Книга Это не моя жизнь, страница 13. Автор книги Алексей Мальцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Это не моя жизнь»

Cтраница 13

– Ты больше не выкуришь ни одной сигареты, не возьмёшь в рот ни глотка спиртного. Только свежие фрукты и овощи, только прогулки на свежем воздухе… – гудел голос, показавшийся Кристине знакомым. – Ты должна родить этого ребёнка, ни в коем случае от него не избавляйся!

– Вали отсюдова, извращенец грёбаный! Гамадрил потный! Кто тебя ваащще сюды пропустил?! – кричала проститутка. Но собеседник, голос которого вводил Кристину в ступор, словно не слышал возражений представительницы древнейшей профессии:

– Забудь про аборт, это грех, это самое настоящее убийство. Никогда себе не простишь, дура! У тебя родится замечательный малыш, вот увидишь, вспомнишь потом мои слова…

Будучи не в состоянии больше играть роль пассивного слушателя, Кристина рванула дверь и вбежала в палату. То, что увидела, лишило её опоры и занавесило взгляд мутной пеленой.

Подобно загнанному зверьку, в углу кровати сидела «клюква», по цвету лица не отличаясь от болотной ягоды. Практически вплотную к ней по-турецки восседал… Венечка и, отчаянно жестикулируя, читал проповеди. Кристина тотчас разглядела крупные капли пота у него на лбу, её всю словно обдало ледяным душем: медлить нельзя, у Вениамина – гипогликемия.

– Слушай, как тебя там, – рявкнула проститутка, увидев в проёме дверей Кристину. – Позови медсестру, чтоб отогнала оленевода этого отседа. Замонал, блин!

Скользнув взглядом по Кристине, Венечка сморщился:

– Кажется, мы с вами виделись где-то… Хотя я не помню, извините… Вместо того чтобы звать медсестру, лучше помогите мне убедить… Милану… Юникову в том, что аборт – это грех, это недопустимо.

Пока «клюква» ошарашено разводила руками и возмущалась «Откуда ты… знаешь мои имя и… фамилию?», Кристина выскочила из палаты, отыскала сестринский пост и объяснила всё веснушчатой медсестре. Та кинулась исправлять ситуацию, а Кристина подошла к окну, достала визитку «доктора Печкина» и набрала номер.

Трубку сняли сразу же. Дребезжащий голос нельзя было спутать с другим.

– Эрвин Эммануилович? Добрый день, это Кристина, я по поводу сбежавшего больного… Да, того самого. Передумала, стало быть… Я нашла его, записывайте адрес.

Шанс, в принципе, есть…

Надо признать, он столкнулся с явлением, которое не укладывалось в то, чему учили в школе и вузе. Одно дело – «завести» остановившееся сердце и фактически воскресить больного, который стопроцентно был бы покойником, если бы не ты, и совсем другое – позвонить в прошлое. Не в Амстердам, даже не на Марс или Юпитер, что, несмотря на очевидную фантастичность, выглядело бы более понятным, нежели то, что сотворил на его глазах этот… диабетик. Этот… Пришелец чёрт знает откуда.

Было около трёх ночи, когда Изместьев, весь продрогший, вернулся к себе в квартиру, и, стараясь никого не разбудить, тихо пробрался в спальню, быстро разделся и лёг. Сна – как не бывало.

Он вдруг отчётливо вспомнил звонок, которому неделю назад не придал никакого значения, а сейчас был «на все сто» уверен, что звонивший говорил именно голосом Вениамина – Карла Клойтцера. И текст был примерно таким, какой он услышал полчаса назад, будучи за столом в кафешке.

Что это значит? И почему он, не самый плохой доктор в этом городе, так цинично и непрофессионально вёл себя с Вениамином?! Что за покровительственно-снисходительный тон: «Хорошо, я постараюсь помочь, по симптомам диабета мы пробежимся в ближайшее время, только не сейчас. В больницу, дорогой, только в больницу, в ту самую, откуда сбежал».

