– Он самый.
– Хорошо, если полетим. – Чернов всматривался в муть за окном. – Погода пока как-то не располагает.
– Полетим. – Гальяно тоже всматривался. Куда он все время всматривается, что он там, вообще, видит, в этой круговерти?! – Полетим, можете даже не сомневаться!
Гальяно
За бортом все еще крутило и завывало, но Гальяно знал, шкурой чуял, что вся непогода закончится очень скоро. Часа через два и закончится. Откуда знал? А бывали у него такие вот моменты просветления! Сказать по правде, чем старше он становился, тем чаще они случались – просто еще один маленький бонус к его необычным навыкам, куда более полезный, чем способность видеть давно отошедших в мир иной, но все еще беспокойных покойничков. Слава богу, покойнички наведывались нечасто, по крайней мере, реже, чем к закадычному дружку Матвею. У того, считай, полбизнеса было построено на этом специфическом навыке. Матвей в каком-то смысле был коллегой Волкова, специалистом по решению проблем. И если бы не так некстати сломанная нога, на заднем сиденье сидел бы он, а не Волков. Ну, или они вдвоем сидели бы. Два крутых решателя проблем всяко лучше, чем один. Но беспокоило Гальяно сейчас другое. Даже отключившийся, вдрызг пьяный мажор беспокоил его меньше, чем это «другое».
Гальяно видел. Видел, но никак не мог понять, что за хрень он видит. Понимал только, что хрень не из этого мира. А еще понимал, что привел ее Волков. Или она сама пришла вслед за Волковым. Пришла и осталась. Вот она – на самой границе зрения. Что-то едва уловимое, светящееся. Сначала подумалось, что за Волковым увязался какой-то неупокоенный дух, но на дух человека эта хрень была не слишком-то и похожа. Да и духов Гальяно видел вполне четко. По крайней мере, тех, с которыми ему доводилось иметь дело раньше. А потом вдруг подумалось, что хрень из потустороннего мира пришла не за Волковым, а за мальчишкой. Вот за этим мажором. Как же называл его Веселов? Волчонком? Нет, Волчком! Забавно получается, Волков, Волчок… Зверинец какой-то…
Он вел машину аккуратно, пробирался сквозь бурю почти на ощупь и то и дело поглядывал в зеркальце заднего вида. Хрень не отставала, неслась рядом с джипом с немыслимой для живого существа скоростью. А Волков, кстати, тоже поглядывал, и этот факт стал для Гальяно откровением. Это что же получается? Получается, Волков знает про хрень? Или видит?.. Еще один мужик со специфическими способностями? Не из-за этих ли способностей Туча его и нанял?
От размышлений Гальяно отвлекла возня на заднем сиденье. Волчок очнулся и снова активизировался, принялся рваться на волю. Ох, чуяло сердце, еще хлебнут они неприятностей с этим пацаном! Рядом раздраженно фыркнул Веселов, потер сизый от модной трехдневной щетины подбородок. Неужели челюсть до сих пор болит? Или это нервное?
А погода тем временем улучшилась. Когда они были уже на подступах к аэродрому, ветер присмирел, а снегопад и вовсе закончился. Не подвела чуйка! И на взлетной полосе их уже ждал личный самолет Тучи. Нормальный такой самолетик, симпатичненький! На самом деле на этом самолетике они запросто могли долететь до Хивуса, но в таком случае не получилось бы никакой экспедиции на севера, драйва и экстрима никакого не было бы. Хотя в глубине души Гальяно подозревал, что без драйва и экстрима им вряд ли удастся обойтись при любом раскладе.
– Время терпит, – сказал Туча, – время терпит, но мне будет спокойнее, если ты приедешь. – Вот как-то так… Время терпит, но Туче неспокойно.
