А Приморский бульвар неистовствовал цветами и зеленью. Мимо огромных цветников прогуливались беззаботные люди, по дорожкам носились неугомонные детишки, пенсионеры на лавочках до одурения закармливали жирных и обнаглевших голубей. Они еще тут летать не разучились? Не пенсионеры, разумеется. Голуби. Осоловевшие, как пингвины в Антарктиде!
Наш бульвар – душа города!
Любопытно, что до войны большая его часть была плотно застроена домами – магазинами, лавками, гостиницами, деревьев почти не было, не говоря уже о цветниках с клумбами. Зато дома были шикарными! Считалось даже тогда, что те здания чрезмерно перенасыщены архитектурным декором – от банальных колонн до эркеров с французскими балкончиками. И вся эта красота была варварски сметена с лица земли – выступающая в море часть суши, где сейчас располагается Приморский бульвар, для немцев оказалась отличным ориентиром для артобстрелов и авианалетов. Отсюда бить и начинали. Ежедневно! Да так, что живого места не осталось. Какие тут эркеры?
А сейчас… сорока лет не прошло – дети, голуби, влюбленные. И, приходя на бульвар, о войне и бомбежках все думают в самую распоследнюю очередь.
Здесь уже нет Зла. Может быть, так и надо?
Торжество жизни!
И, возможно, палка о двух концах, но… о грустном не хочется.
В моем возрасте хочется думать о девчонках!
Вот, к примеру, о Ленке – гляжу, как она выходит из-под Драконьего мостика со стороны моря, и думаю – да нет, не такая она уже и толстая. Просто… не худая. И очень недурственно смотрится в этом коротком аляпистом платьице – по моде без рукавов. Ладненькая такая девчуля! И талия есть, и… все остальное.
Э! Стоять, Зорька!
У тебя уже есть… Виктория Брониславовна.
А как, кстати, эта «Зорька» умудрилась меня обогнать? Ведь по набережной к фонтану идти дальше, чем сверху, по бульвару. И чуть ли не в полтора раза! Бежала она, что ли?
А! «Искринка» же…
Я помахал рукой, чтобы Ленка заметила меня в толпе гуляющих.
Заметила. Улыбнулась. Тоже взмахнула рукой, в которой что-то белело.
Потом вздрогнула, споткнулась и… упала на газон, вытянув перед собой руки.
А из-за ее спины в сторону набережной мелькнула фигура в черном спортивном костюме. И в капюшоне, что для этого времени крайне нетипично!
Он ее ударил, что ли?
Впереди завизжала женщина.
Я перепрыгнул клумбу перед собой и, не разбирая дороги, бросился вперед. Вокруг газона, где лежала девушка, быстро образовывалась шумно галдящая толпа.
– «Скорую»! Вызывайте «скорую»!
– У нее кровь…
– Не трогайте, нельзя трогать!
– Где врач?!!
Расталкивая зевак, я пробился к центру событий, бросился на колени перед лежащей на цветочном ковре девчонкой.
– Нельзя трогать! – пробубнило у меня прямо над ухом. – Голова… кровь…
Ленка лежала на животе, уткнувшись лицом в траву и вытянув руки перед собой. Без сознания. В правом кулаке – листок бумаги. Не задумываясь, я вытащил его из ее обмякших пальцев и смял в комок. Никто не заметил. Рыжие волосы на девчачьем затылке на моих глазах заливало кровью. Не обильно, как при артериальном кровотечении, но тоже прилично.
Я склонился ниже.
Осколков кости не видно – уже хорошо. Три ровных углубления, быстро заполняющихся темной кровью. Это кожа пробита, не кость – почти уверен. Хочется быть уверенным.
А еще я уверен, что такие же правильные повреждения есть и у меня на затылке: прямоугольные, центральная отметина больше, по краям – чуть меньше, но расстояние между ними – как по линейке.
Это… кастет.
И я так мог лежать недавно, просто у меня… кость крепче. И живучесть – с тех пор, как произошел перенос сознания в подростковое тело. А девчонке много ли надо?
Я вскочил на ноги и попытался разглядеть убежавшего. Не мог же он далеко…
Наивный.
Толпа же кругом. Этот урод правильно все рассчитал – ударил сзади коротким движением и нырнул под мост, где больше всего народу. Ищи его теперь. Предполагаю – даже момента удара никто не увидел, разве что случайно, чудом.
– Расступись! Дорогу.
Врачи подоспели. Даже не со «скорой», а откуда-то из парковой администрации. Подсушили на скорую руку бинтами рану, аккуратно погрузили Ленку на носилки и быстро утащили в местный медпункт – где-то в районе летнего кинотеатра. Я было вызвался носильщиком, но меня вежливо отодвинули более крепкие добровольцы из числа отдыхающих.
И внутрь не пустили.
Потом все же приехала «скорая помощь». Ленку уже с забинтованной головой и лежащую боком на носилках перегрузили в машину и увезли. Из переговоров с местными врачами я услышал, что в Первую городскую.
А еще я услышал очень нехорошее слово…
…Кома.
Ничего себе – прогулялись по бульвару!
Зла нет, говоришь?
Глава 22
Поперек батьки
А ведь круг замкнулся!
Я на ходу тупо разглядывал смятый листок, на котором на скорую руку была намалевана… «каракуля», как выразилась Ленка. Фломастером. Который наверняка подружки пожалели ей отдать с собой, вот она прямо при них там и рисовала на берегу. А потом еще и умудрилась раньше меня прибежать к фонтану. Бедная девчонка! Неужели все случилось из-за этой закорючки?
Как?!!
И опять эта «восьмерка»!
Да-да! Она самая. Горизонтальная. Знак бесконечности плюс двойной крестик сверху. Точно такой, что в числе прочих показывал мне Цимакин в автобусе. Ну, когда рекрутировал меня на ночные художества.
Итак, три значка на бумажке у Цимы – и три неприятности у меня, каждая из которых прошла под одним из этих знаков: «глаз Хора», буква «Я» со зрачком – обнаружен в кармане на фантике после того, как я огреб кастетом по затылку; «жук-скарабей» – на пояснице у Ольги, которую я черт знает в чем подозреваю, причем, что касается «черта», то это почти буквально; и «восьмерка с крестом» – она странным образом связана с тем же самым кастетом, что оставил идентичные отметины и у меня, и у Ленки-студентки!
И, к слову, в последнем нападении тоже «чечен» виноват? Которого типа невежливо оттолкнули! И кто был груб на этот раз? Пухлая девчонка? Как-то не бьется эта версия!
Я задумчиво шагал вдоль паромного причала в сторону автобусной станции.
И на душе было – гаже не придумаешь!
Словом… пора мне возвращаться в родной стройотряд. Где ждет меня Тошка, где друзья-товарищи, комсомольский вожак со смешным рыжим греком и… Цима! Которого я, кажется, слегка недооценил. Во всяком случае, формально концы несуразностей пока сходятся именно на этой фигуре! А корень он Зла или просто случайный пассажир – это как раз и нужно выяснить. И недавний посыл «оно мне надо» после происшествия с ни в чем не повинной девчонкой уже не работает.
