Вспомнился совет тетушки: не знаешь, что сказать, – говори что попало. Мужчинам не привыкать к женским перескокам. У них иммунитет! Проверять иммунитет Эва почему-то не хотелось. Я столько раз при нем стукалась головой, что вряд ли он подумает на «женские перескоки».
Стоп. Тетя…
– Хочу тетю предупредить, чтобы она не волновалась, – пробормотала я, открывая глаза. – Но не знаю, что ей сказать.
– Ты же говорила, что она в отъезде с двенадцатым мужем? – Эв достал портальный камень, сжал мою ладонь пальцами, и мы прошли в обставленный тяжелой мебелью кабинет.
– С шестым мужем, – поправила я, усаживаясь в кресло, к которому меня подвели. – Она скоро вернется, и ее помощницы скажут, что меня давно не было видно.
Эв уселся на край стола.
– Хорошо. Наговаривай на паутинку, печати для Леории у меня где-то были.
Отлично! Печати – магические маячки для паутинок, которые отправляли в другие королевства. Без них паутинку сотрет защита на первой же границе. А между мной и домом их несколько. Осталось придумать, почему я, точно ветер, унеслась демон знает куда.
Эв обошел стол и закопался в ящики. Я сплела тонкую паутинку – чар еле хватило на совсем короткую. Задумчиво перебирая пальцами светлую магическую нить, нахмурилась. Что сказать?
Жива, здорова, слегка поругалась с демоном? Не подойдет.
Поехала к поставщику? Ну да, тогда бы помощницы из лавки знали. К тому же поставщики у тети местные.
Родственники появились? Тоже не то, в нашем городке все знают, что родных у мамы в Леории нет.
Оставались знакомые по пансиону и Брендан. Первый вариант опасный: пансион находился в соседнем городе, был небольшим, девушки там учились местные. Тетушка может случайно встретить подругу, с которой я якобы уехала. А мой жених… Самый логичный вариант был и самым противным. Ведь если я укатила с Бренданом, значит, согласна на свадьбу. Уже обеими руками примеряю венец и вострю носы туфель в сторону храма.
– У тебя сейчас такое выражение лица, словно ты выбираешь между сражением с упырем и изгнанием лича! – Эв вытащил из небольшой коробочки синий кругляш размером с божью коровку, протянул мне.
– Лучше встретить упыря, чем говорить тетушке, что я уехала с Бренданом, – сокрушенно вздохнула я. – Она же точно будет считать, что я в восторге от него. – Я уныло забрала печать, прицепила на паутинку.
– Не знаю насчет тетушки, но упырь не подарок, – хмыкнул Эв и добавил: – Ты не пиши, с каким именно женихом уехала.
– Как это?
– Чар мало, не вместилось длинное имя. – Темный показал на заготовку в моих пальцах.
– А родителям Брендана что сказать?
– А зачем им что-то говорить? – пожал плечами Эв. – Думаешь, парень с таким характером, как у твоего женишка, отчитывается перед ними?
– Не знаю, – неуверенно ответила я, – но они, наверное, волнуются.
– Найдем его, пусть сам с ними объясняется. В то, что его похитил демон по приказу слабой светлой, все равно никто не поверит. Скорее всего, он вообще про тебя забудет. Выдаст им героический вариант со спасением прекрасной незнакомки, ради которой схлестнулся с рогатым.
Звучало правдоподобно. И очень похоже на Брендана. Но…
– Ты ведь его совсем не знаешь, – пробормотала я.
– А это и не нужно. Таких «принцев»… – Эв взял со стола портрет Брендана и небрежно потряс им, – при дворе полно!
Он искоса глянул на стопку рисунков, видимо, чтобы не положить мимо, и быстро вернул картинку на место. Ладно. В конце концов, если совесть совсем замучает, отправлю послание родителям Брендана чуть позже. Наговаривая на паутинку извинения за скорый отъезд с женихом, я исподтишка посматривала на Эва. Могучий и сильный, он действительно напоминал скалу. Большую, надежную, способную устоять перед любыми ветрами.
