Наконец Кай подошел к парку на набережной, в то место, которое веры всегда избегают даже просматривать и называют его неприличным и опасным. Вот куда он направлялся и куда его всегда влечет неведомая сила. Здесь анты отдыхают по полной, причем уже много поколений, а теперь они приходят сюда даже чаще и делают всё напоказ, демонстративно, как будто бросают вызов верам с их правильным мышлением и чуждым антам мировоззрением и поведением. Здесь не задумываются о последствиях и полностью отдаются чувствам. Кто-то употребляет алкоголь и, собравшись кружком, разговаривает, кто-то курит марихуану, гашиш, кто-то нюхает, кто-то колется, кто-то совокупляется, кто-то играет в виртуальные игры, кто-то дерется. В остальном а-ля приличном мире антов много едят, лежат на диване, много разговаривают и сплетничают, мало думают. Зомби, когда-то запрограммированные социумом на работу и выживание лозунгом, что труд сделал из обезьяны человека, забывшие, что труд еще и отнимает силы, энергию. Жить без сознания скучно и неинтересно. Ученые-веры пришли к выводу, что эмоциональные качели необходимы для создания произведений искусства, рождения гениальных идей, открытий. Но цена этих открытий и созидания очень велика. И ни один вер не соглашается жертвовать своей жизнью и здоровьем ради каких-то открытий. Мир веров зашел в тупик. Надо было искать одаренных антов. Кай был ближе к антам, так как был рожден женщиной. И в среде веров он был последним живорожденным. Кажется, что веры пришли в своем развитии к совершенству, и нет необходимости создавать что-то новое. Но сами веры понимали, что это тупик, поэтому они были заинтересованы в привлечении антов.
Ясно, что влекло Кая в парк. Его тянуло сюда непреодолимое желание. В поле его зрения попала девушка, и он как будто почувствовал облегчение. Она сидела на траве в расслабленной позе, с косяком в зубах. Кай подошел к ней. Она не сразу его увидела. Помутненным взглядом она окинула его мимолетно, а потом снова, более пристально, и улыбка стала расплываться по ее лицу по мере узнавания знакомого в Кае. Она поднялась с травы и мягким движением обняла его. У Кая по телу пробежали мурашки. Он не так давно открыл в себе это ощущение, раньше с ним такого не было. Оно возникало только здесь, на Земле, возле этой девушки. Вживую он видел ее второй раз, и до того однажды общались по сети, когда Кай перед вылетом изучал обстановку на планете, но было чувство, что они знакомы уже очень давно.
– Привет! – чмокнула она его в щеку, в очередной раз удивив Кая.
– Привет! Как ты поживаешь? – Кай изучал ее, наклоняя голову в бок то в одну, то в другую сторону.
– Может, прекратишь пялиться на меня, как на инопланетянку?
– Ладно. Я вижу время! – сообщил ей Кай.
– Интересно! Пришел сказать об этом? Ты говорил в прошлый раз, что видишь цвет, звук, а теперь и время? Зачем ты вообще мне докладываешь об этом? Это может быть опасно, а ты слишком откровенен и доверяешь мне.
– Да? Я разве рассказывал тебе? Я не помню, – он задумался. – Я сначала думал, что это последствия частых перемещений с когора на Землю. А теперь понял, что это не так. Я вот уже полгода земного времени живу на Земле и не посещаю космос. Это уже известная степень адаптации. Раньше я только во сне мог увидеть временную протяженность, а сейчас и в реальности.
– Что ж, поздравляю тебя. Кому-нибудь рассказал об этом? – девушка говорила безразлично, и это передавалось волнами, которые ощущал Кай. – А ты не помнишь, что рассказывал мне про свою способность видеть музыку и слышать цвет?
– Рассказывал? Мгмм… – Кай задумался. Он и так всегда находился в ощущении, что каждый день видит все в первый раз, и удивлялся этому. Это открылось в нем только на Земле. Видимо, повлияла смена обстановки. – Нет, не помню. Планирую зайти в научный центр. Обследоваться.
Девушка присела на лежащий ствол обрушившегося от старости дерева. Кай стоял напротив нее. Только сейчас он заметил у нее на лбу легкое свечение. Это были буквы, и он прочел: «Алиса».
