Но Стефан быстро взглянул на Эмили.
– Не верь ни одному его слову. Бальтазар ещё никогда не был тем, кто добровольно выбирает лёгкий путь, если существует тропа, полная опасностей и камней преткновения. Он был аутсайдером среди вампиров, такова его сущность. Принц ведь не любит, когда подданные ставят другие народы выше своего… Или даже на ту же ступень.
– И в этом он прав, – мрачно заметил Бальтазар. – Ни один народ не равен вампирам.
Стефан слегка выдвинул вперёд подбородок.
– Есть, по крайней мере, один, достойный быть равным, и поэтому ты его постоянно спасаешь и защищаешь от своего народа. – И прежде чем Бальтазар смог что-то возразить, пастор вновь повернулся к Эмили. – Знаешь, что он мне сказал однажды о таких, как я? Представители ни одного народа не являются такими ранимыми, такими злыми и такими добрыми, как люди. Как любой вампир, я вижу их ошибки, их слабости и, как любой вампир, смеюсь над ними. Но у меня ещё никогда не получалось презирать их.
Слова эхом разносились между колоннами, и Эмили показалось, что она и в самом деле слышит голос Бальтазара – такой тёплый и нежный, будто не его. Вампир стоял совершенно неподвижно, устремив взгляд в темноту, словно и он слышал звук не своего голоса. Затем он покачал головой.
– Всё это давно прошло.
– Возможно, – Стефан поднял плечи. – Но эти слова до сих пор справедливы, ничего ведь не изменилось. Ты всё ещё борешься за нас, людей. И тратишь на это все свои силы.
Тут Бальтазар посмотрел на него. Эмили показалось, что щёки стали подобны серому камню, так чётко она смогла определить его возраст.
– Вы, люди, слепы, – произнёс вампир почти нежно. – Вы видите только то, что хотите видеть.
Стефан не пошевелился. Он стоял молча, волосы взъерошены, и смотрел в лицо старому вампиру, как ребёнок, которым он в глазах Бальтазара и был.
– Не все, – тихо возразил он. – Многие из нас видят, что здесь в действительности происходит, и для меня это подчас так болезненно. Но я так рад видеть тебя, старый друг. Мне нравится осознавать, что прошлое не сломило тебя.
Бальтазар не сказал ни слова, он поднял руку и положил её Стефану на плечо. Но Эмили разглядела её – ту улыбку, которая отразилась в его глазах. Так они и стояли – вампир и человек – два существа, такие разные, такие непохожие, что даже представить их вместе очень трудно. А они смотрели друг на друга, словно каждый из них видел чудо.
Наконец Бальтазар снял руку с плеча Стефана, на его лицо вернулось прежнее обычное выражение, полное иронии.
– Если мы и дальше будем тут стоять, то твои призрачные квартиранты начнут использовать нас для уроков скалолазания. А теперь исчезни, чтобы я мог опять погрузиться в реализацию наших тайных планов. И не вздумай подслушивать. Иначе мне придётся уложить тебя спать, как в прошлый раз, когда ты меня не послушался.
– В прошлый раз? – спросил Стефан и лукаво улыбнулся. – Ты имеешь в виду, в последний раз, когда ты меня застукал? – Он игриво увернулся от вампира, словно предвидя его выпад. Затем склонил перед Эмили голову. – Был рад познакомиться с тобой, – вежливо сказал он и указал большим пальцем на Бальтазара. – Хочет он того или нет, но он один из лучших, и он состоит не только из жесткости и холода. Напомни ему об этом, если он опять забудет. – Пастор ещё раз склонил голову, на этот раз перед Бальтазаром, на губах его появилась улыбка – в ответ на неподвижный взгляд вампира. Затем он повернулся и так же тихо, как пришёл, нырнул в пространство играющих теней между колоннами.
– Слуга Божий, – пробормотал Бальтазар, в его голосе прозвучал идеальный баланс между снисходительностью и нежностью. – Он всегда видит больше, чем было бы для него лучше.
Эмили посмотрела в том направлении, в котором исчез Стефан.
– Много ли людей с таким даром? – задумчиво спросила она. – Людей с удивлёнными глазами, которые способны видеть потусторонний мир и его обитателей?
– Раньше их было больше, – ответил Бальтазар. – Сегодня им угрожает вымирание, как и древним человеческим тайнам. Стефан один из немногих, кто нашёл свой способ жить с этим даром, не погибая при этом. – Вампир задумался, затем покачал головой. – Но мне это не всегда кстати! Я уже и сосчитать не могу, сколько раз он появлялся словно из ниоткуда и срывал мои планы, доводя их почти до провала, хотя ничего о них не знал.
Эмили подняла глаза.
– Я невероятно испугалась, когда он внезапно появился здесь, рядом. Но ты ведь должен был его услышать задолго до того, как он подошёл, разве нет? Он ведь всего лишь человек. Почему ты не почувствовал его?
– Слуга Божий, – повторил Бальтазар, на этот раз голос его прозвучал сдержанно. – Многих из них защищают силы, против которых даже я ничего не могу поделать. – Он ещё раз быстро взглянул в тень, почти с тоской, весь погружённый в собственные мысли. Затем отвернулся. – Мы потеряли драгоценное время. Пора идти.
Эмили поспешила за ним. Он молча открыл тайный портал в одной из колонн. Но прежде чем войти в него, девочка ещё раз обернулась. Перед нею простирался, казалось, совершенно пустой главный неф собора. Тишину нарушал лишь едва слышный перестук раскачивающихся предметов, возле колонн и над балюстрадой скользили призраки, а когда Эмили всмотрелась в темноту, то заметила, что оттуда ей улыбнулись в ответ. Это были горящие глаза и губы человека. Тут она повернулась и поспешила вслед за Бальтазаром вверх по ступеням портала.
Глава 13
Наверху Эмили встретил порыв ледяного воздуха. Сжавшись, она обхватила себя руками, но стоило ей встать рядом с Бальтазаром на самый край башни, как она перестала чувствовать холод. Вместо этого у неё снова перехватило дыхание, как и в тот день, когда она впервые побывала здесь, наверху: так же от волнения в животе поползли мурашки, как в своё время на руках у отца. Но теперь перед нею не было защитных металлических перил, как раньше в мире людей. Бальтазар снял их одним движением пальцев. Сейчас над ними возвышалось ночное небо, а под ними, мерцая, как блестящее море, лежал город света. Улицы пульсировали, как живые артерии.
У Эмили было приподнятое настроение. Она не могла представить себе даже в мечтах, что однажды посреди ночи она как дух будет стоять тут, наверху, плечом к плечу с вампиром, накануне своей первой охоты на мертвецов. У неё появилось желание раскинуть руки и полететь над городом, проскользнуть на лету мимо окон спящих детей, чтобы кожей почувствовать их сны. Но Бальтазар, как всегда, великолепно исполнил роль киллера её экзальтированного настроения.
– Ты – дух, – пояснил он, словно она этого до сих пор ещё не поняла. – А вовсе не Снежная королева.
– Разве нет? – с наигранным удивлением спросила она. – А я-то думала, что просто забыла корону. Спасибо, что разъяснил.
Он взглянул на неё будто со стороны:
– Для первой охоты ты удивительно хладнокровна.
