Мать не успевала. Она перепрыгивала через лужи, с трудом удерживая равновесие.
– Кристиночка! Куда же ты? Что ты делаешь? Кристиночка!
Жёлтая «девятка» рванула с места, унося её дочь.
Изабелла Юрьевна осталась стоять в исчезающем облачке выхлопных газов. Она громко всхлипывала, будучи не в состоянии унять страх, боль и одышку.
– Может, организуем погоню?
Из-за собственных всхлипов и шума дождя она не сразу различила прозвучавшее предложение. Когда повернула голову, тотчас отскочила в сторону; возле неё стояла иномарка, из глубины салона улыбался водитель, её ровесник.
– У меня, кажется, нет денег…
– А я, кажется, про них ничего не сказал…
Когда мокрый асфальт, блестевший в свете ночных фонарей, помчался навстречу, и дождевые капли начали разбиваться о лобовое стекло машины, когда знакомые с детства кварталы замелькали за окнами подобно кадрам старой кинохроники, Изабелле Юрьевне почему-то вспомнились французские фильмы шестидесятых годов.
На последние сеансы в кинотеатр «Художественный» её, студентку-первокурсницу, возил на солидной тогда «Волге» будущий отец Кристины, тот самый «сорви-голова», кстати… Боже, как ей не хотелось выходить из машины возле своего дома!
Однако предаваться «дождливой» романтике времени не было. «Девятку» с шашечками они настигли в считанные минуты. Таксомотор притормозил возле типовой многоэтажки.
Изабелла Юрьевна вдруг поймала себя на том, что боится покидать салон иномарки. А вдруг вместо Кристины она увидит какого-нибудь монстра, который вселился в её дочь? Плечи свело судорогой, между лопаток врассыпную ринулись мурашки…
Кристина расплатилась с водителем, выскочила из такси и, не обращая никакого внимания на иномарку, в которой застыла в непонятном ступоре её мать, почти бегом направилась к многоэтажке.
– Ну, что же вы? Девочка сейчас скроется в подъезде, и тогда всё.
Голос водителя вывел Изабеллу Юрьевну из прострации.
Она кинулась вслед за дочерью. Однако Кристина шла так быстро, что у матери не было ни одного шанса догнать её. Лишь домофон позволил Изабелле Юрьевне настигнуть «беглянку».
Впрочем, нажимать на кнопки домофона Кристина неожиданно раздумала. Взглянув на часы, быстро отошла от дома на несколько шагов и подняла голову. Подставив дождевым каплям серьёзное лицо, девушка высматривала что-то на верхних этажах. Подбежавшую мать будто не замечала.
И вдруг!
– Как вы считаете, окна подъезда выходят на эту сторону? – Кристина взглянула на Изабеллу Юрьевну.
– Откуда я знаю, доченька? – пожала плечами мать и, будучи не в силах сдерживать слёзы, разрыдалась. – Какое это имеет значение? С какой стати ты говоришь мне «вы»?
– Конечно, на эту, – не обратив внимания на слова матери, констатировала Кристина. – Но ведь уже пора! Почему же он медлит? Или сегодня никто не собирается сводить счёты с жизнью? Тогда все мои старания, две последние эрмикции – всё к чертям собачьим! Начинать с нуля, получается? Но у нас на это уже нет времени! Это у вас здесь тишь да гладь…
Такой нервной Изабелла Юрьевна свою дочь ещё не видела. Кристина принялась расхаживать по асфальту, заламывать руки и ругаться почти по-сапожному:
– Тишь да гладь очень ненадолго!.. Вы же понимаете?.. Отсидеться у Христа за пазухой не получится!.. Накроет всех!.. Вы понимаете?.. Мало никому не покажется!..
– Кристина, девочка! – заголосила Изабелла Юрьевна, хватая дочь за плечи. – Очнись, что ты несёшь?! Кому мало не покажется? Что случилось?!
