Ловя себя на этих мыслях, Агата невольно злилась за то, что вообще думает о таких глупостях. Кирби ей врал – с самого начала, холодно и расчетливо. А она – дура, если хоть на мгновение допускает, будто он говорил ей правду!
Все, долой глупые мысли! И депрессию. И заточение в четырех стенах. Она идет в город!
* * *
Тристан ждал следующего появления Красного Барона с неподдельным нетерпением, и это несмотря на то, что прошлый и единственный пока визит закончился для авионера болью в ребрах, по которым хорошенько прошлись охранники его врага.
Поговорить не удалось. Когда Тристан, изумленный появлением военачальника Кондора, которого считал мертвым, спросил: «Что значит – мой камень?», Красный Барон только зло процедил: «Не прикидывайся, ты и сам прекрасно все понимаешь!»
Но поскольку Тристан ничего не понимал, а Красный Барон отказывался этому верить, все закончилось побоями, и разозленный военачальник Кондора удалился, а авионер снова остался наедине с темнотой и крысами, а также болью и вопросами без ответов.
Как именно Красный Барон выжил, волновало Тристана меньше всего. Выжил – и выжил. Тем лучше, значит, у него будет возможность самому совершить месть.
Впрочем, сейчас было не до мести, куда больше Тристана волновало, что Красный Барон имел в виду под «Верни мне мой камень». Что за «верни»? И почему «мой»? Он про аэролит? Но это же не имеет никакого смысла!
За Тристаном снова пришли уже на следующий день. Только на этот раз охранники привели его не в комнатушку, где происходил первый допрос, а в просторный обеденный зал. Толстые каменные стены украшали стяги и штандарты красно-белых цветов Кондора, потолок – роспись воздушных батальных сцен, а над огромным камином красовался огромный, в полный рост, портрет Красного Барона. Витиеватая надпись внизу гласила: «Брендаль ферр Лосс, барон Кондора».
«Значит, его зовут Брендаль», – хмыкнул про себя Тристан. Столько лет он преследовал Красного Барона и ни разу не задумался, что не знает его реального имени. Впрочем, зачем знать имя врага?
Сам же Брендаль ферр Лосс, он же – Красный Барон, сидел во главе длинного стола, уставленного яствами в дорогой посуде.
Безмолвные служанки застыли позади. Тристан задержал на них взгляд. Хоть он и знал, что общество Третьего континента отличается от Арамантиды, ему все равно было непривычно видеть дам в роли домашней прислуги; в Империи это был удел джентльменов.
Справа от Красного Барона напряженно выпрямилась на стуле привлекательная русоволосая женщина в нарядном платье. На шее сверкало тяжелое колье, в ушах – массивные серьги, в волосах – диадема, на запястьях – браслеты. Казалось, кто-то задался целью нарядить даму, словно ель на Проводы Года, и теперь главная ее задача состояла в том, чтобы украшать интерьер своим присутствием.
«Неужели жена?» – с удивлением предположил Тристан.
До этого момента авионеру ни разу не приходила в голову мысль, что Красный Барон мог быть мужем и даже отцом. Думая о враге, обычно перебираешь в памяти обиды, которые он тебе нанес, и планируешь сладкую месть. Враг для тебя – олицетворение зла, а никак не обычный человек, у которого могут быть семья и дети…
Красный Барон жестом предложил Тристану присесть. Авионер устроился напротив своего врага и, не дожидаясь помощи служанок, наложил себе в тарелку щедрую порцию чего-то аппетитного, ароматного и зажаренного.
– В прошлый раз мы начали наш разговор не с той ноты, – примирительным тоном заговорил Красный Барон. То ли извинялся за последнюю встречу, то ли решил сменить тактику, чтобы добиться своего.
Представить сидящую рядом с ним даму военачальник Кондора даже и не подумал. Такая вопиющая невежливость задела рей Дора; как ни крути, он был воспитан в Арамантиде и просто не мог игнорировать некоторые вещи.
– Мадам, нас забыли представить, – обратился Тристан к даме, – но разрешите мне исправить это недоразумение. Тристан рей Дор, авионер Арамантиды.
Дама подняла на Тристана глаза. Они оказались орехово-зелеными, словно лесное болото, а их взгляд – неожиданно внимательным и проницательным для жены и уж тем более любовницы. Однако уже в следующий миг она снова опустила глаза, и Тристану лишь оставалось гадать, не почудилось ли ему.
Руку для формального поцелуя дама, разумеется, не протянула. Назвать свое имя тоже не решилась, только вопросительно взглянула на Красного Барона.
– Ну же, ответь нашему гостю! – добродушно кивнул тот.
Ровным, ничего не выражающим тоном дама послушно проговорила:
– Камилия.
– Все, с церемониями покончено? – нетерпеливо осведомился Красный Барон. – Тогда вернемся к делу. Я думаю, мы с тобой оба – здравомыслящие люди. Значит, сумеем договориться. Как считаешь?
Авионер не отказал себе в удовольствии откусить огромный кусок мяса, тщательно его прожевал, и только потом ответил:
– После всего, что между нами было, не представляю, как это возможно.
В глубине души Тристан понимал, что разумнее было бы выслушать врага, ведь, как ни крути, на кону стоит его собственная жизнь, но авионер не желал прислушиваться к доводам разума. Что бы там ни стояло на кону, будь он проклят, если станет расшаркиваться и лебезить перед убийцей своей сестры.
– А что, собственно, между нами было? – поднял брови Красный Барон. – Воздушные стычки, где ни ты не смог одолеть меня, ни я тебя? Это лишь показывает, что мы – достойные друг друга соперники…
– Да что ты! – процедил Тристан, тут же закипев. – А как насчет крови моей сестры? Это, по-твоему, тоже ерунда?
– Не понял, – нахмурился Красный Барон. – Чьей сестры?
– Моей сестры! Триссы! Это ты сбил ее авион!
– Когда? – еще сильнее нахмурился Красный Барон, и авионер пораженно уставился на него. Неужели тот и впрямь не знает, что Тристан и Трисса брат и сестра? Не знает, что все эти годы Тристан пытался за нее отомстить и именно потому так упорно преследовал военачальника Кондора?
– Несколько лет назад, во время стычки на границе, – неестественно сухим, безжизненным голосом ответил Тристан.
– Я сбил много авионов, – пожал плечами Красный Барон. – И я почти никогда не знаю, кто сидит за штурвалом… Сожалею насчет твоей сестры. Но, сам понимаешь, это война, и смерти неизбежны.
Тристан почувствовал опустошение. Значит, месть, которой он жил все это время, – его собственная выдумка? Красный Барон вовсе не пытался целенаправленно уничтожить ни его сестру, ни его самого, ни близких ему людей?
– Так ты поэтому столь упорно нарывался на схватки со мной? – сообразил Красный Барон. – Хотел отомстить за сестру?
Тристан стиснул зубы и не ответил. Месть, которой он жил последние годы, месть, которой он лишился после того, как Ника сбила зепеллин Красного Барона, месть, которую он снова обрел, только что потеряла изрядную часть своего смысла.
