Магистр встал у стола, скрестив пальцы рук на животе, – такая уж у него особенность была. До начала занятия он словно успевал заглянуть в душу каждому. Наконец Ильрон сделал приглашающий жест, и по мановению его руки все молча уселись за парты.
– Ну что, начнем? – Пауза. – На прошлой неделе мы записали название нынешней лекции, помните? Помните, молодцы. Огненный хлыст и его применение, – начал вещать магистр, потирая ладони. – Как вы можете догадаться, этот хлыст могут применять маги-огневики и – с большими ограничениями – маги-воздушники. Так как у нас лекция, а не практическое занятие, то адептам стихий воды и земли тоже будет полезно послушать и что-то из материала зафиксировать для общего развития. Итак, при создании огненного хлыста вы должны представить…
…Магистр в полный рост, в трусах… взмах огненной плетью…
О нет, опять эти трусы! Да что ж такое?!
– Пф… – зажала себе рот ладонью. Вот тшарх!
– Адептка Ризолли! – От ледяного голоса магистра прямо над ухом меня тряхануло так, будто в парту передо мной ударила молния. И как я забыла, что он постоянно ходит между рядами, когда читает лекцию?! – Вы находите мою лекцию смешной?
– Никак нет, магистр! – отчеканила, подняв голову и посмотрев в лицо магистру Ильрону.
– Тогда чему вы улыбаетесь?
– Настроение хорошее, – опустила виновато взгляд.
– Записывайте, пригодится.
Кожей чувствовала его холодно-насмешливый прищур. Послушно склонилась над тетрадью и принялась старательно записывать, а щеки неумолимо заливались краснотой стыда.
Огненный хлыст, огненный хлыст… мне, воднице, недоступный…
Обе пары тянулись как проклятые. Магистр Ильрон ходил туда-сюда, но чаще всего ошивался именно около моей парты! От его синей шевелюры уже рябило в глазах, а от голоса, каким бы приятным и волнующим он ни был, в ушах стоял звон. Но я должна вести себя как обычно! Подруги бросали на меня сочувствующие взгляды.
Ну наконец-то колокол! Мое спасение.
И не только мое.
Студенты зашушукались и двинулись к выходу, зевая и украдкой потирая пострадавшие за время двухчасового сидения места. Я уныло поплелась последней за одногруппниками, спать хотелось неимоверно.
Уже переступала порог кабинета, как по моей ноге совершенно беспардонно протоптались, еще и плечом задели.
– Хоть бы отошла… – манерно поцокала языком худощавая блондинка с вытянутым лицом и тонким носом. Она змеей проскользнула в аудиторию и потянула за собой дверь со словами: – Иля, я уже здесь!
Э-э-э… Что?!
Не удержалась и чуть-чуть приоткрыла створку – пусть спишут на сквозняк. Мимо проходили студенты, и я сделала вид, будто что-то ищу в сумке.
Интересно, о чем пойдет речь? И – о боги! – что он нашел в этой… барышне?
Хотя ее облик не лишен приятности, да и прическа для узкого лица подобрана грамотно: густая челка до бровей, несколько выбившихся из прически локонов спускаются на плечи. Кто она такая? Одета не как адептка, а как дама из обеспеченной семьи, правда, легкое платье из темно-зеленого шелка лишь подчеркивало ее худобу.
– Неса, ты что тут делаешь?! – По тону было понятно, что магистр заволновался, и явно не от восторга.
– Я соскучилась, – слаще меда пропела названная Несой особа и, судя по шелесту ткани, попыталась обнять дроу. – И еще хотела спросить, как тебе мой подарок?
– Какой? – с подозрением вопросил магистр.
– Как это какой? Трусы с сердечками! – обиделась дамочка. – Я их так долго выбирала, обошла все лавки на рынке… портной не успел бы их так быстро сшить… Надень их сегодня вечером, ну пожа-а-алуйста! – манерно пропищала она.
– М-м… хорошо, – в нерешительности ответил Ильрон. – Я их надену, можешь быть спокойна.
Ждать продолжения не стала – поспешила убраться восвояси, чтобы не быть пойманной за подслушиванием.
М-да, магистру предстоит знатная задачка – как надеть трусы, если от них остались одни лохмотья? Если мне не изменяет хмельная память, девочки, чтобы окончательно не подраться из-за трофея, пришли к гениальному для пьяных мозгов решению – порвать труселя на лоскутики и поделить между собой. Я как добытчица ухватила себе целую резинку с шикарной надписью! Продать ее, что ли? А что? В Академии слишком многие хотят иметь на память хотя бы кусочек магистра, значит, есть возможность хорошо заработать, а то я в последнее время крайне стеснена в карманных средствах, папуля не баловал. Жалко, конечно, расставаться с такой прелестью, ну да ладно. Деньги важнее.
Страшно клонило в сон, но о том, чтобы прилечь и подремать, и думать не стоило: нам задали такую гору домашних заданий, что захотелось выйти в чистое поле, посыпать голову пеплом и взмолиться небесам, чтобы они отпустили грехи и отменили это жуткое наказание. Но небеса были жестоки и не отменили расплату, поэтому пришлось открыть учебники, конспекты и, поминая недобрым словом несносных преподавателей, углубиться в чтение и зазубривание.
Безуспешно: спустя полчаса я уже лежала щекой на тетради и пускала пузыри.
Несмотря на то что лекции магистр читал все так же увлекательно, всю следующую неделю он ходил как в воду опущенный. Теперь он не носился стремительно между рядами, как было прежде, а стоял возле кафедры и почти не двигался с места. Я стала замечать – да и не только я, наверное, – что магистр приобрел дурную привычку нервно сплетать и расплетать пальцы, барабанить ими по столу или кафедре, а то и вовсе сжимать и кулаки. Таких жестов ранее за ним замечено не было. Он явно пребывал в беспокойстве, и очень сильном. Я, конечно, догадывалась, из-за чего нервничает дроу, но остальным об этом знать необязательно.
А я все это время пыталась избавиться от Стаса, который своими замашками начал действовать на меня, как красная тряпка на быка. Подружки только диву давались моему терпению, да я и сама удивлялась. Видимо, все из-за того, что большую часть моих мыслей занимал Ильрон. Я окончательно убедилась, что влюблена. Но признаться ему в этом не решилась. Магистр тоже иногда делал мне какие-то намеки, иногда оставлял после уроков, нежно касался рук или слегка приобнимал, когда никто не видит. Но это, наверное, ничего не значило?..
– Риза, солнце мое, ты мне нужна! Разговор есть, – услышала я голос Саи.
Что, простите? Солнце?! Это с каких пор?
Я угрюмо посмотрела на демоницу, которая и назвала меня «солнцем». Обычно она никак ко мне не обращалась, мы с ней не контактировали и вообще были не в ладах. Не то чтобы мы что-то не поделили или из-за чего-то поссорились, просто слишком уж разные.
Эта красавица до сих пор пребывала в одиночестве, и все потому, что была безнадежно влюблена в нашего достославного магистра. Ходили слухи, что она пыталась под покровом ночи пробраться к нему в спальню, но затея с треском провалилась. Магистр с тех пор стал относиться к ней предвзято и постоянно придирался, хотя оценок не занижал.
