– На! – Он сунул ей фляжку. Ему тоже хотелось напиться, но он уже выпил бокал за ужином, уже тот бокал являлся нарушением его собственных правил. – И начальник моей службы безопасности проверил все самым тщательным образом. Мы даже вызывали с Большой земли криминалистов, чтобы убедиться, что это не убийство. Знаешь, тогда самоубийство мне казалось предпочтительнее.
Вероника снова понимающе кивнула. Чужая душа – потемки, кто ж знал, что у парня на уме, что подтолкнуло его к краю?
– А второй скульптор что? – спросила она.
– А второй почти сразу же улетел в Питер. Я заплатил ему вдвое больше обещанного. Моральная компенсация. Заплатил и забыл. Вспомнил лишь недавно, когда все это началось. Поручил своим людям на Большой земле проверить, как он там.
– Он… погиб?
– Да. Наглотался таблеток. Откачать не смогли. Все решили, что это сдвиг по фазе. Творческие люди – они же не от мира сего.
Творческие люди и в самом деле довольно часто живут на границе миров, уж ей ли не знать! Но второе самоубийство подряд…
– Там тоже все проверили, аккуратно расспросили друзей и родственников. Парень изменился после Хивуса, сестра сказала, его начали мучить кошмары. Видеть он начал всякое.
– То, что ты показал мне?
– Да.
– Но это ж еще не все. – Теперь, когда Вероника увидела, что он прячет в ангаре, все чувства ее обострились в разы, теперь она знала наверняка, что те смерти были не единственные.
– Не все. Начались проблемы на стройке. Той самой, с котлованом. Сначала пропал буровик. Никто не заметил, когда и куда он ушел с объекта, а когда обнаружили его отсутствие, не стали сообщать в службу охраны. Бригадир решил – дело молодое, загулял парень. Заявил только через день, когда тот опять не вышел на работу, начались поиски. Искали и в городе, и в тундре, а нашли на дне котлована. Сидел голый на осколке льда, вся одежда аккуратно сложена рядышком. Следов насилия никаких, никто его не связывал, силой не удерживал, тело не транспортировал.
– Снова самоубийство?
– Ну уж точно не несчастный случай. Мои люди там потом картинку нашли на ледяной глыбе. Он ножиком нацарапал перед смертью. Такая, знаешь, наскальная живопись. Сказать, что он нарисовал?
– Не надо. – Вероника покачала головой. Она уже знала, что он нарисовал. Или кого… – Было еще две смерти. До того, как… – она не договорила, отхлебнула виски прямо из фляги.
– А ты сильная, – Степан посмотрел на нее с уважением.
– Да что ты говоришь! – Она отмахнулась от его уважения, сделала еще один глоток.
– Да, еще два самоубийства. Якобы самоубийства. Оба мужика из той самой бригады, что работала в котловане. Первый повесился, второй ушел под лед во время рыбалки. Его пытались спасти, но, сама понимаешь… – Степан помолчал, подумал и мягко тронул джип с места. – Едем домой, – сказал, всматриваясь в темноту перед собой.
– Ты не рассказал, как вы нашли это, – напомнила Вероника.
– Ты мне скажи как.
– Проверяешь?
– Проверяю.
– Это было в стене. В ледяной стене ледяного города. Или в башне? Да, точно в башне!
– Сильная. – Он снова одобрительно хмыкнул. – Оттепель. Прикинь, оттепель в наших-то краях! Неслыханное дело, но вот… случилось. И это проступило прямо в стене. Хорошо, что заметил один их моих ребят, а не кто-нибудь из детишек.
– Хорошо. С этим, одним из твоих, все в порядке?
– Ты мне скажи.
– Пока да, но ему снятся кошмары.
– Вылечить это как-то можно? Ну там пошептать, отлить святой водой?
Она расхохоталась. Наверное, это был нервный смех, потому что Степан тоже рассмеялся. Так они и хохотали несколько минут, как два идиота. А что, вполне себе психотерапия, получше заговоров и святой воды.
– Я постараюсь что-нибудь сделать, – пообещала она очень серьезно, и он благодарно кивнул. – А пока…
– А пока мои люди за ним присматривают.
– А те, что возле ангара?
– А те прошли огонь, и воду, и медные трубы. Котлован мы сразу же оцепили и закрыли. Не хватало мне еще, чтобы кто-нибудь из горожан туда сунулся.
– Но вы его копали.
– Ясное дело – копали! Мы же не сразу поняли, что это такое. Археологические раскопки, мать их… Копали-копали и докопались…
– Оно и в самом деле очень древнее. – Века… может, тысячелетия. Древнее, мертвое, но все равно живое. Ох, елки-палки! Куда втянула ее сова из Хогвардса! Кстати, не забыть бы спросить про сову…
– Я же сначала даже археологов хотел позвать, но вовремя одумался.
– Почуял, – кивнула Вероника без тени сомнения.
– Почуял. – В его голосе послышался вызов. – Накатывает на меня иногда, знаешь ли.
– Защиту сам ставил?
– Нет, добрые люди. Сам я не умею.
– А чего ж не позвал этих добрых людей?
– Хочешь правду? – Он оторвал взгляд от дороги, в упор уставился на нее.
– Да уж, будь любезен.
– Мне тебя порекомендовали.
– Кто?
– Будешь смеяться.
– После увиденного уже не буду.
– Сова. Прилетела такая лупатая, желтоглазая. Во сне. Прилетела, порвала когтями мое кожаное кресло, кинула на стол писульку со списком. Твое имя было в списке.
Значит, и к нему сова… Выходит, бесполезно просить отвезти ее к шаману. Про шамана он ничего не знает. А про список интересно.
– И кто там еще был, в списке? Та пятерка, что летела со мной в самолете?
– Сильная. – Он улыбнулся. – Только не пятерка, а четверка. Пятый пошел прицепом. Там у его брата случился какой-то форс-мажор.
Пятый, а по Вероникиным подсчетам четвертый, и сам был сплошным форс-мажором, но сообщать об этом она не стала. Еще не время.
– Она меня еще и клюнула! – Степан принялся раздеваться, тянуть с плеча куртку и свитер, чтобы показать, куда его клюнула сова из Хогвардса.
А ведь и в самом деле клюнула, рана вон до сих пор кровоточит, хотя времени прошло до хрена.
– И кресло испоганила на самом деле. Представляешь?
Выходит, ей еще повезло: ее не клевали и кресло когтями не рвали. Можно сказать, обошлись гуманно.
– Но мы все-таки взяли образец ткани. – Степан думал быстро, перескакивал с темы на тему. Вероника пока за ним успевала, понимала, о чем он. – Сделали в Москве углеродный анализ. Четыре тысячи лет.
Значит, четыре тысячи… Хорошо, хоть мозгов и здравого смысла хватило, чтобы не размораживать это, не выпускать.
– Хватило. – Он словно читал ее мысли. А может, и читал. – У меня чуйка на особенные вещи. Еще с детства. А это… это что-то очень особенное.