Эх, опять у моей головы какое-то неправильное настроение! Надо про поиски Брендана и суженого думать, да и мыло само не сварится!
Отпустив паутинку, я снова пожелала Эву спокойной ночи. Он со смешком махнул рукой в ответ.
В свою комнату я почти бежала: надеялась увидеть в кресле у кровати мару. Но ее не было. Вместо нее обнаружился старательно расправленный листок с рисунком Виолы. Рядом лежала нацарапанная на обрывке бумаги записка: «Сохрани и примени на практике!»
Ну, мара!
Я выбросила послание Аны, сложила рисунок и, побродив по комнате, сунула его под матрас. Потом придумаю, куда понадежнее спрятать! Его бы сжечь и пепел на клумбу Волдемара высыпать. Но рука не поднималась: художница была очень талантлива!
Серебряной паутиной тонкие нити раскинулись по темной глади озера. Игривые золотые стрекозы вспыхивали огоньками, порхали над будущей волшебной тканью, опускались на искрящиеся волосы мары, сидящей на воде, точно на удобном кресле. Мелькали быстрые белые пальцы, легко подцепляя коготками нити, ткали волшебство.
В детстве Эв по ночам часами лежал на теплых, нагретых за день досках мостика, наблюдая, как Ана творит чары. Слушал ее голос, тихо напевающий сказки. Сказки, в которых порой было так много правды. Об этом он узнал потом, когда стал настолько взрослым, чтобы не наделать глупостей.
Однако сегодня маг смерти нашел мару у дома на озере не для того, чтобы окунуться в воспоминания. Эв собирался выяснить у своенравной мары, что на нее нашло. Вначале выкинула к нему Даяну прямо во время вызова. Потом подсунула копию картинки, которую он обнаружил под портретом «венценосного» жениха. Еле сдержался, чтобы не начать разглядывать прямо при чародейке. Зато понял, что она так усиленно прятала.
Виола нафантазировала от души. Но то, что для него было забавной картинкой, всерьез смущало Дану. И Эв понимал почему. Несмотря на разбитную тетушку, которая меняла мужей быстрее, чем успевала запомнить их имена, Даяна была чистой и неиспорченной. Видимо, от влияния опекунши ее защитили годы в пансионе. Сколько она прожила с Мирандой? Год, полтора? А потом приезжала только на выходные. И так – до восемнадцати лет. В итоге выросла милая, в чем-то наивная чародейка, которая так занятно смущается, что постоянно тянет ее поддразнивать. А потом успокаивать, убеждая, что маги смерти не питаются рыжими огоньками.
– Ана! – Эв отвлек мару от рукоделия, показал рисунок. – И как это понимать?
– Не могла не поделиться прекрасным, – пожала плечами Ана, ее пальцы снова запорхали над нитями. – Кто же виноват, что наша чародейка такая жадная. Ни в какую не хотела показывать!
– Поэтому ты отправила ее в подвал? – прищурился Эв, садясь на край моста. – Зачем, Ана? Ты же чувствовала вызов.
– Она меня почти поймала! – Ана затянула тихую песню про короля, что встретил свою любовь, но, узнав тайну девушки, выбрал власть.
Эв, глядя на ее безмятежное лицо, мысленно махнул рукой. Мара, что с нее взять? Ни нечисть, ни нежить… Существо из Мира сумерек, которое давно живет тут. Настолько давно, что все уже забыли: мара – это не русалка, а полезный дух. Никто не приглашает мар стать помощницами и хранительницами детей. Никто, кроме тех, кто знаком с самой непостоянной стихией – смертью. Некроманты и маги смерти – те, кого остальные одаренные считают или опасными сумасшедшими, или не менее опасными идиотами и чудаками.
