– Федор, та женщина умерла, не выходя из кватро, – доложил Петро, которому рассказал Чинь.
– Мгм, ясно.
Федор даже не взглянул на Петро, продолжал смотреть вдаль, где заканчивается поле и начинается лес. Ему уже опостылела эта размеренная, спокойная жизнь без взлетов и падений. Его мозг, с уникальным нейрокодом, привыкший к качелям, искал возможность выйти из состояния спокойствия и умиротворения. И так все остальные. Все чаще стали происходить ссоры, доходящие до драки, и это заканчивалось тем, что птицы получали импульс о конфронтации и опасной ситуации, и запускался процесс самоликвидации. После нескольких таких ликвидаций антиверы утихали. Но проходило время, они забывали и снова начинали ссоры и конфликты. Численность антиверов падала, но не критично. Многие стали погружаться в кватро и возвращаться в свою прошлую жизнь, чтобы там и остаться.
– Как же их заставишь не ходить в кватро? Они погружаются самовольно, и никто не может им это запретить, – оправдывался один из управляющих.
– Устав от местной скуки, отсутствия кайфа и развлечений, они готовы на все, лишь бы не мучиться здесь, – отзывался Чинь. – Вот они и погружаются в кватро, все же смена реальности и уход от себя настоящего. Правда, я не уверен, что прошлое им помогает. Но будущее вряд ли дает какие-то радужные перспективы и надежды. Ничего хорошего и светлого. Впереди только кровь, а за ней черная дыра. Вот и обессилели антиверы, и находятся в отчаянии. Как жить с этим? Зная, что впереди ничего не ждет?
– А почему так все произойдет в будущем? По чьей вине?
– Да какая уже разница? В любом конфликте виноваты две стороны. Одни провоцируют, другие ведутся на провокацию.
Федор осознавал, что в нем, в его действиях причина душевного состояния антиверов, и теперь как будто нет выхода, но признать свою вину, да еще перед окружающими, он не мог. Это бы пошатнуло его авторитет, который он наконец-то получил.
– Я схожу в кватро, посмотрю, что можно исправить, – однажды сказал он Петро.
Петро испуганно посмотрел на него. Он до сих пор помнил ту черную дыру, которую Федор не увидел или на которую просто не обратил внимания.
– Как знаешь. Возвращайся.
– Если я не вернусь, будь за главного.
В ответ Петро лишь пожал плечами и отвернулся.
– Да ну, зачем мне это? Я и не могу быть главным, и мне этоне надо, – пробормотал он себе под нос, но громко возразить побоялся.
Федор сделал три глубоких вдоха, наклонив голову, и погрузился в кватро. Антиверы только этого и ждали. И все как один тоже погрузились. Петро бессмысленно было уговаривать их остаться и подождать Федора. Все и так были умными и знали что делать, без него и Федора. Просто немного побаивались последнего. А когда он сам погрузился, их уже ничто не могло остановить. И все, один за другим, как домино, делали три вдоха, закатывали глаза и замирали, переместившись в кватро. Их уже не пугало, что они могут оттуда не вернуться. Даже привлекала возможность остаться там, со своей семьей, а не влачить здесь скучное, безрадостное существование без забот и хлопот и, самое главное, стресса. Там хоть, в прошлом, они могли себя любить и ненавидеть, а здесь не за что себя ни любить, ни ненавидеть. Как себя реализовать, они не знали и постоянно ощущали зловещую пустоту внутри. Обучение не изменило их мировоззрения, лишь на короткий период и на чуть-чуть. Привычка страдать сидела глубоко в бессознательном, еще в детстве заложенная родителями, которые оскорбляли, унижали, осуждали, критиковали и не любили своих детей. У них сформировался хронический эмоциональный садомазохизм, да еще и закрепленный генетически, потому что передавался из поколения в поколение.