В этот момент со стороны проезжей части раздался душераздирающий женский вопль. Кристина мгновенно вырвалась из рук матери и рванулась в сторону крика. В следующее мгновение они обе – и мать и дочь – увидели, как с верхнего этажа соседнего дома, словно в замедленном кино, падает вниз мужчина в трико и футболке.
Сердце Изабеллы Юрьевны в этот миг будто остановилось, всё остальное она видела как сквозь сон, искренне удивляясь, как ещё стоит на ногах.
Не успел самоубийца долететь до земли, как в небе вспыхнули два зелёно-огненных шара. Зелёные лучи скрестились в точке падения мужчины.
– Йес! – закричала Кристина совершенно чужим – мужским – голосом и громко захлопала в ладоши. – Сработало! Ура! Значит, всё по плану! Просто я ошибся с домом. Ну, забыл, подумаешь! Четверть века прошло всё-таки! Мы спасём планету! Теперь уже точно! Слышите, гражданочка? Это не так сложно, мы в трёх шагах от развязки. Шансы появились! Я нашёл главный узел! За этот узел мы вытянем всю петлю, слышите? И заштопаем прореху!
– Какую ещё прореху? – прошептала Изабелла Юрьевна, почти теряя сознание.
– Это образно, неужели не понятно?! Я имею в виду прореху во времени, и всё состыкуется… – голос дочери звучал в мозгу Изабеллы Юрьевны как набатный колокол. – Всё, вплоть до мелочей! У каждого следствия появится причина… Сошьём из лоскутков! Дело техники. Осталось материализовать доктора в восьмидесятых. А здесь, в месте падения можно и батут натянуть. Я даже вспомнил, кто этим займётся. Его последняя пассия. Люси…
– Какая ещё Люси? Какая?
– Что вы заладили: какая ещё, какая?! Это моя кухня, не обращайте внимания! – возбуждённо «стрекотала» Кристина. Потом вдруг, замолчав, указала пальцем на место падения несчастного. – Вот и пульсация появилась, двойные контуры. Всё, как запланировали. Здесь у него вход, здесь будет и выход! Сейчас время пойдёт как бы по запасному пути. Траектория падения Изместьева – как перекрёсток. Разные направления… Прыгнешь направо – угодишь в средневековье, налево – в эпоху Возрождения. Пусть доктор попрыгает всласть! Петельку мы вытянем и зашьём! Вы, гражданочка, прыжки на батуте видели? В настоящем времени он угодит на батут. Без вариантов, представляете? Это я вам обещаю! Пока мы не вернём Изместьева, всё будет как бы реальностью. Но как только вернём, отсчёт пойдёт с момента его толчка от карниза!
– Бред какой-то! – кое-как держась на ногах, Изабелла Юрьевна начала креститься. – Разве такое бывает?
– Всё, что произойдёт в эти дни, будет стёрто из людской памяти! Кто умрёт, тот окажется жив. Пока жив, разумеется. Это временной тупик, понимаете? Можно безбожно грешить, совершать сумасбродные поступки, опускаться морально, за это никто не осудит, никто не вспомнит и не узнает! Дать в морду или даже пристрелить начальника, расчленить его труп на несколько частей – всё можно, понимаете? Рисковать жизнью, простужаться, целовать совершенно незнакомых девушек, задирать юбки, говорить глупости всякие! Про них забудут. Бесследно! Мы это сотрём! Я даже призываю вас сделать этот… глоток греха и сумасшествия! Запомните этот миг! – разведя руки в стороны, словно она оказалась в сказке, Кристина начала кружиться на месте. – С этого мгновения через какое-то время вы начнёте жить заново. А то, что случится в ближайшее время, забудете!
– Девочка моя, опомнись! – Изабелла Юрьевна попыталась образумить Кристину. – Ничего такого не может быть! Это бред! Тебе что-то приснилось, и ты перенесла сон в реальность!
