Итак, впервые за последние недели призрак обрёл ма-те-ри-аль-ность! Пусть на долю секунды, но всё же.
Он врезался в столб!
От пришедшей в голову за миг до этого мысли так «обалдел», что ВДРУГ обрёл плоть! Пролетел сквозь «Рафик» скорой помощи и – бац! От столба кувыркнулся под колёса автобуса, но к тому времени плоти уже не было, и призраку ничего не угрожало.
А мысль была проста, как горошинка салата, упавшая на паркет с вилки юного Аркадия, и убийственна, как тромб, застрявший в одной из ветвей мозговой артерии старика, над которым склонились врачи в «Рафике».
«Скорая» мчалась под вой сирены по сияющими огнями новогоднему Компросу. Именно суета коллег вокруг умирающего соотечественника и навеяла мысль, которая ставила окончательную жирную точку в череде непонятностей последнего времени.
Теперь НИЧЕГО не сможет помешать Жанет привести коварный план в исполнение! Никакой больницы не будет. К шестому января травмированный палец Аркадия заживёт, и парень с радостью отправится на Котлованы. Не будет мединститута, Ольги, Савелия… Тем более, не будет прыжка с шестнадцатого этажа, тяжёлых родов Акулины Доскиной… Не будет маленькой крошки на руках, пьяницы Федунка, – не будет ничего, поскольку юного Аркадия столкнут в пропасть ублюдки, подкупленные коварной Жанет!
Всё, доктор. Теперь уже точно – всё! Глобальный облом.
Достучаться до себя…
Морозным утром шестого января Аркаша Изместьев со спортивной сумкой через плечо и зачехлёнными лыжами сиротливо перетаптывался на трамвайной остановке неподалёку от своего дома. Парень и представить себе не мог, какие козни строит ему любимая девушка.
Призрак всматривался в раскрасневшееся от долгого ожидания и январского ветра юное лицо и буквально сгорал от собственного бессилия. Неужели ничего невозможно сделать?!
Спустя полчаса ни о чём не подозревающий десятиклассник, пристроив лыжи возле сиденья, ехал в трамвае навстречу собственной смерти. Кроме ожидания чего-то нового, романтичного, прочесть в глазах парня призрак ничего не мог.
Да, он пытался предупредить Аркадия, но у него ничего не получилось! Попытки достучаться «до самого себя» успеха не принесли.
Вывести что-либо на бумаге авторучкой, если и удавалось поначалу удержать её в руке, не получалось, это было запредельным волшебством.
Персональных компьютеров, а вместе с ними и лёгких клавиатур ещё не предвиделось как минимум десятилетие. А стучать по клавишам пишущей машинки подобно дятлу, больному эпилепсией, тем более был не в состоянии.
Правда, ему кое-как удалось вывести на запотевшем стекле в комнате Аркадия «Тебя хотят убить», но получилось настолько бледно, что парень не обратил на писанину никакого внимания…
Выпускники договорились встретиться на железнодорожном вокзале. Билеты были куплены заранее, электричка подошла без опоздания.
Эта размеренность во времени, эта невозмутимая очерёдность наступления каждого следующего этапа «путешествия» бесила призрака покруче всех вместе взятых фиаско, постигавших его когда-либо в жизни!
Метроном колёс электрички оглушал, мешал сосредоточиться.
Последнее время вместо того, чтобы наслаждаться и вновь переживать впечатления юности, Изместьев должен был изо дня в день, словно член сборной страны накануне олимпиады, закусив удила «крутить объёмы», поскольку на кон поставлена была собственная жизнь, свобода, его будущее.
Окружающие предметы не хотели слушаться. Для их перемещения в пространстве требовалась нечеловеческая концентрация сил, молниеносный всплеск эмоций. Но собственное падение с горы, рассуждал призрак, разве это не всплеск эмоций? Неужто не «подключится» в этот момент нечто «экстраординарное» и не поможет?
Поможет, обязательно поможет. Тем более, он знает убийц в лицо, а они его – нет. Более того, они его не увидят! И в этом – его колоссальное преимущество!
Правда, события новогодней ночи здорово озадачили. Приходилось быть готовым к любым сюрпризам. Возможно, у него появятся помощники. Не могут все быть «против». Должен быть кто-то и «за». По закону теории вероятности, по самому что ни на есть житейскому закону!
Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки! Чтобы силой воли можно было останавливать поезда и автомобили, передвигать вещи. Чтобы у всех глаза из орбит вылезали от удивления! И тогда, может быть, у него появится шанс вернуться в своё тело. Крохотный, мизерный, но появится.
Он уже добился того, что снег для него стал холодным, ветки елей в лесу – колючими. Он научился колебать занавески без дуновения ветра, его стали замечать не только кошки, но и собаки, лошади…
В распоряжении было меньше недели. Чтобы спасти самого себя, чтобы вмешаться в смоделированный кем-то ход событий и… обломать кому-то кайф. Кому?.. Неужто Жанет? Ну зачем однокласснице нужна его смерть? А она заплатила убийцам. Можно ли такое представить?!
Или это не она? Кто-то вселился в девушку и собирается убрать Изместьева. Её руками. Причём начисто стереть. Убийцам даже не нужно его тело – просто столкнут с обрыва, и всё!..
Чем больше призрак размышлял над всем, тем более непонятным становилось поведение главных героев, в том числе и себя самого! Он совершенно не узнавал Изместьева-1984!
Даже если предположить невозможное – а именно, что из-за клинической смерти в новогоднюю ночь он напрочь (на всю жизнь!) забыл кражу денег накануне тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, то почему сейчас, спустя столько времени после кражи, Изместьев ни разу не поинтересовался судьбой переданных Жанет денег?!
Понятно, что они договорились заранее, но хотя бы спросить-то можно! Как чувствуют себя унесённые из квартиры пенсионера Халязина весьма немалые средства?! Из-за которых, между прочим, его, Аркашку, хотят убить. Откуда такая безответственность?
Если повезёт, если что-то выгорит, то больше – никаких экспериментов, никаких опытов! Всё, достаточно приключений на его долю!
Он попросит прощения у Ольги, извинится перед Савелием. Он страшно виноват перед ними, особенно перед сыном. Он фактически лишил его шансов на жизнь. За это и платит сейчас по высшему счёту.
* * *
Заснеженные домики турбазы выглядели сказочно, девчонки верещали от удовольствия, предвкушая будущее захватывающее действо.
Горячий кофе с коньяком и бутербродами – что может быть приятней на январской лыжне? Особенно когда ты молод, полон сил, а впереди у тебя добрая половина каникул. Они были правы, эти дурачившиеся выпускники…
Нельзя сказать, что Изместьев был заядлым лыжником. В школьные годы его любимыми видами спорта были шахматы и лёгкая атлетика. Это – исторический факт, данность, которую никак нельзя подтасовать или извратить. Но когда Жанет, уже за Котлованами, призывно крикнула «Кто со мной на покорение новой трассы?», Аркаша оказался единственным, кто поднял руку.
