Непонятно.
Дьябло что-то рассказывал Ольге, а та покатывалась от хохота. Даже хваталась за живот время от времени. До меня через водную гладь иногда долетали обрывки ее смеха, только как будто бы чуть со стороны, из центра бухты – ветер на море легко уносит звуки и таскает их потом куда ему заблагорассудится. Иногда бывает жутковато, особенно непосвященным.
А этим смешно – ржут, не могут!
В то время как меня изводит и не дает покоя жгучее любопытство.
Ну, вот и доказательство того, что «Сатана» прибыла на Понтон именно за Ольгой: девушка ловко запрыгнула на катер, игнорируя протянутую руку капитана: нужны ей эти рудименты галантности! Дизель рыкнул, выбросив сизый клок выхлопа из-под кормы, суденышко заметно вздрогнуло и поковыляло по широкой дуге в сторону центра города.
При всем желании по суше мне не добраться туда раньше.
Можно только издалека прикинуть, в какую из бухт нырнет размалеванный катер. А еще лучше будет видно с кончика мола – туда-то я успею добежать.
Вперед!
А, стоп! Разбежался. Отмель Мартышки с катера видна как на ладони. Мне почему-то не хотелось, чтобы Ольга или Дьябло обратили внимание на мои перемещения. Так, на всякий случай. Пришлось переждать пару минут, а потом только рвануть по берегу к волнолому. Впрочем, уже с середины мола видно было, что «Сатана» нырнула в Артбухту – туда, где я и встретил ее в первый раз.
Можно было и догадаться.
Кстати…
– Привет, пацаны!
На Понтоне – человек семь шпаны возрастом от десяти до пятнадцати. Смотрят на мои приветливые телодвижения без ожидаемого дружелюбия. Много моих ровесников, но знакомых с района нет. Впрочем, здесь на молу тусуется пацанва со всех концов города.
– Вали отсюда!
Точно не с моего района.
– Дело есть.
– Сказано тебе? Вали!
По уму – действительно нужно свалить. Драться на море не принято, но огрести между делом – этого всегда можно раздобыть в достатке, было бы желание.
А оно сегодня у меня было точно. Уж больно хотелось услышать ответ на поставленный мною вопрос.
– Тише, парни. Не надо так резко. Мне узнать только – чего вы там на катер грузили?
– Смотри, товарищ не понимает! – слегка истерично хохотнул один из самых мелких шкетов. – Объяснить надо.
– Ты че, не понял?
Тот, что постарше и покрепче, направился в мою сторону. Двое стали обходить справа и слева. Стандартная хулиганская «коробочка». Сейчас «макать» будут. Буквально – купать в море и, предположительно, в одетом состоянии, несмотря на жаркие погоды.
– Понял. Все понял! – ответил я честно, потом широко шагнул вперед и сильным толчком в грудь отправил центрального «нападающего» точно в проем между леерами.
Парень полетел в воду.
И тут же на меня бросились с двух сторон. Синхронно.
В таких случаях главное – точно угадать, в какую сторону необходимо крутануться: по часовой или против. Это чтобы превратиться в вертикальный валик прокатного стана между противоположно двигающимися массивами. Как правило, бросающийся на тебя человек всегда инстинктивно забирает чуть вправо. Если не левша. Это из-за толчковой ноги и оттого, что боевая «клешня» у драчуна обычно правая и она быстрее левой стремится к желанной цели. Поэтому крутиться при двойном нападении лучше против часовой, а пробегающие мимо тела ускорять широкими взмахами. Можно не прицеливаться – бросай при повороте руки плетьми где-то на уровне шеи, не промахнешься. Ведь на этом уровне у противников больше всего слабых мест.
Это «плясовая» – не очень популярный, но чрезвычайно эффективный стиль русского боя. Отличительная особенность – внешняя безалаберность, стихийность и неприцельность. Работа «по площадям».
В итоге зацепил «плетьми» сразу обе «площади». А того, кто проскакивал у меня перед грудью, я еще и злонамеренно перенаправил к давешнему проему. В воду.
И второго «макнул». Это уже наглость!
По опыту – третий никогда не рыпается. В нашем случае третьим оказался тот, кто проскочил у меня за спиной. Я на него даже не оглядывался, потому что из воды по лесенке из арматуры уже возвращался первый клиент. И он кипел жаждой мщения – вполне оправданно и ожидаемо. Как минимум – за подмоченные треники.
А еще он был мокрым и с голым торсом – очень неприятное сочетание для борьбы.
Пришлось его удар правой принимать вскользь на собственную скулу. Это для того, чтобы на противоходе продеть свою руку между его правым ухом и плечом как можно дальше, а потом резким винтом ухватить его за шею так, что вражья голова оказалась крепко зажатой у меня под мышкой – изумленным выражением лица вниз, а беззащитной задницей вперед. Можно еще для убедительности небольшой «болевой» на предплечье…
– Все-все-все, больно! Отпусти.
Я отпустил.
– Парни, кроме шуток! Хорош рыпаться.
– Да поняли уже, – вякнуло из толпы. – Каратист, что ли?
Похоже, версия исходит от того же самого мелкого хохотуна. Наверное, штатный застрельщик скандалов. И почему сразу «каратист»? Обидно как-то за исконные стили…
– Так что грузили-то? – не стал я углубляться в дискуссию по единоборствам.
Первый, потирая шею, нагло глянул мне прямо в глаза:
– Кто грузил? Никто ничего не грузил. Тебе показалось.
– Понятно.
Я потрогал подбородок.
Саднит, зараза. Испортил мне вздорный клиент всю фотокарточку. И главное – совершенно напрасная жертва получилась. Ничего они мне не скажут. Будут ваньку валять до посинения – я этих барбосов как облупленных знаю. Сам такой.
Коротко осмотрел Понтон.
Сетки, бидоны с крабами, тухлая рыба-приманка «доходит до кондиции» в углу на промасленной газете. Рядом – брошенная одежда без намека на хоть какую-нибудь почтительную аккуратность. Меж камней под трапом дымится костерок с невидимым на ярком солнце пламенем, рядом – ржавый кусок металла с шипящими мидиями. Все знакомо и обыденно.
Пацаны молчат нахохлившись.
Вот я уже здесь и чужой! Обидно, слушай…
Я! Лучшую часть жизни проведший на этих выбеленных на солнце камнях и на родном Понтоне. Отныне – чужак. Хоть стал и сильнее любого из них.
«В чем сила, брат?»
Черт его знает!
«Благословенны сильные… – так, кажется, вещала Ольга? – …И будут они вершить судьбу мира». Так-то – ничего себе «Библия»! С зубами…
Задумавшись, я побрел по трапу прочь с негостеприимного Понтона.
«Благословенны сильные мира… и… трижды прокляты слабые…»
А «слабые» откуда у меня выплыли? Про них Ольга не говорила.