Петро, глядя, как все ушли в кватро, тоже погрузился, забив на пожелания Федора. А что он, хуже других, что ли? Надоело быть в сознательном состоянии. Это уже невыносимо.
Скачки давно прекратились, и сейчас был штиль. Полосы текли ровно, и лишь впереди были заметны пересечения. Федор направился вперед по полосе, к пересечениям. Ему было важно и интересно узнать, что впереди. Когда он чуть отошел, то почувствовал волны и колебания. Он обернулся и по движению и колыханию множества полос в его окружении понял, что антиверы, вопреки его указаниям, тоже погрузились в кватро.
– Вот безмозглые твари, – подумал он, – Хотя, что безмозглые, его же нейрокод загружен в их мозг. Неужели и я такой же?
Признать себя дураком он, естественно, не мог и оправдал себя тем, что его нейрокод не во всем может воздействовать на поступки антиверов. Существует еще генетический код и опыт прошлых поколений.
Он продолжил идти дальше. Вот его полоса пересеклась с вером. Он понял это сразу по его сиреневому цвету кожи. Федор присмотрелся и узнал в вере учителя на Земле. Кажется, его звали Кай, как припомнил Федор. Да, точно, Кай.
– Ты внес диссонанс, – говорил тот ему. – Зачем ты внедрилсвой нейроскан в других? Зачем поместил в дальний уголок памяти? Какую цель ты преследовал?
Федор не мог понять, где это они находятся. Похоже на Веноград. Да, только другая местность. Они переместились в другую часть когора. Но появление вера в этой местности было очень странным, и сам вер выглядел странно, он мерцал, как будто бы не находился в этом пространстве, а посылал Федору импульсы в мозг.
– Зачем-зачем? А что вам управлять нами? А зачем вы вмешались в нашу жизнь? Кто вас просил? – напустился Федор на вера.
Но Кай не отвечал, казалось, он не слышит Федора. Тот, понаблюдав какое-то время, понял, что вер виртуальный, пошел к своей цели. Он вступил на пересечение множества полос в своем лагере. Произошел конфликт, вызванный тем, что антиверы взбунтовались и хотели вернуть свою прошлую жизнь. Федор объяснял им невозможность этого. Но антиверы кричали и не слышали его. Он прошел сквозь пересечения. В этом месте осталось лежать много бездыханных, и отсюда и начинается кровь на все обозримое пространство и на всю протяженность. Полосы обрывались, и Федор старался не сойти со своей полосы и не провалиться в зеленую кровь. Он так уже чуть не провалился, чудом успел ухватиться за свою же ногу и подняться. Теперь он видел, как бежит куда-то в страхе. Он пропустил, что произошло до этого, а возвращаться не хотелось. Он и так с трудом преодолел кровавый участок и обрывистые полосы, которые пересекались и почти сливались с его полосой. Федор решил преступить границы кватро и выйти в будущем, чтобы помочь себе. Он сделал три глубоких выдоха и оказался в поле Венограда. Кругом одна искусственная трава и лишь вдалеке деревья. Навстречу ему бежал он сам. Когда он сам к себе приблизился, притормозил и остановился, глядя самому себе в лицо. Некоторое время он молчал и соображал.
– Ты – это я? – спросил Федор из будущего.
– Да. Что тут у вас происходит?
– Антиверы взбунтовались. Они погрузились в прошлое, и им там понравилось. Вернувшись, они стали настаивать, чтобы остаться там навсегда. Они хотят свою прежнюю жизнь, и все. Я, так-то, не против. Я и сам бы вернулся в прошлое, просто меня там никто не ждет. Так антиверы разделились на тех, кто хочет вернуть прошлое, и тех, кому и здесь хорошо. Начались споры и конфликты. Причем обе стороны во всем обвиняют меня и требуют, чтобы я убрал свой нейрокод из их мозга. Но я не могу снова обработать тысячу антов. А они не понимают. Вот они и решили меня убить. Мне грозит опасность. Что делать, не знаю.