На борт поднимались уже при полном безветрии. Гальяно с Веселовым разбирались с багажом, в последний раз все проверяли-перепроверяли, а Чернов с Волковым поволокли упирающегося, орущего благим матом мажора в салон. И непонятная хрень поволоклась в салон за ними следом, первая шмыгнула в открытый люк. Именно шмыгнула, просочилась светящимся облачком. Гальяно вздохнул. Придется разбираться. Сначала, наверное, с Волковым, а потом уже и с хренью. Очень неприятно начинать новое дело, когда под ногами крутится такое… хрень какая-то крутится!
Веселов хрень не видел, но выглядел весьма обеспокоенным и недовольным. Наверное, из-за мажора, которого им теперь придется волочь за собой. Волочь, из абстиненции выводить, а потом еще и нянчиться всю дорогу. Интересно, а Туча знает, что у них тут такой нежданчик? Гальяно был почти уверен, что Туча знает. Если Волков не отзвонился, так кто-нибудь из тех мрачного вида ребят, что помогали им с багажом, доложил. У Тучи везде свои глаза и уши. Так уж он был устроен, что любил держать руку на пульсе жизни. А с некоторых пор, кажется, и смерти… Если у смерти, вообще, имеется пульс.
– Что будем делать? – спросил Веселов, когда они поднимались по трапу.
– С мажором? – на всякий случай уточнил Гальяно, хотя можно было и не уточнять. Хрень Веселов не видел. Он и Чернов – крутые мужики, с которыми можно и в огонь, и в воду, но оба без вот этих специфических заморочек. – Возьмем на поруки. – И предупреждая возражения Веселова, он тут же добавил: – Но возиться с ним будет Волков. На этот счет ты даже не переживай. Он приволок, ему и отвечать.
Возиться… Вот только оба они прекрасно понимали, что в той экспедиции, в которую они собрались, каждый член экипажа важен и нужен, а тот, кто не нужен, тот – балласт. И, как ни крути, кому-то из них троих придется пересаживаться в машину Волкова, чтобы помогать ему.
Наверное, из-за этих невеселых мыслей по трапу самолета они поднимались в скверном расположении духа. Ох, негоже трогаться в путь в таком упадническом настроении. Ох, не к добру…
А внутри самолетика было хорошо, можно даже сказать, круто! Натуральная кожа, натуральное дерево, удобные кресла, красотка-стюардесса. Не первый и не бизнес-класс, а высший класс! Стягивая на ходу куртку, Гальяно украдкой осмотрелся. Вообще-то, он искал хрень, но взгляд наткнулся на девицу…
Девица сидела у иллюминатора, закинув ногу за ногу, откинувшись на спинку кресла. Была она такая… не понять, какая, Гальяно сказал бы, что непростая. У девицы имелись длинные волосы и формы, милые глазу всякого нормального мужика. А еще взгляд. Смотрела она на вновь прибывших, не таясь и не стесняясь, с легким прищуром. Рассматривала. Вот только взгляд у нее был странный, расфокусированный какой-то взгляд. Словно бы смотрела она одновременно на них с Веселовым и в то же время мимо них. Гальяно решил было, что дамочка тоже под кайфом, но присмотрелся и передумал. Тут другое, совсем другое. И Туча, паршивец, не предупредил, что добавятся еще пассажиры. Пассажирки…
За спиной застонал и многозначительно засопел Веселов. Со стороны могло бы показаться, что от натуги, стягивая пуховик и срывая с головы косматую шапку-ушанку. Но Гальяно друга знал достаточно хорошо, чтобы понимать: стонет он от вот этого второго нежданчика. Баба на борту! Ну и плевать, что баба хороша собой и с формами, все равно не к добру!
– Здравствуйте, милая барышня! – Как бы то ни было, а с дамами Гальяно всегда старался быть предельно вежливым и обходительным. – А вы тут, простите, какими судьбами?
– Здравствуйте! – Взгляд милой барышни сфокусировался сначала на Гальяно, потом на Веселове. – А я тут пролетом. – Сказала и усмехнулась. Пролетом она! Видимо, метлу стюардессе сдала на хранение.
