В тот день на площади Первых Полетов Агата почувствовала себя частью огромного целого. В тот день не было авионер и механикер, не было аристократов и простолюдинов, не было дам и джентльменов. В тот день были жители Сириона и граждане Арамантиды, которые поняли, что только они могут освободить свою страну.
Агата не раз пыталась восстановить в памяти события того дня, но вместо цельных образов в голове были лишь отрывки. Вот людская масса нахлынула на постамент, сминая растерявшихся конвойных. Вот смела вооруженное оцепление вокруг площади. Вот несколько человек забрались на крышу Министерства полетов и сорвали с фасада ненавистный черно-красный флаг. Вот часть толпы, прорвавшаяся внутрь здания, вытолкала на балкон нескольких смертельно перепуганных вражеских офицеров. Один из них размахивал руками, пытаясь что-то говорить, но его не слушали и вместе с остальными просто перебросили через перила широкого балкона, и поджидавшая внизу толпа сомкнулась над ними.
Яростный запал, разожженный в людях речью мадам лин Монро, не иссякал. Толпа взломала арсенал при Министерстве полетов, вооружилась и бурной рекой потекла в кварталы, где были расквартированы военные силы Третьего континента. Вели ее за собой невесть откуда появившиеся лидеры, и Агата отстраненно подумала, настоящие ли они, порожденные толпой – или же их тоже тщательно внедрил кто-то вроде Вивьен или Либерата.
Агата не последовала за толпой в военные кварталы. Тот мощный порыв, в котором она вместе с остальными напирала на конвойных и радостно кричала, видя сорванный красно-черный флаг, пошел на спад, и деликатное положение девушки напомнило о себе головокружением и тошнотой. Вовремя заметившая это Вивьен подхватила Агату под руку и оттащила в сторону.
Присев на ступени, ведущие к Министерству полетов, Агата делала ровные, глубокие вдохи и выдохи и досадовала на свое состояние. Если бы не беременность, то она смогла бы присоединиться к остальным и собственными глазами увидеть, как жители столицы гонят врагов прочь из своего дома!
Впрочем, главный триумф Сириона она видела. А когда схлынула толпа, показалось настоящее лицо этого триумфа: изломанные, смятые тела в черно-красной форме, раскиданные по площади, и тела горожан, которым не посчастливилось оказаться затоптанными толпой. Как бы то ни было, сейчас застывшие фигуры почему-то не вызывали ни ужаса, ни отвращения и казались просто небрежно брошенными на пол марионетками. И во всей этой картине не было ничего геройского, что, казалось бы, должно быть присуще столь важному историческому моменту.
Агата перевела взгляд на постамент. На самом краю, лежа на боку, стеклянным взглядом смотрела на площадь победившая Эва лин Монро. Неподалеку от нее застыла шеф, и Агата на миг устыдилась того, какое испытала облегчение, увидев, что та мертва. А позади них вповалку лежали все министры и чиновницы Арамантиды. Похоже, закрывая от пуль лин Монро, чтобы та смогла закончить свою речь, не выжила ни одна из них. С оттенком вины Агата подумала, что всегда считала министров сухими, бесчувственными бюрократами, для которых люди – всего лишь строчки на бумаге…
Издалека донеслась серия взрывов, и Агата встрепенулась было, но потом успокоила себя тем, что почти весь воздушный флот Третьего континента еще несколько дней назад отправился к мысу Горн и в столице осталось лишь минимальное количество войск. Распаленные речью, а затем – гибелью своей любимой героини, люди должны были с ними справиться. Пусть солдаты и вооружены, но на стороне толпы – огромное численное превосходство и готовность умереть, но довести дело до конца.
Словно в ответ на эти мысли, высоко над площадью стремительно пронеслось несколько крылатых силуэтов. Агата вскочила и взволнованно уставилась в небо. Неужели авиолеты? Значит, враг получил подкрепление. Тогда им конец! Слабо вооруженная толпа еще может одолеть небольшой военный гарнизон, взяв их внезапностью и численностью. Но против боевых авиолетов граждане бессильны!
Еще несколько крылатых силуэтов пронеслось в небе, и у Агаты упало сердце. А ведь они были так близки к победе! Неужели все это: и речь лин Монро, и гибель министров, и восстание рядовых жителей Сириона – было зря?
Вивьен тоже напряженно всматривалась в небо, и, когда она вдруг рассмеялась, Агата решила, что это – от перенапряжения. Слишком много волнений, вот нервы и не выдержали…
Но тут Вивьен схватила Агату за локоть и восторженно выпалила:
– Смотри! Это же наши авионы!
Агата присмотрелась к летным машинам и тоже рассмеялась. От облегчения. Теперь они точно справятся с теми силами Третьего континента, которые еще оставались в городе.
Агата смеялась и не замечала, как из глаз у нее катятся слезы.
А в небе над площадью Первых Полетов кружили авионы.
Эпилог
В звенящей тишине тиканье массивных позолоченных часов раздавалось особенно громко. Дворецкий осторожно открыл стеклянную дверцу, руками в белых перчатках остановил маятник. Часы встали. Взлетело белое полотно и накрыло собой часовой шкаф. Дворецкий разгладил складки ткани и отступил на шаг назад. Да, теперь идеально. Так, как любила хозяйка.
Огромный богатый дом, больше похожий на дворец, превратился в склеп, где белыми надгробиями застыла накрытая тканью мебель.
Дворецкий в последний раз придирчиво осмотрел прихожую. Взгляд задержался на серебряном подносе, оставшемся на полке у входных дверей. На нем лежало два голубых конверта с траурной черной полосой в нижнем углу: один из Министерства полетов, другой – с мыса Горн. Первый – на хозяйку. Второй, который та так никогда и не получила, – на ее дочь.
Не оглядываясь, дворецкий вышел на улицу и закрыл за собой входную дверь опустевшего дома рей Торнов.
Снаружи его уже поджидал юноша лет семнадцати, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Дядюшка, ну что вы так долго? Я же опоздаю!
– Не опоздаешь, – заверил дворецкий племянника, только сегодня утром прибывшего из Ревентины в столицу. – Площадь Первых Полетов тут недалеко.
Вдвоем они прошли по роскошным улицам аристократической Стеллы и вскоре вышли на огромную площадь. Юноша сразу понял, что это – она, та самая площадь Первых Полетов, где совсем недавно Арамантида отвоевала свою свободу. Именно здесь перед лицом многотысячной толпы произнесла свою знаменитую речь Эва лин Монро, именно здесь граждане Сириона поднялись против захватчиков, именно сюда приземлились авионы мыса Горн, прибывшие на подмогу в столицу.
Пройдя вместе с дядей через всю площадь, мимо стоящего в центре памятника защитникам Сириона, юноша остановился перед большим двухэтажным белым зданием в форме подковы, с классической колоннадой по всему периметру и высоким арочным сводом над главным входом – сердцем столицы, сердцем всей Арамантиды – Министерством полетов.
– Все, дальше ты сам. Удачи! А мне пора ехать, – похлопал дядя племянника по плечу и зашагал прочь, на вокзал, на поезд, уходящий в Ревентину.
