– А я, как последний дебил, нацепил шаманский тынзян. – Веселов снова потрогал шею.
– Почему? – спросила Вероника. Сейчас этот вопрос казался ей очень важным. – Почему ты его взял?
– Мне захотелось. Появилось ощущение, что это мое, что без него мне – никак. Сначала-то я думал, что это так… баловство, охотничий трофей, но себя не обманешь. Мне просто хотелось, чтобы эта штука была у меня. Черт… чтобы она была на мне.
Веселов говорил, а она начинала понимать. Даже странно, почему она не подумала об этом раньше. Кажется, Алисия тоже начинала понимать. Или вспоминать.
– Он набросил на меня веревку, – сказала она шепотом и точно таким же жестом, как Веселов, потрогала свою шею. – Он так раскинул руки… Помню, я еще подумала, что шаман хочет меня обнять. Но это была веревка…
– Что было дальше? – Вероника и сама не заметила, как оказалась напротив Алисии, как положила руки ей на плечи.
– Я услышала голоса. Очень много разных голосов. И мне расхотелось сопротивляться. Расхотелось быть собой. Я плохо помню…
– Вот так… – Вероника отступила на шаг. – Вот так он и поступил с Черновым. Просто набросил тынзян.
Наверное, с этим ее доводом все согласились, потому что спорить никто не стал.
– В таком случае, – после недолгого молчания заговорил Волков, – мы имеем сразу две проблемы и двух противников. Первая – абстрактная и несколько… фантастическая. Это Снежить. Вторая – вполне реальная, чуть менее фантастическая. Это шаман. – Он перевел взгляд на Степана, спросил: – Есть тут поблизости мало-мальски сильные шаманы? Чтобы не из тех, что развлекают туристов, а настоящий.
Степан глянул на Веронику, та едва заметно мотнула головой. Пока не время. Они еще ничего толком не знают.
– В радиусе ста километров нет, – вместо Степана ответил Эрхан. – Был один, но умер. Давно, лет сорок назад. А те, что остались, они, как ты выразился, больше для туристов.
– Значит, пришлый? – предположил Гальяно.
– Пришлые тут все на учете. – Степан был мрачен и сосредоточен. – Хивус – город небольшой, чужаку здесь сложно затеряться. Особенно шаману.
– А ты думаешь, он по городу ходит в полной шаманской амуниции? – Волков покачал головой.
– Или не по городу, – сказал Веселов.
– Нет, точно по городу. – Голос Алисии звенел от возбуждения. – Письмо мне в сумочку подкинули в городе.
– А письмо сохранилось? – тут же поинтересовался Волков.
– Нет. – Она покачала головой. – И письмо пропало, и сумка. Наверное, он их забрал.
– Это что же выходит? – Гальяно обвел их всех удивленным взглядом. – Выходит, есть еще один неофит со сверхспособностями?
– Девятый, – сказала Вероника. – И не факт, что неофит. Просто где-то тут поблизости есть место силы, оно потенцирует все – и плохое, и хорошее. Если хотите, возводит в квадрат. И мне кажется…
– Котлован! – Степан не дал ей договорить. – Это котлован, ребята!
– Тот самый, в котором вы нашли тех существ? – спросил Гальяно.
– Да. – Степан мерил кабинет широкими шагами, на вопрос Гальяно он ответил скорее механически. Сейчас он думал о чем-то другом.
– Далеко он отсюда? – спросил Волков, открывая карту в своем мобильном.
– В тридцати километрах от города, – ответил вместо Степана Эрхан.
– Далековато для ботанического сада, – пробормотал Волков, всматриваясь в экран.
Вероника удивленно посмотрела на Степана. А ведь правда, зачем строить этот северный Эдем так далеко от города?
– Почему так далеко? – спросила она, так стремительно заступая Степану дорогу, что тот едва успел остановиться. Если бы не успел, точно снес бы ее с пути.
– Что? – произнес он растерянно. Значит, и в самом деле ничего не слышал.
– Почему ты решил заложить свой Эдем так далеко от города? – терпеливо повторила она. Вообще-то ей хотелось кричать, схватить Тучникова за грудки и встряхнуть, но воспитание не позволяло. Пока не позволяло.
Он моргнул, посмотрел на нее ошалелым взглядом, словно видел впервые, а потом сказал:
– Я не знаю. Как-то само собой получилось.
– Туча, у тебя сам собой только капитал прирастает, – вмешался Гальяно. – А все остальное ты просчитываешь до мельчайших деталей. Да ты ж перед тем, как чихнуть, просчитаешь все риски и для себя, и для социума, и для окружающей среды. Туча, думай, братан! Вероника дело говорит, что-то тут нечисто.
Туча задумался. Лицо его окаменело. И все присутствующие в комнате окаменели тоже. В этот самый момент они нащупали нить. Она еще была тонкой, едва ощутимой, но если ухватиться за ее конец…
– Жертвоприношение, – сказал наконец Степан. Вид у него был такой, словно он только что проснулся от глубокого сна. – Эрхан, ты помнишь?
Эрхан с мрачным видом кивнул. Тара поежилась, она тоже что-то помнила.
– Мы тут, на Севере, уважительно относимся к верованиям и обрядам коренного населения, – заговорил Степан. – Я без лишней надобности вообще стараюсь не вмешиваться в дела местных. Помощь оказать могу, но не лезу. Но тот случай был какой-то дикий. Мне позвонили из стойбища, попросили приехать, даже не объяснили ничего толком. Ну, мы с Эрханом и поехали.
– У местных племен до сих пор практикуются жертвоприношения. – Эрхан говорил ровно, словно бы не видел в этом ничего плохого. А может, и не видел. – Обычно в жертву приносят оленя. Это нормально! – добавил он с вызовом.
– Но в том, что мы увидели, не было ничего нормального. – Степан снова перехватил управление. – В жертву принесли много зверей.
– Сколько? – спросила Вероника.
– Я не считал…
– Девять, – уверенно ответил Эрхан. – Я подсчитал.
– Убивали животных зверски, набрасывали на шею тынзян и тянули с разных концов…
Веселов схватился за шею, словно за его тынзян тоже потянули.
– По два-три человека с каждой стороны, тянули до тех пор, пока задушенный олень не падал замертво. А дальше уже как водится: шаман вонзал в сердце нож, освежевывал…
– Какой шаман? – спросил Гальяно. – Вы же нас только что убеждали, что шаманов в округе нет!
– Пришлый… кажется, – сказал Степан и просительно посмотрел на Эрхана и Тару. – Слушайте, ребята, а я ведь совсем забыл про этого шамана. Там вообще история была странная. Тара, расскажи ты.
Тара глянула на него из-под тяжелых век, поежилась.
– Олени стали дохнуть, – заговорила она своим сиплым, почти мужским голосом. – Анализы хорошие, а поголовье уменьшается.
– Почти как сейчас, – сказал Волков, не отрываясь от экрана мобильного.
– Нет, сейчас хуже. – Тара мотнула бритой головой. – Но люди запаниковали. Олени – это их кормильцы.
