В новостях на первом канале и НТВ показали, что «Зебра» действительно горела, но локально и гораздо менее страшно, чем изображала бестия. Дашка списала нестыковки на магические спецэффекты и посмеялась над собственной наивностью.
Мужчина вновь обретенной мечты вернулся через пять дней. Дашка полулежала на кожаном диване в гостиной и читала книжку. Увидев Олигарха, она подскочила и молча его обняла. Этот искренний даже для нее самой порыв острой болью отозвался у Олигарха в груди. В нем был какой-то подсознательный женский расчет. Неосознанная хитрость, которая говорила в пользу обвинения. Эта девочка больше его не любила, но не хотела терять. Она находилась здесь просто потому, что ей больше не к кому было прислониться. Походя путешествуя по чужим жизням, она держалась за него только потому, что он не позволял себе роскоши любить и, не будучи в ее власти, никогда ее не оставлял.
– Голодный?
Дашка молчала и не выпускала его из объятий.
– Голодный-голодный, – он осторожно ее отстранил. – Одевайся!
– Как любим мы, несентиментальные, быть сентиментальными, – Дашка смотрела на него игриво и дерзко. Она почти физически ощущала его капитуляцию и не могла скрыть торжества. Олигарх не хотел ее отпускать.
– Цитатами изъясняетесь?
– Угу! – Она круто развернулась и побежала наверх одеваться.
Олигарх присел на диван и поднял с пола упавшую книжку. «Гэм», Эрих Мария Ремарк.
Даша восемнадцатилетняя кто такой Ремарк не знала, и в ресторанах заказывать карпаччо из филе дорадо стеснялась. Она не ложилась в постель без любви и не понимала, как можно «конкуренточек» уважать и не трогать.
Они катались в его спортивном «Порше», июньский ветер играл в ее волосах, и вся любовь мира жила в ее взгляде… Потом была Франция, и ему впервые было страшно к девчонке прикоснуться, так доверчиво примостилась она с ним рядом. Элитный комплекс «Завидово», где, стреляя по тарелкам, она раз за разом мужественно вскидывала тяжелое ружье, стараясь ни в чем от него не отставать. Питер, и темные воды ночной Невы, где на берегу они распивали элитный портвейн, и, все еще любящий жизнь, он затаскивал ее на пустой крейсер «Аврора». Как жадно ловила она каждое сказанное им слово…
Дашка сегодняшняя была холеной и безразличной. Начитанная, объездившая всю Европу. Она с трудом сдерживала зевок при упоминании Австрии и легко обходилась без секса. Заполняла пустоту алкоголем и внимала рассказам Олигарха с каким-то научно-созидательным интересом. Чисто физической была ее хваленая верность и наигранной – ревность. Она презирала мужчин, но не умела без них обходиться.
Олигарх открыл стоящий на столике Дашкин ноутбук. На фотографию Григория наткнулся почти сразу. Молодой и подтянутый, на чьей-то яхте, он улыбался, и в этом мальчике с сияющими и ясными голубыми глазами, с трудом угадывался тот мрачный, задерганный субъект, которого они с Дашкой встретили в ресторане.
Мягкой, так не свойственной ей почти кошачьей походкой Даша подошла откуда-то сзади и, приобняв Олигарха за плечи, наклонилась к ноутбуку. Она улыбнулась доверчиво и грустно, и как когда-то заблестели ее глаза.
– Гришей любуемся, – с нарочитой веселостью отрапортовал Олигарх.
– Вижу, – Даша тоже Григорием залюбовалась.
– Может, тебя теперь Ассоль называть? – Олигарх пытался шутить, но при взгляде на Дашу-Ассоль ему хотелось рыдать. Давление предательски зашкаливало.
– Зови, – рассеянная краткость ответа говорила о том, что Дарья «Греем» еще не налюбовалась…
По иронии судьбы, когда-то с собой в «Завидово» Олигарх, еще не чуждый романтики, взял сильно пьющего автора тех самых бессмертных «упоительных вечеров», которые так обидно и мастерски переделала Дашка на бот-шоу. «И только небо в голубых глазах Григория…» – мысленно процитировал за Дашкой Олигарх и, повернувшись к ней, предложил:
– Дашич, ты родителей в Тамбове на недельку навестить не хочешь?
– Не хочу.
– А надо бы. Они соскучились, наверное.
– Наверное, – Даша все поняла.
– Собирайся. Я пока билет закажу. И обезьянку оставь, чтобы нам скучно не было.
На выходе из дома никогда никого не провожающий Олигарх приостановился и окинул Дашку долгим запоминающим взглядом.
– Папе привет.
– Какому?
– И нашему, и вашему.
– Передам. – Она минуту помолчала. – Я вернусь.
– Конечно. Нам тут с обезьянкой без тебя скучно будет.
Он знал, что Дашка не вернется. Так же когда-то уходила «конкуренточка» номер один, и с ней из его жизни уходила любовь.
Олигарх неловко Дашку обнял и вернулся в дом. Там вокруг него образовалась зияющая пустота. Та самая пустота, которая теперь будет сопровождать его всю оставшуюся жизнь.
«Ссылка»
В Тамбовской ссылке Дарья обежала парочку оставшихся и успевших повыходить замуж и обзавестись детишками подруг, навестила бабулю, полазила по мультибрендовому бутику, принадлежащему другу отца, и наконец, скучая, добралась до местной тамбовской вечеринки. Вообще-то, на вечеринку позвали Дарьиного отца, но Дашка так трогательно крутилась возле него весь день, что отказать «ссыльной» доне он не смог.
Муштермана-младшего она заметила сразу. Ресторан принадлежал его отцу.
– Привет! – Дашка взяла инициативу в свои руки. – Если бы я жила здесь, я бы за вас голосовала!
– Спасибо. Я польщен.
– Кстати, я – Дарья! – она протянула народному депутату руку.
Изя руку поцеловал и, задержав на Дашке долгий взгляд, уточнил:
– Даш, а я нигде тебя раньше видеть не мог?
– Маловероятно. Если, конечно, вы не поклонник дешевых ситкомов!
– Не поклонник, – сознался Изя, – но ради тебя обязательно посмотрю.
– Не стоит. Лучше посмотрите какой-нибудь стоящий фильм, когда я его украшу своим присутствием!
– С удовольствием! И все-таки я тебя где-то видел. – Муштермана окликнули, и он, извинившись, Дарью покинул.
Две тамбовские сплетницы, наделенные средствами, но обделенные вкусом, окружили Дашку плотным кольцом и с режущим слух провинциальным акцентом заверещали в унисон:
– А у Изи пентхаус в Москве есть, да?
– А он всегда такой напонтованный и неприветливый?
– И чё, где бы он был без папочки?
«Чё» стало последней каплей, переполнившей Дашкино терпение.
– Он бы был там, где есть, а вот вы, девочки, без ваших «кошельков на ножках», вместе с вашими пролетарскими кавалерами пасли бы верблюдов в турецких провинциях.
Дашка довольно жестко проехалась по так развитому у тамбовских содержанок секстуризму в Турцию.
– Чё? Какими кавалерами?
