– Судья Эвергрин, кому как не вам знать: законы и религия Южного королевства менялись во все времена, чтобы отражать мнения людей, стоящих у власти. Магия безвинно пострадала из-за этой традиции. То, что все считают страшным грехом, несущим зло и разруху, на самом деле чудесный и полезный дар. И ваша дочь наделена редчайшим и очень сильным талантом. В последнее время она несколько раз проявила свои выдающиеся способности, и я думаю, в моей академии ей откроется потрясающая возможность развивать и…
– Я не допущу, чтобы моя дочь занималась магией и тем самым порочила мое доброе имя!
– Но сам король одобрил открытие академии. Конечно, поначалу вам будет трудно свыкнуться с этой мыслью, но со временем вы будете гордиться тем, что ваша дочь обладает магическими способностями. Возможно, однажды весь мир узнает ее имя и будет равняться на нее, как на образец доброты и сострадания. Кто знает, вдруг ее доброе имя прославится даже больше, чем ваше, и из всех Эвергринов ею будут восхищаться сильнее, чем…
– ДОВОЛЬНО! – завопил судья, вскакивая на ноги. – Не желаю больше слышать ни слова этой чепухи! Вы немедленно отвезете мою дочь в исправительное учреждение для неблагополучных девиц, где ей самое место! А ТЕПЕРЬ УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕГО ДОМА!
Судья Эвергрин помчался прочь из комнаты, но на пороге обернулся и с ненавистью посмотрел на Бристал.
– Надо было дать им казнить тебя.
Бристал показалось, что сердце ее распалось на тысячи осколков, как чашки, которые отец разбил вдребезги. После того как судья Эвергрин вышел из комнаты, Бристал несколько минут приходила в себя. Мадам Грозенберри качала головой: такие жестокие слова потрясли ее до глубины души.
– Я не ожидала, что все так обернется, – сказала она. – Но не отчаивайся, Бристал. Мы что-нибудь придумаем.
Бристал была благодарна, что мадам Грозенберри не теряет надежды, но сама она знала: добиться желаемого, не нарушив обещания королю, невозможно. А без разрешения отца ей оставалось только вернуться в исправительное учреждение.
– Не надо было сюда приезжать, – проговорила Бристал. – Давайте уедем.
Они направились к двери. Оказавшись на улице, Бристал так пала духом, что боялась рухнуть на землю. Но когда она собралась было сесть в карету, из дома выбежала миссис Эвергрин и бросилась к дочери.
– Бристал!
– Мама, прости, что я не попрощалась. Я не хотела увидеть твое лицо, когда я скажу, что…
– Вот, возьми.
Мама быстро сунула сложенный лист пергамента Бристал в руку. Та развернула его и не поверила глазам: миссис Эвергрин склеила обрывки документа с разрешением и подписала его внизу!
– Мама! – ахнула Бристал. – Что ты сделала?
Миссис Эвергрин притянула к себе дочь и, крепко обняв, прошептала ей на ухо:
– Говори потише, вдруг отец услышит. В документе сказано, что нужна подпись только одного родителя. Неважно, что думает отец. Ты и моя дочь тоже, и я не переживу, если ты умрешь от непосильной работы в том ужасном учреждении. А теперь поезжай в академию и проживи жизнь так, чтобы было чем гордиться. Уезжай как можно дальше отсюда и найди счастье, которого заслуживаешь. И пожалуйста, ради своего же блага, не возвращайся больше в этот скверный дом.
Не дав ничего ответить, миссис Эвергрин отпустила дочь и поспешно удалилась. Мамин поступок лишил Бристал дара речи. Она не могла думать, не могла дышать, не могла пошевелиться – просто стояла как вкопанная и оторопело смотрела на дом.
– Бристал, с тобой все хорошо? – спросила мадам Грозенберри. – В чем дело?
– Мама подарила мне возможность начать новую жизнь.
Глава 8
Огненный мальчик и изумрудная девочка
Золотая карета увозила Бристал все дальше от Чариот-Хиллз, и она не могла сдержать счастливой улыбки. В последнее время жизнь была сущим кошмаром, но благодаря чудесному повороту судьбы сегодня осуществилась ее давняя мечта. Никто и никогда не совершал ради нее таких самоотверженных поступков, как мама. Бристал надеялась, что когда-нибудь воздаст ей добром за добро и поможет выбраться из Южного королевства.
Миссис Эвергрин попросила ее уехать и никогда не возвращаться, но у Бристал не укладывалось это в голове. У нее не было теплых воспоминаний о родном доме, поэтому у нее легко получится держаться подальше, ведь до сих пор она не могла свободно выбирать, где ей быть и куда поехать. Дом Эвергринов, школа для будущих жен и матерей, здание суда и исправительное учреждение – во всех этих местах она находилась не по своей воле, но теперь, под официальной опекой мадам Грозенберри, ей больше не придется туда возвращаться. Обретенная свобода кружила Бристал голову, и на лице ее то и дело появлялась улыбка.
– Тебе говорили, что у тебя чудесная улыбка? – спросила мадам Грозенберри.
– Вроде нет, – сказала Бристал. – Но у меня раньше было мало поводов улыбаться.
– Надеюсь, в академии их будет гораздо больше.
– Мне так хочется поскорее ее увидеть! Долго еще ехать?
– Нам нужно сперва забрать одного ученика в Южном королевстве, а после этого найти третьего в Междулесье. Очень надеюсь, что это не займет много времени, тогда мы прибудем в академию завтра вечером. Ты, наверное, сильно устала, день сегодня был насыщенный, так что хорошенько отдохни.
Бристал вдруг широко зевнула – мадам Грозенберри была права. Растянувшись на мягком сиденье, она устроилась поудобнее и заснула, едва коснувшись головой атласной подушки.
За ночь карета проделала путь до Северо-западных Холмов Южного королевства. Наутро Бристал проснулась отдохнувшей и чувствовала себя как никогда хорошо. Вместо разноцветных фруктов на ветвях под крышей кареты висели кексы, хлеб и разная выпечка.
– Доброе утро, мадам Грозенберри, – сказала Бристал, срывая с ветки кекс. – Вам хорошо спалось?
Мадам Грозенберри, похоже, не ложилась вовсе: она сидела в той же позе, что и вечером, и так пристально вглядывалась в Карту магии, что не услышала вопроса Бристал.
– Мадам? Вы в порядке?
Но та по-прежнему не отрывала глаз от карты.
– Любопытно… – пробормотала она себе под нос.
– Что любопытно? – поинтересовалась Бристал.
– Ой, прости, милая, я задумалась. Меня немного беспокоит тот ученик, за которым мы едем. Со вчерашнего вечера он поменял местоположение уже дважды и, похоже, меняет его снова.
Мадам Грозенберри перевернула карту, чтобы Бристал увидела все сама. В северо-западном углу Южного королевства светящаяся звездочка медленно двигалась к границе Междулесья. Рядом с ней значилось имя «Ксантус Хейфилд».
– Как думаете, что это значит? – спросила Бристал.
