– Что-что?
– В Сопот…
– Одна?
– Нет не одна…
Полковник задумался и вдруг посмотрел на меня с чрезвычайным интересом:
– Ах да, в Сопот езжайте. Но предупреждаю, больше никуда!
– Не думаете же вы, что я сяду в лохань и попытаюсь бежать в Швецию! – разозлилась я. – И вообще, пусть капитан найдет тот кусок картона со следом ботинка и ищет по ботинкам, а не по драгоценным камням! Чтобы след не затерли, я заклеила его целлофаном…
– Мы вам за это очень признательны, – ехидно остановил меня полковник, – так же, как и за ценные указания. Не преминем воспользоваться…
Свежая мысль о том, что при подозрении в краже такого размера меня должны сразу посадить, посетила меня лишь к вечеру, когда я направлялась в скверик, на встречу с Мареком. Отношение полковника ко мне казалось странным. С одной стороны, он уперся, что я коварно увела сто тысяч долларов, а с другой – отпускает на побережье. Одну. Сопровождения мне не дал, ни одна собака мной не интересовалась, никто за мной не следил, что все это значит?..
– Хуже всего, что от волнения я даже не попыталась его спросить о непонятном. Половины до сих пор не пойму, – с горечью сообщила я, когда ко мне подсел Марек и мы медленно ехали по темным улицам нижнего Мокотова. – По дороге мне удалось кое-что выжать из капитана, кое о чем я начала догадываться после вопросов, которые мне задавали, но потом все заслонили бриллианты, остальное забылось. Мне кажется, что это еще не конец аферы. Про взломщика милиция ничего не знает, а кроме того, не вижу главаря всего предприятия. Раньше я думала, что это шеф, но нет, не похоже. Я начинаю думать, что главного так и не поймали. Мне ясно, как это происходило. Они переправляли все, что попадалось, под подходящим прикрытием. Дега и Коссак проходили как олени на водопое, иконы – как чеканка на патриотические темы, шпага придворного Зигмунта Августа вероятно выбиралась в путешествие в виде чупаги, а в рукояти ее был рубин с кулак величиной. Кто-то это скупал или воровал, потом кто-то переделывал, кажется, именно у шефа была мастерская по производству этих художественных произведений, но все это не вяжется с передачей ему пакета… Потом кто-то искал людей, отправляющихся в путешествие. Все это наверняка было перемешано, все занимались всем, но кто-то должен был все организовать и за всем следить. Кто? И зачем капитан гоняется за комодом? Но самое странное не это…
Марек терпеливо, ничем не выдавая своих эмоций, слушал.
– А что? – спросил он, когда я остановилась, чтобы подозрительно на него посмотреть.
– Они разрешили мне додуматься до всего, – пробормотала я через минуту. – Полковник не слепой, он прекрасно видел, о чем я догадываюсь, и вообще этим не интересовался. Он не посадил меня за бриллианты. Позволил самостоятельно раскрывать разные служебные тайны. Что ему от этого? Он не тот человек, который делает все не думая, у него должна быть цель, но какая? Пока я вижу одну…
– Ну? Какую?
– Главарь существует Его не поймали. И этот главарь – ты. Зная, что я все тебе расскажу, он попытался спугнуть тебя моей болтовней, надеясь, что ты ошибешься. Так всегда делают с самыми закоренелыми преступниками, которым ничего не пришьешь. Ты должен ошибиться сейчас, убить меня, возможно на это он и рассчитывал. Не знаю, где мы, но место мне кажется подходящим, никак не пойму, почему я тебя не боюсь. Где мы?
– Кажется на Садыбе. Тут ворота кооперативных садов. Никто не ездит, можно остановиться.
Я развернулась задом к воротам, въехала в заросли сорняков и остановила машину. У меня возникали все новые идеи. Марек выслушивал мои рассуждения с явным интересом, возможно, заметив в них долгожданные симптомы мышления.
– Одного я никак не пойму, – продолжала я, немного сменив тему. – Что случилось с таможенниками, напились, что ли? Как можно было не обратить внимания на такую мазню?!
– Это я могу тебе объяснить.
– Как?! Ты знаешь?
– Примерно. Мне удалось додуматься. Это не предназначалось для вывоза…
Как всегда он остановился на некоторое время, после чего начал объяснять. Все оказалось неописуемо сложным.
– Предприятие было довольно разветвленным, а все заинтересованные лица соблюдали основы конспирации, не встречаясь друг с другом. Один из ближайших помощников шефа перепугался, от того, что милиция заинтересовалась его братом, стянувшим мешок муки с государственной мельницы. Помощника учили, что для золота, прежде всего, надо показать его вес. Желая побыстрее избавиться от опасного товара, он показал вес, что получилось не лучшим образом. Не имея понятия о начинаниях Мачеяков, он отправил пакет обычным путем и воспользовался чужим человеком, как посыльным. Что касается картин, их качество никого особенно не заботило, порядочные люди из лучших побуждений посылают и не такую мазню. В данном случае, это должна была быть семейная реликвия для кого-то эмигрировавшего еще до первой мировой войны, скорее всего, еще несовершеннолетним…
– Ну ладно, а рамы?.. – растерялась я. – Кто видел такие рамы?!
– У них было даже письмо, в котором эмигрант просил сделать рамы для картин из камня с поля его предков…
– Мрамор с поля?..
– Это деревня под Хенчиным, рядом с каменоломнями…
Довольно долго я не могла прийти в себя. Трюк с пакетом для шефа от начала до конца превосходил человеческое понимание.
– Откуда, ради бога, ты все это знаешь?
– Какой там знаю, догадался. До этого легко было додуматься…
Я обиженно и недоверчиво посмотрела на него:
– Конечно, додуматься легко… А легче всего было догадаться о мешке муки. После краж муки с мельниц всегда бывают такие последствия. Все нормально. Ты меня в могилу вгонишь… Слушай, а зачем им было меняться на нас? Зачем им это понадобилось?
– А ты не догадалась?
Я чуть не задохнулась:
– Послушай-ка, сокровище мое, – разозлилась я. – Если бы все догадывались до всего самостоятельно, в мире не было бы ни тайн, ни неожиданностей. Никакая информация не понадобилась бы, а пресса и радио разорились. Перестань меня учить! Да, догадываюсь, они тоже догадывались, что за ними следят, и решили незаметно исчезнуть. Пожалуйста, это я знаю. Но зачем?!
– Что зачем?
– Исчезать! Зачем?! Что они собирались сделать за то время, пока их не было. Что-то же хотели, мне теперь никто не докажет, что они заперлись в лесной избушке и втроем занимались любовью! А исчезали, чтобы не смущать молодых милиционеров!!!
– Конечно нет, им надо было другое. А как ты считаешь? Подумай, с какой целью?
От злости меня посетило вдохновение:
– Выкапывали в лесу спрятанные сокровища, – раздраженно сообщила я. – Встречались с контрабандистами на какой-то из границ. Собственноручно в укрытии изготавливали мазню. Убили кого-то. Обокрали музей. Обделывали свои делишки.
