Чернов кивнул, он не отрывал взгляда от экрана, а потом спросил:
– Что это?
– Вот и я думаю, что это?
– Кино смотрите? – Веселов уселся рядом, тоже посмотрел в экран.
– Сейчас специально для засонь покажу! – Гальяно вернулся к началу записи.
Сперва на экране не было ничего интересного: темнота да скудный свет от фонариков. Иногда в электрический луч попадало крыльцо, суровое лицо Чернова и недовольная физия самого Веселова. Иногда яркими белыми искрами вспыхивали сугробы. Потом блеснул красным боком их внедорожник, и к тихому звуку голосов добавился громкий звук мотора, а потом почти сразу же выстрел.
Дальше Гальяно побежал, и картинка «заплясала». Какое-то время смотреть было не на что, но вот в кадре появилось поле боя. Волков, Эрхан, мажор и белый медведь. Вот такое эпическое противостояние. Тут уже Гальяно не сплоховал, телефон держал так крепко, что картинка даже не дрожала. Наблюдать за творящимся на экране было… любопытно. Словно бы все происходило не с ними.
– Сейчас начнется, – сказал Гальяно. – Смотри, Димон!
Димон смотрел. Во все глаза смотрел. Сказать по правде, из недавнего противостояния он почти ничего и не запомнил. Даже обидно.
Медведь заревел и поднялся на задние лапы. Огромная туша: несокрушимая мощь, лапы, когти, клыки… Эпично, как сказал бы Гальяно и большая часть их подписчиков. Уже ради одного этого кадра стоило переться на край земли!
А потом в кадр попал пацан. Он стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, как огородное пугало или в стельку пьяный мужик. Казалось, одного только медвежьего рева хватит, чтобы сбить его с ног. Его и сбило. Или сам упал? Стремительно и грациозно, прямо на четыре… лапы. Ну, не на лапы, но уж точно не на карачки. Как-то ловко у него это получилось, совсем не комично.
– Теперь смотрите, – шепнул Гальяно. – На снег смотрите.
На снегу ничего не было. Да и видно было плоховато. Фокус поплыл, а когда наконец снова настроился, картинка стала ярче и четче. Веселов догадался, что это из-за дополнительной подсветки. На поле боя вот-вот должен был эпично выехать Чернов верхом на внедорожнике. В этот самый момент, всего за мгновение до того, как картинка кувыркнулась вслед за выроненным смартфоном, они увидели! Или им просто показалось? Нет, наверняка показалось, потому что у человека, пусть даже обдолбанного, должна быть человеческая тень. Но у того, кто стоял на… четырех лапах, тень оказалась звериная. Острые уши, длинный хребет, хвост… Хвост, черт возьми!
Гальяно нажал на паузу, но поймать тень так и не смог. По его разочарованному выражению лица было понятно, что попытку остановить мгновение и разглядеть тень в деталях он предпринимал не единожды и всякий раз безуспешно.
– Видели? – спросил он, переводя взгляд с Веселова на Чернова. – Стоп! – Он поднял вверх руку, словно предвосхищая их вопросы, и спросил сам: – Вы мне сейчас ответьте, как на духу, что вы только что видели?
– Тень, – сказали они с Черновым в один голос.
– Звериную, – добавил Веселов не слишком уверенно.
– Может, артефакт? – осторожно спросил Чернов. – На рентгеновских снимках иногда бывает…
– Артефакт с хвостом? – переспросил Гальяно. – С ушами и, мать его, хвостом?! Я бы мог предположить, что это тень от медведя. Ну, мало ли что… игра света и тени. Но хвост! У медведей разве есть хвосты?!
– Есть, – без колебаний ответил Чернов.
– Такие длинные?!
– Короткие…
– Вот! А тут длинный! – Он снова вернулся к началу записи.
– А дальше что? – спросил Веселов, чувствуя, как по спине бежит табун мурашек. То ли от холода, то ли от нетривиальности ситуации. – Что там дальше на записи?
Дальше было эпично, но неинтересно. Триумфальный выезд Чернова, позорный побег медведя, куча-мала с избиением младенцев и мажоров. Никаких теней. Никаких хвостов…
– И псиной от него пахло, – сказал Гальяно задумчиво. – У меня нюх… ну, вы поняли. А там пахло.
– От медведя. – Чернов помотал головой. – От болонки иногда того… пахнет, а тут такая махина.
– Не знаю. – Гальяно выглядел растерянным. – Но, согласитесь, есть в этом что-то… необъяснимое?
– Игра света и тени. – Веселову было проще согласиться с Черновым, чем с Гальяно.
– И колбасит его… – Гальяно не сдавался.
– Колбасит его от дури. – Веселов тоже не хотел сдаваться. Не в этом случае! – Или ты что, думаешь, что этот малолетний урод, помимо всего прочего, еще и оборотень?!
Сказал и самому стало смешно. Взрослые ведь дядьки, а почти на полном серьезе обсуждают такую дичь!
– Ну, не знаю, не знаю! – Гальяно словно бы только и ждал, чтобы ему подкинули еще одну идиотскую версию. – Глаза у него точно звериные. Бывают… Иногда. И Блэк на него… – Он осекся, мотнул рукой, наверное, признавая абсурдность своих измышлений, а когда собрался было снова что-то возразить, входная дверь распахнулась и в комнату решительным шагом вошла Лилия Станиславовна, их гостеприимная хозяйка и здешняя управительница. За ее широкой спиной маячили Эрхан и Волков.
– Доброе утро, ребята! – сказала она неестественно бодрым голосом. – Слышала, получили вы этой ночью боевое крещение?!
Они все разом закивали, одновременно и здороваясь, и соглашаясь с ее утверждением.
– Они к нам захаживают… медведи. Не часто, но бывает. Это ж Крайний Север, тут всякое случается. А вот вы, ребятушки, зачем посреди ночи на двор поперлись?! – Лилия Станиславовна обвела их неодобрительным взглядом. – Как дети малые, честное слово! Уж вы-то, Эрхан, точно должны знать, как оно бывает.
Эрхан дернул головой, не понять, то ли в знак согласия, то ли в знак протеста.
– А если бы он кого из вас покалечил? Или, не приведи господь, насмерть задрал? Что тогда, а?! – Она волновалась, искренне переживала за них, непутевых, точно они были ее детьми.
– Северное сияние, – сказал вдруг Гальяно и сам просиял.
– Северное сияние?.. – Смоляные брови Лилии Станиславовны поползли вверх.
– Мы вдруг поняли, что до сих пор не увидели северное сияние, вот и решили… посмотреть.
– Посреди ночи? – Она не понимала, шутит он или говорит правду.
– Не спалось. – Гальяно виновато пожал плечами. – Иногда так бывает, когда сильно устаешь, не можешь расслабиться. Вы должны нас понять.
Она долго молчала, обводила их гоп-компанию недоверчивым взглядом, а потом, кажется, поверила.
– Дурачье, – вздохнула она беззлобно. – А вам, Эрхан, выговор за недосмотр. Городские мальчики, что с них взять? Но вы-то…
Городские мальчики переглянулись. Так их, крутых путешественников и берсерков, еще никто не оскорблял.
– А еще волк! – В голосе Лилии Станиславовны послышалась тревога.
