У них были и силы, и охота, и полный заряд в камере. Они хотели на экскурсию. Все, кроме Волчка. И Волков после недолгих колебаний остался с ним.
Рабочий блок снаружи был такой же древний и неприглядный, как и жилой. И ремонт в нем не делали тоже очень давно, но компьютеры и оборудование здесь были вполне себе современные. По крайней мере, Веселов тут же оживился и заинтересовался, принялся выяснять у Мишани всякие ненужные технические моменты и подробности. Встретились два айтишника…
Собственно, самого Гальяно больше всего интересовала связь с Хивусом, поэтому он попросил Никодимыча отвести его в радиорубку. Никодимыч в ответ на его просьбу хитро усмехнулся, поманил за собой. Через пару секунд они оказались в небольшой комнатке, той самой радиорубке. Конечно, можно было позвонить Туче со спутникового телефона и не заморачиваться с позывными «Медвежий – Хивусу! Как слышите? Прием!» Но с позывными было интереснее и романтичнее, а что-то подсказывало Гальяно, что романтике очень скоро придет конец. Почему бы не поиграться в последний раз?
Хивус вышел на связь почти мгновенно, и с Тучей Гальяно соединили тоже неожиданно быстро. Словно бы Туча только и ждал вот этого вот звонка.
– Как дела? – спросил он, не здороваясь.
– Хорошо дела. – Гальяно покосился на Никодимыча, тот понимающе кивнул, вышел из радиорубки, прикрыв за собой дверь. – Мы сейчас на метеостанции, скоро будем в твоем Вымерзайске.
– Хивусе, – привычно поправил его Туча. – Может, прислать за вами вертолет?
– А нужно? – В Тучином голосе ему послышалось тщательно скрываемое беспокойство.
– Пока не знаю.
– Но у вас там все спокойно? – Гальяно имел в виду что-то очень конкретное, что-то, что позволило бы им всем довести эту экспедицию до финала, а не срываться с места и не лететь в Хивус вертолетом. Гальяно хотел услышать, что ситуация под контролем. Ну, хоть под каким-нибудь.
– Мы работаем над этим. – Он почти увидел, как Туча пожимает широкими плечами. Плечи у него всегда были широкими, еще с босоногой юности.
Работают… Раз работают, значит, есть над чем работать? Или как? Или это просто рутинная работа?
Он не стал спрашивать, понимал, что в критической ситуации Туча молчать не станет, выложит все начистоту. А пока он молчал, если и говорил, то недомолвками, сухими, рублеными фразами из полицейских сводок. В Хивусе, городе-солнце, городе-утопии, случились убийства. Страшные ли? Серийные ли? Сколько их было, этих убийств и кого конкретно убили, Туча не рассказывал и от уточняющих вопросов уклонялся.
– Приедешь, сам все увидишь, – сказал он, когда Гальяно снова пытался выведать подробности. – Это нужно видеть. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Это все очень странно, Вася.
Странно? Настолько странно, что на расследование этих убийств Туча призвал его, экстрасенса-недоучку, Волкова, специалиста по решению нерешаемых проблем, и Веронику, не то ведьму, не то ясновидящую?! Да и остальные, те, что не должны были ни знать, ни участвовать, вдруг тоже оказались ребятами, скажем так, с двойным дном. Чернов, врач, человек науки и высоких технологий, внезапно разглядел призрачного Блэка. Да не просто разглядел, а отталкивал его от себя, словно Блэк был из плоти и крови. Гальяно видел это своими собственными глазами. И что же это получалось? Получалось, что Чернов тоже с этими… со сверхспособностями? Или как по-другому? А про Волчка и вовсе лучше не вспоминать! Почти все их дорожные приключения связаны с этим парнем! И северные зверюшки кружат не вокруг экипажа, а вокруг него. Не слишком ли много собралось людей с паранормальными способностями?! Случайно ли они собрались?! По всему выходило, что случайно. Волчка и вовсе не планировали брать в экспедицию. А с Черновым они съели не один пуд соли, и он никогда не был замечен ни в чем этаком. Лучом света в этом темном паранормальном царстве оставался Веселов. Вот этот точно не был замечен, не привлекался, на учете не состоял. Хоть один нормальный человек…
С Тучей они распрощались очень быстро, чувствовалось, что говорить о странном друг хочет с глазу на глаз, а не по рации или спутниковому телефону. А еще чувствовалось, что он рад тому факту, что скоро в его полку странных ребят случится пополнение. На прощание Гальяно все-таки спросил про Веронику, противостоит ли она Тучиным чарам. Туча сказал, что ему нынче не до барышень, даже таких симпатичных, как Вероника, и он обрадовался, что у Веселова не будет конкурентов. Что ни говори, а Туча конкурент очень серьезный, с небывалым арсеналом средств соблазнения. Перед таким не всякая устоит. Что-то подсказывало Гальяно, что Вероника бы устояла, но за Димона он все равно радовался.
Волков
Осмотр метеостанции длился недолго. После сытного ужина ребята разомлели и устали, хотелось спать, поэтому по отведенным им комнатам разошлись почти сразу после возвращения в жилой корпус. Им с Эрханом и Волчком досталась комната, окно которой выходило на тускло освещенный фонарем задний двор. Еще по приезде Волков успел заметить заметенные снегом остовы брошенной на прикол техники и огромные баки с солярой. Отапливалась станция углем. Уголь набирали в заброшенной военной части, что находилась в двадцати километрах от метеостанции. Как сказал Мишаня, стратегических запасов там хватит еще на четверть века, поэтому на топливе не экономили, жили, можно сказать, на широкую ногу. С водой на станции тоже особых проблем не было. В качестве технической использовали топленый снег, а за питьевой ездили на ближайшее озеро, вырубали огромные глыбы льда, складировали их во дворе и растапливали по мере необходимости. Почти цивилизация! Работал бы еще Интернет, сделалось бы совсем хорошо. Но Интернета не было, зато имелись вполне приличная библиотека и спутниковое телевидение. С этим тоже можно было жить.
Волков вдруг поймал себя на мысли, что думает о чем угодно, кроме главного. Думать нужно было о Нике. О своем бедовом братце нужно было думать, как-то решать проблему. В том, что проблема очень серьезная, он больше не сомневался. Как не сомневался он и в том, что наркотики и алкоголь тут ни при чем. Даже психическая болезнь, кажется, ни при чем. Если только раздвоение личности…
А оно ведь было – это раздвоение. То нормальный пацан с нормальными пацанскими придурями, то неведомая мертвоглазая тварь, от взгляда которой стынет в жилах кровь. Понять бы, с кого начинать: с пацана или с твари? Или просто решать проблемы по мере их поступления?
Проблемы не заставили себя долго ждать…
Путники проснулись от собачьего лая, который срывался то на вой, то на визг. Волков вскочил, первым делом проверил, на месте ли брат. Ник был на месте, сидел на кровати, мотал спросонья башкой. Если мотает башкой, значит, в порядке. Мертвоглазой твари это без надобности, ей бы кого лопатой зашибить. Эрхан тоже был в комнате, стоял у окна, всматривался в темноту за стеклом. А вот Блэка рядом не оказалось. Ничего удивительного, если принимать во внимание его способность проходить сквозь стены. Блэк сейчас, наверное, с остальными собаками, с теми, что то скулят, то воют.