– Алиса – это твое имя? – спросил он.
– Как догадался? – пошутила она, улыбаясь.
– У тебя на лбу написано.
– Это я включила светодиод. Иногда использую его, чтобы дать понять окружающим, кто я.
– У всех наших номер на руке.
– А ведь ты не совсем вер. Что-то в тебе особенное.
– Ты мне льстишь, я как все, такой же. Вырос в инкубаторе, и все такое, – отмахнулся Кай.
Он не хотел продолжать разговор о своей персоне и переключился на закат. Он был сегодня лилово-фиолетового цвета. Жирные облака медленно ползли, подталкиваемые ветром, и пели песню с такими странными словами:
Танцы вдвоем, странные танцы.
День переждем, не будем прощаться.
А ночью начнем странные танцы.
Танцуй под дождем, в переходах…
– О чем это они поют? – Кай опустил глаза на Алису, та ковыряла палочкой землю и что-то пыталась написать.
– Кто? Никто не поет. Я ничего не слышу.
– Облака поют.
– Облака не умеют петь, не смеши меня.
– Умеют. Значит, ты просто не слышишь.
– Да никто не слышит. Хочешь, я могу спросить у народа.
– Не-не-не, не надо. Жаль, что вы не слышите, мелодия очень красивая.
– Ладно, было приятно пообщаться, я пойду.
– Испугалась, что ли?
– Нет, просто мне пора, – Алиса поднялась с дерева, улыбнулась, немного смущаясь, и направилась к своим.
– Ладно, пока, мне тоже было приятно с тобой пообщаться.
Кай оглядел Алису напоследок. От нее шел аромат выпечки и еще что-то неуловимое, – он не мог понять, что это, – поэтому его всегда влекло в эту сторону. Химия какая-то. Невидимых энергетических потоков. Кай должен был их увидеть и тщательно всматривался в соединения пространства, где он находился. Даже после прощания с Алисой и ее ухода, оно осталось заряжено и двигалось. Саму Алису он видел как яркое пятно с блестящими и сверкающими огнями, красными, розовыми, оранжевыми, иногда бордовыми, фиолетовыми, зелеными, желтыми. Она отличалась от его соплеменников, которые были всегда в одном цвете и лишь в период эмоциональных всплесков светились ярко. Алиса вся была одна сплошная эмоция. Он был ей очень благодарен за то, что она вообще приближалась к нему, потому что другие анты представляли огромный клубок, очень-очень громко резонирующий и ярко и резко светящийся. Анты никогда не ходили поодиночке, как будто когда они в паре или в группе, страх становился меньше. Смешно. Просто они его подавляли, сублимировали в общение, порой пустое, ничего не значащее, чтобы не ощущать этот животный ужас. Сохранились пережитки прошлого и потребность выживания. Они не общались с верами, боялись, считая их жесткими неэмоциональными циниками. А веры просто осознавали свои эмоции и могли ними управлять, чему анты пока не научились. Да и в большинстве своем не стремились. И благодаря такому своему мировоззрению очень сильно отстали от веров в своем развитии. В отличие от антов, у веров только и было занятие, что осознавать свой страх, свое одиночество во вселенной и бессмысленность жизни. Осознать это и продолжить жить, постоянно развивая свой эмоциональный интеллект, вглядываясь внутрь себя и во Вселенную. В итоге они и научились видеть больше, чем человек прошлой эпохи. Веры-клоны уже давно могли видеть время, а Кай увидел его только недавно. Поэтому был внутренне очень рад этому и бережно охранял свое чувство и новый навык. Это было не совсем время в прежнем понимании, поэтому новому понятию дали название кватро – протяженность времени, открытое явление предполагало значительно больше, чем просто часы, минуты, годы, века, что невозможно увидеть на уровне антропного трехмерного восприятия мира, как человечество и воспринимало окружающую действительность. Именно Каю пришлось сложнее, чем другим верам, потому что он был рожден женщиной, и на него всегда влияла какая-то химия и генетика. Быть худшим среди лучших, вот через что ему пришлось пройти и проходить. Среди своих соплеменников он во всем сильно отставал, благо, они всегда помогали и направляли его в правильную сторону.
