролилось на неё, как ледяной душ. – Вампиру.
Глава 9
Эмили замерла под каштаном, втянув голову в плечи, и смотрела на мавзолей, который высился по другую сторону улицы. Она не могла сообразить, как долго тут стоит. Её донимал ледяной ветер и скрип ветвей над головой, и мнимые мышцы её постепенно застыли. Значит, стоит она долго, не в состоянии сдвинуться с места. Если бы ветер не трепал её волосы, то в своей неподвижности она могла бы составить конкуренцию кладбищенским статуям ангелов. Даже следа ледяной гордыни или упрямства не обнаруживалось на её лице, напротив, девочка-дух надеялась, что выглядит исключительно жалостливо. Однако при виде этого мавзолея Эмили вдруг отметила, что не вполне понимает саму себя.
Строение выглядело как декорации к фильму ужасов. Острые башни, словно широкие прямые мечи, пронзали растерзанное ночное небо. Купол наполовину обрушился, а входной портал между мраморными колоннами был таким чёрным, что взгляд Эмили, когда она заглянула внутрь, провалился в бесконечность. Посреди кладбища, полного голосов, музыки и песен его обитателей, этот мавзолей казался островом тишины и тайны, он напоминал паука, который затаился и замер в дрожащей паутине в ожидании жертвы. Впрочем, окна этого таинственного здания отражали лунный свет, пробивающийся сквозь облака, и у Эмили возникло чувство, что за ней наблюдает множество глаз, и эти глаза не закрывались уже много столетий, потому способны были прочесть все её мысли.
Эмили поёжилась и помялась с ноги на ногу. Теперь ясно, с чего это Козимо вдруг оказался таким занятым. Скорее всего, он здорово напуган тем, что превысил все полномочия и так увлёкся, посочувствовав ей. А теперь, осознав, на кого они нарвались, перепугался. Ведь ловец мертвецов, который поймал их вчера в неположенном месте и который, может быть, возьмётся за обучение этой сумасбродки, – самый сильный и властный воин Принца! К тому же он жил в мавзолее, который, по слухам, даже сам Дракула посчитал слишком жутким.
Эмили содрогнулась, вспомнив о последней встрече с Бальтазаром, о том, с какой лёгкостью он превратил её мысли в пыль. Но она заставила себя преодолеть страх. В конце концов, именно Бальтазар обучил Белого Воина. А в этом есть что-то хорошее – да, эта фраза вполне могла бы принадлежать Мерлину. Эмили представила себе этого забавного психолога, вспомнила, как он подбадривал её и кивал, встряхивая кудряшками, ведь у неё самой с ростками позитива были явные нелады. Но как бы там ни было, Бальтазар был её единственной надеждой. И если он захочет её четвертовать, то девочка-дух испытает всего лишь фантомные боли! Рассуждая таким образом, она направилась к мавзолею.
Чем ближе она подходила, тем сильнее было впечатление, что этот мавзолей растёт прямо на её глазах – похоже, он вот-вот проткнёт своими башнями Луну! Здание росло и в ширь, заполняя собой пространство, в котором находилась Эмили. И она начала подозревать, что входит в совершенно другой мир – в космос теней.
Девочка-дух приближалась к порталу шаг за шагом. Теперь она узнала чёрную дверь, где привратником служил демон пугающего вида – он встретил её испепеляющим взглядом пылающих глаз. Она ждала, что он вот-вот распахнёт пасть и обрушит на неё вал проклятий, что лучше бежать, пока не поздно… Но нет! Эмили сжала руки в кулаки. В конце концов, как давно, как сильно мечтала она встретить настоящего вампира! И вот она уже на пути к этой встрече. Возможно, он даже наблюдает за ней через одно из этих всевидящих окон! Нельзя, просто нельзя проявлять слабость! Она не убежит, как испуганный ребёнок. Она должна сохранять достоинство и…
Шорох оказался таким тихим и одновременно таким пронзительным, что просто оглушил Эмили. Ей показалось, что какое-то свинцовое тело пытается прошмыгнуть через низкие кусты. Она кинула взгляд через плечо и заметила, что тени за её спиной сгущаются, за ними уже не видно улицы. Эмили отшатнулась, метнулась в сторону. Ей казалось, что тьма наблюдает за ней. Она зажмурилась, желая посмеяться над собой, над тем, как она напрасно вглядывается во тьму, пытаясь разглядеть там какие-то очертания. Но внезапно она увидела контуры будто бы зверя – огромного, мохнатого, свирепого. И услышала рычание, исходящее от этого явно неживого существа.
Тотчас даже отсветы надежды как можно элегантнее предстать перед Бальтазаром улетучились. Эмили развернулась и со всех ног, стремглав, помчалась к мавзолею. Зверь, а он оказался гигантским волком, метнулся за ней. Земля сотрясалась под весом его тяжёлого тела. Она уже чувствовала его зубы у себя на затылке, когда достигла портала. Не раздумывая, бросилась она прямо в дверь – и, споткнувшись, кувырком, головой вперёд ввалилась в сумеречный зал. Грохнувшись на пол, девочка успела отметить только одну вещь: лёгкий щелчок, когда за ней захлопнулась дверь – почти бесшумно, словно ловушка.