Какие могут быть дела, когда он столкнулся с таким потрясающим феноменом! Надо было выпытать подробности, нельзя было отпускать его. Можно подумать, подобные чудеса на глазах Изместьева происходят ежедневно.

Зачем-то Пришельцу понадобилось в гинекологию заглянуть. Аркадий его там и оставил. Бросил, по-простому го воря.

С житейских позиций объяснить произошедшее никак нельзя. Если один кадр – метаморфозу в салоне «скорой» – можно было ещё как-то стереть из памяти и сделать вид, что ничего не произошло, обычная галлюцинация, пусть и массовая, то проигнорировать звонок в прошлое Изместьев при всём желании не мог. Он сидел в мозгу вживлённым имплантатом и ежеминутно напоминал о своей чужеродности.

Аркадий повернулся на правый бок и чуть не вскрикнул: Ольги рядом на кровати не было. Быстро вскочив, зажёг свет и увидел возле окна на тумбочке записку.

«Не думай, что только тебе дозволено совершать театральные жесты. Я тоже могу уйти… Пусть не так эффектно, но не менее серьёзно. Твоя жена».

Пройдя в комнату Савелия, и там обнаружил пустоту. Итак, домашние последовали его примеру. Что ж, проглотим…

На сына это было похоже: чего греха таить, супруги Изместьевы частенько «куковали» ночь напролёт в полной неизвестности: где Савелий, живой ли, здоровый ли…

Но Ольга… Куда могла пойти она? И что значит – «не менее серьёзно»? Они что, больше не семья? А чему, собственно, удивляется? В принципе, они давно – скорее видимость семьи, нежели что-то настоящее. Возвращаясь после работы домой, Аркадий частенько ловил себя на том, что не испытывает особой радости, какого-то душевного подъёма. Сплошные недомолвки с женой, каждодневный сыновний сарказм с издёвками вперемешку. Случайные люди под одной крышей, короче.

Мышцы спины словно свело судорогой. Он и не знал, что пустота пустоте рознь. Тысячу раз оказывался раньше дома один, но никогда не было так пакостно на душе. Ему впервые стало жутковато в собственной квартире. Одиночество не радовало, а скорее – раздражало.

Аркадий вдруг ощутил укол самолюбия: он первым вернулся к остывающему очагу. Ненадолго же его хватило! Тряпка! Надо было проявить характер, потерпеть, заявиться утром, после того как у Ольги начнётся рабочий день.

Одним из немногочисленных плюсов его профессии был сменный график работы. Хоть суббота на дворе, хоть вторник – всё едино. Общепринятых выходных для «скорой» не существовало. «Поплохеть» соотечественнику могло хоть в будни, хоть в праздники. В последние даже чаще.

Изместьев испытывал почти животное удовлетворение, когда все утром собирались на работу, а он, сытно позавтракав, укладывался спать после ночного дежурства. И если ему не хотелось видеть домашних, что в последнее время случалось достаточно часто, можно было задержаться где-нибудь на полчасика и спокойно заявиться в пустую квартиру.

Что ж он теперь-то не подождал?! А что бы от этого изменилось? Ну, нарисовался бы в девять, обнаружил бы то же самое… Стоп! Он не мог знать, что квартира пустая, это первое. Второе – Ольга может подойти с минуты на минуту и обнаружить его. И его уход будет выглядеть дешёвым трюком, капризом, не более. И самолюбие будет не где-то, а в известном месте… Нет уж, уходить, так уходить… Навсегда, или почти… навсегда.

Встречаться с женой не хотелось.

Это всё Пришелец виноват. Своим звонком замутил мозги так, что подумать о чём-то другом стало нереально. И не только звонком. Что-то говорил про необязательность жестов и поступков в «Беглой лошади». Взбаламутил конкретно, вот и вернулся домой раньше времени. А не следовало!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация