Алиса подошла к озеру, присела на корточки у берега и потрогала его руками. И тут она увидела свое отражение. От неожиданности отпрянула. Даже упала на попу. Не то чтобы испугалась, и теперь она была страшной. Нет, вовсе нет. Она была привлекательной, обычной. Но это было, конечно же, не ее лицо. С момента пробуждения и своего интереса увидеть себя уже прошло какое-то время, и она успела забыть о своем желании. Столько всего нового окружало. И поэтому сейчас было неожиданным познакомиться со своей новой внешностью. Она снова осторожно заглянула в озеро, в свое отражение. Теперь уже стала рассматривать его с любопытством и трогать руками. Очень вызывающе смотрелись волосы рыжего цвета на фоне сиреневой кожи и ярко зеленые глаза. Федор тоже подошел и увидел себя в отражении. Он сдержал свои эмоции и отреагировал более сдержанно и спокойно, как будто ничего не произошло, так, обычный случай, все в порядке вещей. Его кожа тоже была сиреневого цвета, а волосы и глаза зеленые.
– Они что, специально меняют генетический код пигментации кожи, чтобы приблизить к своей? – проговорил он вслух.
– Ам, не знаю, – мяукнула Алиса.
– Мы, скорее всего, в Венограде, о котором говорили нам веры. Слова их оказались правдой, – продолжал рассуждать Федор.
Алиса покосилась на него опасливо и недоверчиво. С одной стороны, ее влекло к нему, с другой стороны, он вызывал у нее страх. Она промолчала. Звук сверху заставил их поднять головы. Прямо над ними пролетела птица очень большого размера, размахивая крыльями и курлыча. Она остановилась прямо над ними и зависла в воздухе на несколько минут, затем стремительно полетела дальше.
– Ну, что, поздравляю с новым запуском! – Адима протянула руку Каю.
Она поздоровалась и горячо поприветствовала всех присутствующих инженеров и ученых. Кай, улыбаясь и обнимаясь с другими верами, также раздавал поздравления.
– Мы долго шли к этому. Чуть было не разочаровались в антах и не опустили руки. Благодаря вере и упорству нашего дорогого Кая мы смогли найти выход и использовать ресурс для продолжения проекта и развития нашей цивилизации.
– Да, анты все же тяжелые экземпляры, – покачал головой один из ученых.
– Давайте не будем снобами. Все-таки они такие же, как и мы, просто мы и они развивались в разной социальной среде. А предки у нас одни и те же. И все одинаковое. Мы с вами живем с измененным нейро- и генетическим кодом, усовершенствовав его до максимально возможного уровня, – Кай всегда защищал антов с их патологической порочностью и зависимостью.
– Наверняка, это еще не совершенство. И мы сможем достичь большего.
– Жаль, конечно, что мы затянули со временем. Пришлось ждать долго, пока не соберем все возможные нейросканы антов. Но большинство настаивало на единовременном запуске. Может, так лучше. Теперь не узнать, – Адима кокетливо вздохнула и взяла со стола пирожное-кораблик из тыквы.
Веры устроили фуршет и общее празднование у себя в когорах. Конечно, скоро их коллективный разум пополнится новыми, свежими идеями. И они предвкушали чудо. Точно пахло новым, что очень возбуждало воображение и рождало все новые и новые фантазии.
– Наше кватро постоянно меняется. А перемены всегда к лучшему. И мы, Адима, абсолютно никуда не торопимся! – заметил один из старейших ученых, который был среди первых, кто поменял свое тело с сохранением своего нейрокода и погрузился в кватро. Он пользовался авторитетом и умел сформулировать философскую истину в двух словах.
– Веранты – наше будущее и наша надежда! Мы сохранили у них воспоминания о родителях и детях. А это очень ценно. Потому как мы все уже забыли как это – чувствовать тепло матери, стремление к слиянию и единению. Мы очень индивидуальны, и, в принципе, нам это не мешает развиваться. Мы не подвержены эмоциональным всплескам и стрессам, тому, что отравляет психику. Но из-за этого у нас снизился процент творчества. В нашей среде нет художников, писателей, музыкантов. Нам не хватает произведений искусств. А искусство творится всегда на грани эмоций, когда они зашкаливают, когда идет интоксикация чувствами. Именно тогда рождаются новые произведения.
– Лишь бы не было впадения в крайности и импульсивных поступков от эдакой эмоциональности.
– Ну, мы же постарались убрать из кода нейроны, которые отвечают за импульсивные поступки. Конечно, это еще сырые опыты, и наверняка в код еще придется вносить правки.
– Наши робоптицы, роболес, робонасекомые-дроны следят за их поведением и всё сканируют. Мы ведем наблюдение в интерактивном режиме. Они все проснулись сегодня, как мы и запрограммировали. Изучают свои тела, знакомятся друг с другом.
– Есть эмоциональные всплески?
– Пока незначительные. В основном радость и удивление, иногда страх. Если будет сильный всплеск, дроны мгновенно зафиксируют и отправят сигнал на станцию слежения. Мы сможем, в случае чего, остановить импульс у веранта. Они все у нас под контролем.
– А если они узнают, что они, как в клетке, и за ними наблюдают? Как это отразится на их поведении и эмоциях?
– Вот тогда и посмотрим. Будем решать по ходу и на месте возникающих проблем.
– Ох, мы и на Земле с антами были так же воодушевлены, а не получилось. Ошиблись. Не применили критическое мышление, – сожалел Кай.
– Тебе как будто их жаль? – Адима пила морковный сок через трубочку.
– Ну, не то чтобы жаль… Хотя, да, ты права. Мне их жаль немного. Хотел помочь и спасти. И вообще понять, почему меня так тянет к ним.
– Может, какие-то общие черты с твоей матерью? Ты был тогда под воздействием бессознательного, а материнский симбиоз очень мощная вещь. Правда, он со временем забывается и уходит в небытие.
– Да, видимо, так. Зато вот как получилось. Теперь может быть еще лучше.
– Надеюсь на это! Главное, чтобы этот остаточный симбиоз, вызывающий зависимое и, как следствие, девиантное поведение, не сохранился где-то еще, кроме нейро- и генокода. На каком-нибудь духовном уровне.
– Да ладно!
– Это я так, в порядке бреда.
В Венограде тем временем веранты просыпались и с удивлением изучали свои новые тела. Всего их было три тысячи. Они были одинакового цвета кожи – фиолетового, все высокого роста, с длинными конечностями. Это были признаки, которые отличали их от антов. Все остальное: цвет, длина, густота волос, цвет и глубина глаз, черты лица, – были созданы в клонах случайным подбором. Так веры создавали свои тела. Это не являлось существенным. Главным был нейрокод. Веранты вели себя очень спокойно и миролюбиво. Встречаясь друг с другом, они знакомились, обнимались, выражали большую радость, что им посчастливилось жить дальше со своим разумом и памятью.
– А ты кто?
– Я Петро из Восьмого переулка.
– Так я ж тебя знаю! Вот, точно, выражение глаз – твое! А я Марк с Центральной улицы.
– О, Марк! Надо же! Как ты изменился! Тебя и не узнать.
