– Эта толстая?! Ракетница?! Не может быть!
– Удивительно, но факт! Иначе как бы мы узнали про тот случай, зачем бы так спешили в таджикские горы?.. После этого всё было делом техники. Я петлю имею в виду. И вы никуда бы уже не делись, технология отработана. Бластеры не выпустили бы. Подготовить надувную подушку внизу и состыковать временные параметры – не сложно. Секунда в секунду. Путешествия в прошлое просто не было! И всё тут!
– Здорово! – растроганно заметил Фаревский-Изместьев. – Спасибо вам!
– Я знаю, вы влюблены в Жанну, – улыбнулся пришелец в облике Павла и похлопал «коллегу» по предплечью. – И вы хотите начать новую жизнь. Я решил подарить вам такую возможность. Сейчас вы молоды, у вас красавицы жена и тёща. А с косметологией, своей юношеской мечтой, думаю, вы справитесь. Трёхкомнатная квартира в Москве – неплохой карт-бланш, по-моему. Завтра в десять, в Культурно-Деловом Центре начинается конференция, на которую вы, собственно, и приехали из Москвы. Вперёд и с песней! Текст доклада у вас на флэшке. Мы увидимся ещё не раз и не два.
– А где настоящий Фаревский? – задал доктор «неудобный» вопрос. – Его нет среди троих уцелевших. И откуда взялись вы? Вас не было у гаражей в три ночи.
– Среди живых Фаревского нет, поскольку он должен был разбиться в том самом самолёте, – пришелец вновь взял молодого косметолога за руку. – Вот эта самая кисть, оторванная по локтевой сустав, кровавая и обугленная, висела на ветках. Это я видел лично. Так что, здесь моя совесть абсолютно чиста. Фактически я вывел из-под удара его тело. Чтобы отдать вам. Чтобы не делать несчастными его жену и тёщу. Просто воспользовался ситуацией. А сам добровольно полетел на этом самолёте, поскольку знал время катастрофы и то, что эрмикт-бластеры запрограммированы с точностью до секунды. Рисковал страшно. Вы могли опоздать или москвич мог не найти этой точки, и тогда – полный аллес! Мне нужно было тело Ворзонина для дальнейшего продолжения миссии.
– Той самой? – встрепенулся молодой косметолог. – С проституткой? Вернее, её гениальным неродившимся ребёнком?
– Вы не поверите, но эта путана скоро снова будет беременна! И от того же самого человека. Я договорился, и на этот раз проколов быть не должно. Правда, вероятность рождения того, кого мы хотим, чуть поменьше, но я постараюсь довести её до девяносто девяти процентов. Каково нам стоило её уговорить, вы бы знали!
– А зачем вам тело Ворзонина?
– Он, сам того не ведая, навёл нас на мысль о виртуальной трансмикции. Сейчас, контролируя данную сферу, мы действительно можем творить чудеса. Если в прошлое попадает эрмикт, запрограммированный нейролингвистическим методом, он начинает его менять в соответствии с заложенной программой. Никакого личного участия от него не требуется. Он даже может не знать о своей сверхзадаче. У нас с вами всё вышло случайно. С помощью обычных электрошокеров мы вернули ваши с Аленевской психологические параметры «на круги своя». Проще говоря, перезагрузили ваши мозги. Кстати, роль перезагрузки сыграла и авиакатастрофа. Когда коллапс был предотвращён, я доложил свои соображения на эрмикт-конвенкции, и наши учёные ухватились за эту мысль. Надеюсь, общими усилиями произведём на свет гения с альфа-мозгом!
– А кто вселился в моё тело? – продолжал удовлетворять любопытство «косметолог». – Я его видел вчера. Вернее, себя самого…
Четверо уцелевших
Клойтцер какое-то время смотрел на собеседника психотерапевтическим взглядом:
– Вы скоро увидите его. Думаю, сам догадаетесь. Обещайте, что не будете чинить ему никаких препятствий. Ведь вы не любите свою жену, а он в ней души не чает. Они будут счастливы, вот увидите!
– Вчера к нам прибился ещё какой-то здоровяк. Ну, там, на путях…
В этот момент что-то неуловимо изменилось в лице Ворзонина-Клойтцера, словно ему предстояло озвучить диагноз неизлечимому больному.
– И этого здоровяка вы сейчас увидите… Кстати, вот и они. Призывайте на помощь всё хладнокровие! – с этими словами психотерапевт вышел из-за стола, приветствуя подошедших мужчин.
Фаревский встать не смог, так как один из подошедших был он сам… в прошлом.
Второй был верзила-матерщинник Беня, появившийся в ночь авиакатастрофы на железнодорожных путях.
– И что это за люди? – прошептал «москвич».
Как ни странно, его услышали все, в том числе и подошедшие.
Ответил – Клойтцер:
– Уцелевшие в катастрофе, я бы так их назвал. В вашем облике – Павел Ворзонин, я вам только что говорил. А тот, кого вы не знаете… Это Савелий, ваш сын. Сложно будет только первое время. Но вам не привыкать быстро адаптироваться.
Надо признать, тело Изместьева не очень жаловало вниманием своего бывшего хозяина. Оно готово было мёртвой хваткой вцепиться в Клойтцера. Его глаза так и сверлили пришельца.
– Не надо меня гипнотизировать, Павел! – со спокойной улыбкой на лице произнёс тот. – Ваше новое тело не обладает этим даром. Он вместе с оболочкой перешёл ко мне. Скорее я вас загипнотизирую!
– Зато моё обладает нокаутирующим ударом и может украсить мою бывшую лысину смачной гематомой. Не пожалею кулаков, обещаю! – выдал бывший Ворзонин.
– Это действительно так? – обратился псевдо-Ворзонин к «косметологу». – Кому, как не вам знать об этом? Насчёт нокаутирующего удара.
– В молодости я боксировал слегка… – уклончиво отреагировал «москвич», которому упасть в обморок не давал лишь молодой организм. – Но сейчас от былой резкости мало что осталось. Брешет процентов на пятьдесят и даже больше!
– Ну, тогда я озвучу некоторые ваши странности. Например, любовь к пионерским песням… – Ворзонин-Клойтцер многозначительно подёргал себя за усы. – Эта щепоть растительности ещё помнит детские пальчики. Фотографии компрометирующие покажу… Припоминаете последний сеанс с Мариной Гачеговой? Мне продолжать?
– Так это были вы?! – брови новоявленного Аркадия Изместьева изогнулись скворечником, а на лбу выступили бисеринки пота. – Подобные превращения науке неизвестны… Нет, продолжать не нужно!
– Пока неизвестны, заметьте!.. Итак, господа, я предлагаю меня сначала выслушать, а уж потом пускать в ход кулаки, – уловив реакцию бывшего обладателя собственного тела, Клойтцер сел первым, приглашая жестом официанта. – Обращаться друг к другу предлагаю сразу же по новым наружным признакам. Поменять их не получится при всём желании. Это, подчёркиваю, навсегда!
– Но зачем вы это сделали, дядя Кло? – обратился к Пришельцу здоровяк.
– Затем, что ты без ума от девочки, похожей на бабочку-крапивницу, которая любит Бенедикта Лепесткова, в теле которого ты и находишься. Она влюблена в него по уши, разве не к этому ты стремился? Я проверял, Савёл, там любовь до гроба! Никаких виражей ни вправо, ни влево не предвидится. Бери ситуацию в свои руки и – попутного тебе ветра!
Услышав это, здоровяк покраснел и не нашёлся, что ответить.
