– Поверь мне, если толпа проснется, она сметет все на своем пути даже без оружия в руках. Им просто нужен сигнал к действию.
– Сигнал? – всполошилась Вивьен, а затем расстроенно воскликнула: – Надо было все-таки постараться поставить громкоговорители рядом с площадью!
Агата вздохнула. Да, идея установить рядом с площадью колонки громкоговорителей и выйти в прямой эфир прямо во время этой унизительной церемонии была действительно хорошей. Дерзкой, смелой и наглой. Именно такой, какая требовалась, чтобы совершить нечто столь сумасшедшее.
Жаль только, что ничего у них не вышло. Вивьен пробовала организовать это и по своим каналам и даже выходила на представителей Либерата, известных своим широким опытом в саботажных акциях. Но те отказались помогать; их принципы оказались для них важнее, чем судьба страны. Так что сейчас приходилось полагаться лишь на то, что в своем обращении Голос Правды разжег в сердцах людей достаточно огня и они пришли сюда, готовые оказать врагу настоящее сопротивление.
Агата снова перевела взгляд на постамент; там по-прежнему сотрясал воздух вражеский генерал, а позади него, выстроившись в ряд, застыли мадам лин Монро и министры, многих из которых девушка узнавала благодаря фотограммам в газетах.
Однако там было и еще одно знакомое ей лицо. Когда Агата его увидела, то с трудом подавила в себе желание попятиться назад. Вместе с вражескими офицерами стояла шеф, все такая же изящная и опасная, все в том же неизменном длинном черном плаще; ее взгляд непрерывно скользил по толпе, и Агате казалось, что он вот-вот ее найдет.
* * *
Лива рей Торн намеренно избегала смотреть на лица вражеских офицеров и направила расфокусированный взгляд на тихую многотысячную толпу. Безмолвная и напряженная, та представляла собой огромную силу, но вряд ли это осознавала. Арамантида слишком долго жила в мире – и в строгих рамках жестко регулируемых правил, когда из ее жителей, особенно из джентльменов, поколениями выкорчевывались все зачатки свободомыслия и протеста. Забавно, как успех в этом деле сейчас обернулся против них; собравшаяся толпа могла бы помешать Третьему континенту, подняв на площади массовый протест, но именно этот воинственный, свободолюбивый дух Империя и уничтожила в гражданах своими руками, сохранив его только в авионерах…
Впрочем, за последний год в Сирионе все же были две попытки восстания. Оба раза кто-то целенаправленно и умело подстрекал народ. В первый раз, скорее всего, это было дело рук Либерата, а вот второй, вылившийся в показательную Церемонию камней для джентльменов, был явно организован вражескими агентами. Рассчитывать же на то, что сейчас в толпе стихийно появится настоящий народный лидер, не приходится.
Боковым зрением Лива заметила какое-то движение: один из вражеских офицеров подошел и встал рядом с ней, оттеснив в сторону замминистра труда. Доставлять удовольствие врагу и поворачиваться к нему Лива не собиралась, продолжая все так же смотреть на толпу.
– Лива рей Торн. Какая у нас с тобой вышла интересная встреча!
Этот знакомый, почти забытый голос заставил Ливу вздрогнуть и перевести взгляд на говорящего.
– Ты? – невольно вырвалось у нее.
– Как видишь, – усмехнулась Скайлер ферр Хокар.
Лива окинула ее быстрым взглядом, задержавшись лишь на полковничьих нашивках.
– Значит, вот так? – только и сказала она.
Серые глаза Скайлер опасно вспыхнули.
– А что мне оставалось после всего, что вы – все вы – со мной сделали?
Лива надменно вздернула подбородок в неосознанном жесте защиты.
Скайлер, похоже, и не ждала от нее ответа.
– Забавно, как поворачивается судьба, не так ли, Лива? – негромко, чтобы ее слышала только собеседница, продолжила она. – Бывшие подруги оказываются по разные стороны баррикады, только теперь я – на коне, а ты – на земле. Кто бы мог о таком подумать… тринадцать, пятнадцать лет назад? Да, судьба умеет выкидывать забавные шутки.
– Ты находишь происходящее шуткой? – не выдержала Лива.
– Скорее закономерностью. И мне доставляет огромное удовольствие осознавать, что я лично приложила руку к краху вашей насквозь прогнившей Империи. Что до шутки, то я о другом. Забавно, что мы с тобой когда-то были неразлучными подругами, а потом смертельными врагами; наши же дочери проделали практически обратный путь. Правда, нашей с тобой истории они, разумеется, не знают…
Все внешнее безразличие слетело с Ливы, как сухой лист под порывом зимнего ветра; от волнения она даже не расслышала последние слова Скайлер и не в силах удержаться выпалила:
– Что тебе известно о Ванессе?
Теперь настала пора полковника ферр Хокар демонстративно промолчать.
– Скай… Прошу тебя, если тебе что-то известно о моей дочери – скажи!
Скайлер молча покосилась на Ливу, словно раздумывая, отвечать или нет, а затем сказала:
– Я не знаю, где она сейчас и что с ней.
Лива уже немного взяла себя в руки и потому сумела продолжить ровным, спокойным тоном:
– Тогда о чем ты говорила, когда завела речь про наших дочерей? Кстати, не знала, что у тебя есть дочь.
– Есть. Она разбудила летный камень, из-за чего у нее с Ванессой с самого начала не заладились отношения. Но мыс Горн их сплотил… Ничего не напоминает, Лива?
– Как твоя дочь могла разбудить летный камень? – нахмурилась Лива. – С такой родословной она бы никогда не прошла проверку, ее не допустили бы до Церемонии!
– О, она умеет пробить себе дорогу! – усмехнулась Скайлер, и в ее голосе Ливс почудились нотки гордости. И грусти.
– Поздравляю, – холодно ответила Лива. – Надеюсь, ты находишь в этом удовлетворение.
– Несомненно! И в том, что моя дочь разбудила аэролит – между прочим, самый большой аэролит в истории, и в том, что происходит здесь и сейчас, – ничуть не смущаясь, подтвердила Скайлер. – Но – тихо! Наступает самый важный момент, не хочу его пропустить.
* * *
Генерал продолжал свою речь перед безмолвной толпой, и его слова гулко разносились над всей площадью.
– С сегодняшнего дня бывшая Империя Арамантида входит в союз Гервалии в статусе колонии! Все политические, экономические и прочие внутренние решения будут приниматься новыми руководителями. У граждан Арамантиды появятся новые законы, новые права – и новые обязанности. Разумеется, для вас это большие перемены, но, заверяю вас, это перемены к лучшему!
Толпа по-прежнему безмолвствовала.
– Сейчас перед вами – ваши бывшие лидеры, – продолжил генерал и указал на министров и чиновниц, выставленных на всеобщее обозрение. – Они осознали свое поражение, признали все преступления, совершенные против вас, граждане Арамантиды, и сейчас готовы публично подписать пакт о капитуляции и колониальный договор, таким образом, безоговорочно признавая новую власть. Но не стоит думать о них плохо! Несмотря на все свои ошибки и преступления, они все так же беспокоятся о родной стране, и их решение продиктовано интересами Арамантиды. Они добровольно капитулируют, потому что понимают: это – оптимальное решение для всех. Не нужно с нами бороться, граждане Арамантиды, не нужно нам сопротивляться. В ваших же интересах принять нашу власть, и тогда всех ждет счастливое будущее.
